Сапфир - Рэй Даниэль Зеа

«Они могут с тобой спать! – прозвучал пьяный голос отца в голове. – Но ни одна уважающая себя зальтийка высокого происхождения не выйдет замуж за меска, пусть даже он является принцем. Только если влюбится без памяти, как я влюбился в твою мать!» – захохотал отец.

«Ты слишком белый, Снежинка, – хихикнула старшая кузина. – Таких при дворе только в служки нанимают».

«Забыл, где место твое? – с угрозой прохрипел второй старший брат. – Ты в конце стола сидишь, а не в начале. А будешь рот открывать, окажешься на кухне вместе с прислугой».

«Слова ранят лишь тех, кто на них обижается, – ласково шептала мать. – Я не первая королева инайского происхождения в Зальтии, а ты не первый принц с синими глазами в королевском роду. Так что не жалуйся».

«Бабушка наша хоть и с синими глазами ходила, но кожа ее была темнее ночи! – гремел голос Марка. – Так не сравнивай себя с ней, Снежинка! Она была дочерью богатого дера. А ты – сын шлюхи. И еще неизвестно, кто твой настоящий папаша».

«Я любил твою мать. Но позволять ей беременеть все же не стоило», – предавался воспоминаниям отец.

«Ты исполнишь долг перед своим королевством и женишься на Марьям Ошони, – шипел на него Марк. – У принца-меска не может быть иной судьбы, кроме как породниться с богатой иноземкой. Радуйся! Тебе в жены достанется не какая-нибудь дера, а настоящая королева!»

Об унижениях и оскорблениях Гронидел никогда и никому не рассказывал. Те, кто знал о его сомнительном статусе в замке, – помалкивали, опасаясь гнева короля. Мать Гронидела лишнего слова не говорила, делая вид, что все это глупости. А братья обижали тихо, исподтишка. Стоило принцу обмолвиться об этом отцу, как он тут же получал затрещину со словами: «Жалуются только слабаки».

Как можно любить и одновременно ненавидеть отчий дом? Принц не знал ответа, но испытывал к Солнечному замку и любовь, и ненависть. Иногда ему казалось, что он добьется в ордене повелителей силы невиданных вершин, и это все изменит! Отец начнет его уважать. Мать будет им гордиться. Братья перестанут подтрунивать, а кузины наконец-то признают в нем принца. Но насколько бы высоко он ни поднимался в иерархии повелителей силы, все в момент обесценивалось в стенах его родного дома.

Чужак в шкуре зальтийского принца – вот кем он себя чувствовал. А его жена в очередной раз напомнила, насколько у нее сложный характер.

«Хорошая шутка способна и горечь скрыть, и гнев унять, – прозвучал голос няни в голове. – А у вас так озорно получается шутить, ваше высочество».

Гронидел склонил голову и медленно растянул губы в плутовской улыбке.

– Любимая, чем громче ссора, тем слаще примирение! – закричал он в спину удаляющейся жене. – Скажи лучше, что ты затеяла все это из-за желания посильнее меня разгорячить!

Сапфир остановилась посреди моста и обернулась к нему. О да… Она была в ярости. И хотя кожа ее еще не светилась, но глаза уже превратились в два солнечных диска.

Проходящий мимо народ моментально почуял опасность и во тут же ретировался. Гронидел сделал несколько шагов жене навстречу и беззаботно взмахнул руками:

– Не злись на муженька, которого сможешь укротить этим же вечером. – Он хмыкнул и призывно прикусил губу. – Обещаю лежать смирно и быть послушным. Правда, недолго.

Глаза Сапфир мгновенно погасли. Она поморщилась, будто услыхала настоящую ересь, и огляделась по сторонам.

– Постеснялся бы прилюдно такие пошлости выдавать.

– Так я ж оградил нас пологом тишины, – он провел пальцами, и по воздуху пошла рябь.

Сапфир тяжело вздохнула и сложила руки на груди.

– Не выйдет, – тоном, каким выносят приговор, произнесла она.

– Ты о чем? – Гронидел едва не захлопал ресницами, как невинная девица на выданье.

– Заговорить мне зубы и сделать вид, что между нами ничего не произошло, у тебя не выйдет.

Гронидел уронил руки, разочаровавшись в себе, своем умении менять тему разговора и увиливать от смыслов.

– Я пытаюсь помириться, – честно сказал он. – Но тебя это не интересует, ведь услышать слова извинений куда важнее какого-то там семейного раздора. Интересно, ты уперлась в эту тему потому, что перед тобой почти никогда не извинялись за промахи, или потому, что перед тобой никогда не извинялся я?

Сапфир нахмурилась, будто задумалась над его вопросом. Затем тяжело вздохнула и опустила глаза. Ничего не говоря, она развернулась и побрела обратно, в замок.

Гронидел едва не застонал от разочарования. Он хотел есть. Хотел провести время вне стен Солнечного замка и разузнать последние столичные сплетни. Хотел помириться со своей Огненной Девой и, что греха таить, провести с ней ночь в утехах, наслаждаясь каждым из ее стонов. А теперь что?

– Ничего хорошего, – буркнул себе под нос Гронидел и поспешил нагнать жену, чтобы проводить ее туда, куда она держала путь.

Принцесса демонстративно хлопнула дверью Мерага перед носом Гронидела и медленно выдохнула.

Пока искренне не извинится – она с ним даже говорить не станет!

Навстречу выбежала Женевьева, чем вызвала неподдельное удивление Сапфир. Создалось впечатление, будто служанка намеренно караулила ее недалеко от дверей в Мераг.

– Ваше высочество, – девушка склонилась в поклоне, – не ожидала, что вы так быстро вернетесь с прогулки.

– Я тоже не ожидала, – не без раздражения бросила Сапфир. – Проводи меня в покои. Дождусь ужина там.

Усевшись на пуфик в будуаре, принцесса отослала Женевьеву и уставилась на Огневержца, приставленного к стене. Внутри свербело чувство, подсказывающее, что вся эта ситуация – одна сплошная ошибка. Ей бы сейчас мясо змеи в городе пробовать, а не сверлить взглядом оружие, но разве думала она об этом еще десять минут назад?

Гнев остывал. Обида рассеивалась. А безделье и одиночество давили на грудь, как камень, тянущий утопающего ко дну.

Принцесса погладила пальцем метку связи на запястье и внезапно опомнилась. Юни сделки, что установил между ними Гронидел, позволяла не только следить за ней муженьку, но и ей наблюдать за ним! Оставалось только подобрать ключ, которым можно распечатать канал связи и понаблюдать за происходящим с помощью потоков маны.

Сапфир собралась с мыслями и начала вспоминать строчки из фолиантов, посвященных петлям личных взаимосвязей. Сложные рисунки и схемы построений когда-то казались принцессе полной ерундой, которая никогда не пригодится в жизни. И в самом деле: разве позволит она кому-нибудь нацепить на себя юни сделки? Не в этой жизни! Да вот только оказалось, что в этой и ни в какой другой. Знала бы, с каким усердием будет вспоминать материал, выучила бы тот раздел получше!

Долго Сапфир водила пальцами в воздухе, пытаясь нарисовать ключ из маны, что откроет ее канал связи с Грониделом. Усердно подбирая петли и ориентируясь на знаки маны на запястье, принцесса готова была уже воздать молитву богам, чтобы те ей помогли. Как вдруг красивый рисунок заблестел золотом в воздухе, юни на коже вспыхнула алым, и перед Сапфир возникло золотое облачко, в котором она отчетливо увидела Гронидела, шагающего по улицам Солнечного города.

Выходит, он все же ушел есть один! Без нее!

Принцесса от злости сжала кулачки и застонала. В животе предательски заурчало.

Гронидел остановился у лавки со сладостями и что-то сказал продавцу. Услышать его голос принцесса не могла, ибо канал связи не передавал звуки, но вот картинка ее не обманывала. Лавочник смастерил из бумаги большой кулек и начал складывать в него сладости, на которые указывал Гронидел.

Принц не скупился. Медовая пахлава с разными орехами, пастила с сушеными ягодами, халва разных видов, запеченные маленькие яблочки на шпажках. Лавочник все наполнял кулек, а принцесса, затаив дыхание, наблюдала за всеми теми угощениями, что Гронидел покупал… для нее!