Дракон проснулся (СИ) - Чернышова Инесса

Главная Храмовница отпустила меня на пару недель, чтобы отпраздновать помолвку, служение должно было быть продолжено и окончится, когда минет год. Только тогда я сделаюсь женой этого странного человека, при взгляде на которого хотелось вжать голову в плечи и опустить глаза.

Ни того, ни другого я не делала. И не говорила с женихом, да и он не стремился общаться. Стало быть, нам будет проще друг с другом.

Я снова сделаюсь ледяной принцессой и забуду об огненных поцелуях, оставляющих шрамы в душе и ожоги на коже. Дракон, должно быть, они все таковы, заставлял меня раскрываться, как цветок навстречу солнцу.

С ним я становилась другой. Жадной до ласки, трепещущей в ожидании поцелуя, робко ожидающей признания в любви, хотя мы были знакомы так недавно!

Всё это походило на дурные любовные романы, которые так любила слушать моя мать. Двое встретились, соединили руки и поняли, что жить не могут друг без друга. А я смогу! Я вырву себя прежнюю и закую в ледяную броню. И не вспомню о Драконе.

Конечно, даже не вспомню.

— Ниара, ты уже легла? — перед сном ко мне постучалась мама и вошла так, будто мы не были близкими родственниками. Робость в её обхождении настораживала. — Да ты совсем одета!

— Я пока почитаю.

— Чтение до добра не доведёт. Особенно девушку, лучше скажи, ты выбрала макет букета? Утром ездила к мамзель Дюрари, неужели ничего не приглянулось?

— Я выбрала кое-что, остановилась на розах.

— Да, розы —королевский цветок, — мама кивнула и, наконец, решилась пройти к окну, отодвинула занавеси, посмотрела во двор и снова обернулась с самым озадаченным видом. — Я вот о чём хотела с тобой поговорить, Ниара.

Присела в кресло на самый край, переплетя пальцы, унизанными кольцами. Мама любила подчёркивать свой статус, даже когда этого никто не мог оценить. Папа на это раз обмолвился: «Потому что ей надо доказывать значимость прежде всего самой себе. Те, кто родились с голубой кровью, в этом не нуждаются. Породу сразу видно, как и её отсутствие».

Тут он замолкал, понимая, что сказал лишнего, а потом прибавлял:

— Не позволяй чувствам затмить разум, Ниара! Любовь живёт недолго, а уважение так и не появится. Выбирай мужа под стать себе…

— Ты вообще слушаешь меня, Ниара, или, как обычно, витаешь в облаках?!

— Слушаю, мама. Я сама внимательность.

— Не дерзи! — она всегда заходила издалека. Успокоившись, вновь заговорила о сестре и о том, с какой выгодной партией та познакомилась на одном из прошлых столичных домов.

— Я рада.

— Вот и хорошо, — мама оживилась, даже нос удлинился. Значит, сейчас озвучит цель разговора.— От тебя тоже зависит её счастье. Ты понимаешь древнюю традицию: нельзя выдать среднюю дочь раньше старшей. И мы с отцом решили, что тебе следует заключить брак раньше. Например, через месяц.

— Это невозможно!

Я вцепилась в книгу «Древнейшие существа Старого мира», которую нашла в нашей библиотеке и хотела изучить от корки до корки. Я должна была выяснить о Драконах больше!

Просто на всякий случай!

— Ты сейчас сломаешь переплёт, — мама наморщилась. — Отец будет недоволен.

— Я должна окончить службу в Сокровищнице, мама!

Книгу отложила и встала, чтобы дать понять, что говорить больше не о чем.

— Не повышай на меня голос! Если обратиться к королеве-матери, она способна избавить тебя от обета, — она вскочила с кресла и направилась к выходу с быстротой камня, брошенного на вражеский редут. Остановилась у двери, постучала пальцами по двери, как кошка, что царапается, когда хочет попасть внутрь. Испросить милость хозяйки. — Отец будет ждать твоего решения. Мы все будем ждать, Ниара. Не подведи семью!

— Двуликий не простит!

— Ради Богов, Ниара! — на красивом лице мамы, когда она обернулась с грацией, присущей ей на людях, появилось выражение крайнего неудовольствия. — Мы откупимся пожертвованием. Если страшишься Главной храмовницы, то помни, она всего лишь выскочка. Не чета твоему происхождению.

— И кто же он? Жених Славии?

— Вполне респектабельный молодой человек, — мама просияла. Решила, что я почти согласилась. — Правда, из банкиров, но потомственное дворянство им даровано, а денег столько, что мы все только выиграем от таких родственников. Единственный наследник. Будь милосердна, Ниара!

Мама подошла ближе и погладила меня по лицу, как делала в детстве, когда я ещё была её единственным ребёнком. Знала, что я чувствительна к ласке.

— Ты всё равно выйдешь замуж за избранного отцом, так к чему тянуть? Заживёшь собственным домом, родишь детей и тогда поймёшь меня.

— Я постараюсь не приносить их в жертву.

— Доброй ночи! — мама поджала губы и выпорхнула из комнаты, аккуратно прикрыв за собой дверь.

— Ваше высочество, — заглянула тут же моя служанка. Из новеньких, я не помню, чтобы она была раньше в нашем доме. — Помочь вам переодеться ко сну?

— Зайди позже, я пока не ложусь. Через два часа.

Она поклонилась и оставила меня одну. Некоторое время я боролась с желанием немедленно спуститься и броситься на колени перед отцом. Он меня выслушает, пожалеет, как всегда, позволит служить и дальше, но потеряет ко мне всякое уважение, а для меня это важнее всего на свете.

Так было раньше, хотелось бы, чтобы осталось и впредь!

Отец был единственным близким, кто любил меня и привечал не ради происхождения, никогда не напоминал о том, что я родилась копией своей прабабки. Равно как и о том, что это стало если не позором, то недоразумением всей семьи.

И вот теперь я должна расплатиться за его доброту.

Странно. Я села на постель и упёрлась локтями в колени. Видела бы маман, сказала бы своё «фи». Аристократка, принцесса крови должна быть другой. Неземной, воздушной, с белокурыми волосами и светлыми как небо глазами. Она должна быть всегда весела, приветлива, но не раскрывать рта, пока её не захотят услышать.

Сначала родители, потом муж и его родня. Я даже не знакома с этой роднёй, но судя по традициям они будут считать меня облагодетельствованной. Может, к моему счастью, у странного господина и нет никакой родни?

Боги, о чём я думаю?! Уж совсем не о том, что Альберт не стремится остаться со мной наедине, будто ему всё равно, на ком жениться!

Конечно, всё равно. Браки по любви не растут в королевских садах.

Я и сама не заметила, что плачу. Тихонько, совсем по-детски, чтобы никто не услышал, потому что и плакать стыдно. Принцессы не плачут, они всегда довольны и горды своей ролью красивой куклы, рождающей прекрасных розовощёких пупсов.

— Не тревожься, я рядом, — послышался его голос, и крепкие руки обняли меня за плечи.

Я встрепенулась, попыталась посмотреть на чужака, посмевшего бесшумно прокрасться в мою спальню, но всё тщетно. Меня сгребли в объятия и принялись целовать. Жадно и страстно, а я сопротивлялась, шептала «пустите», вовсе не желая избавиться от плена.

— Я нужна тебе? Вот такая, как есть?

Он разомкнул оковы, в которые сковал меня, и глянул в лицо. Откуда-то в его руках появился платок, и Дениел, как странно, что его имя откликается в груди шипящим туманом, в котором мне хотелось укрыться от всего мира, принялся аккуратно вытирать мне слёзы.

— Нужна. Сама это знаешь. И я не отступлюсь, даже если будешь гнать от себя. Но ты не будешь, верно, Ниара?

— Так странно. Раньше мне никто не был нужен. То есть, не семья, а кто-то другой.

— А сейчас?

Он наклонился так низко, что я видела своё отражение в его глазах.

— А сейчас нужен, — только и пролепетала я, презирая себя за слабость, дрожь в руках и путающиеся мысли, что превратились в локоны на ветру, выбивавшиеся из причёски?

Я смотрела ему в глаза и ждала. И трепетала.

Он аккуратно обнял меня, но я понимала:даже если захочу, не вырваться. И радовалась своему падению, о котором никто никогда не узнает.

Это будет моя маленькая месть, моя тайна.

— Помнишь, я говорила, что будь на её месте, не струсила бы? Я лгала, я тоже трусишка.