Соломка и Зверь (СИ) - Шолох Юлия

— И что с ним? — холодно спросила Соломка, вспоминая совершено безопасного на первый взгляд мужчину, не так давно заманившего её в ловушку тем же самым способом.

— Если хочешь знать подробности, давай встретимся. У меня есть хроники и дневники, тебе нужно узнать правду о том, что происходило в бункере. Звери вовсе не так безобидны. Они многих обманули, повернули так, будто спасли нас от инопланетного рабства. На самом деле всё не так. Ты же хочешь узнать правду? Узнать, за что погиб твой отец?

Соломка хотела узнать правду, но ещё больше она хотела знать, причём тут Руслан.

— Послушай, — занемевшими губами сказала она. — Я встречусь с тобой завтра и мы поговорим.

— Или сегодня, или никогда, — усмехнувшись, отчеканил он.

— Тогда никогда.

Эти слова и действия потребовали от неё практически максимум физических усилий, но Соломка отключилась и отложила телефон в сторону.

Хватит прошлого. Оно бесконечно, оно плетётся следом, путаясь в ногах и не давая шага ступить. Память об отце, любое напоминание о нём приносило только боль, только страх и погружало в тоскливое оцепенение. Нет, хватит!

Тем более сегодня решится другой вопрос, куда более важный.

До одиннадцати оставалась уйма времени, которое просто некуда было деть. Звонок Руслана казался чернильным пятном на белой бумаге, которое протягивало щупальца и грозилось испортить своим прикосновением белизну. Было тревожно. Аппетит пропал напрочь, хотя обычно в любых условиях отсутствием аппетита Меланья не страдала. Когда надоело пялиться в телевизор, она ушла в ванну, где провела, по меньшей мере, пару часов. Потом сушила волосы, выбирала бельё и одежду, думала, стоит ли краситься и решила, что нет, потом пыталась почитать, пропылесосила первый этаж, загрузила стиральную машину, выбросила из холодильника все просроченные продукты и, наконец, с облегчением увидела, что пора идти.

По адресу, указанному Озали находился обычный жилой таун-хаус. Хозяйка открыла дверь и в залитой светом прихожей Соломка не сразу её узнала. Домашние шорты и футболка, и это зимой — ну хотя бы понятно, когда речь о звере, но вот распущенные волосы и густо накрашенные глаза, которые словно из шокирующего фильма про испорченных подростков — и это врач, то есть по определению солидный и уважаемый человек?

— Похоже, ты пришла, — сказала Озали, как будто раздумывая, не мерещится и ей.

— Похоже, да.

— Заходи.

Хозяйка заперла дверь.

— Ну и ладненько. Тогда шевелимся быстрее. Раздевайся.

Соломка принялась расстегивать пуговицы:

— Что я должна сделать?

— Всё расскажу, не переживай. Просто делай, как я говорю. Разувайся.

Соломка разулась.

— Теперь иди в ванну и хорошо вымойся. Сегодня, если всё получится, как задумано, ты будешь спать с мужчиной.

Меланья оторопело замерла посреди коридора, не в силах ни то что сказать слово, но и вообще двинуться.

— Никто не любит, когда от партнёра плохо пахнет. Бывают исключения, конечно, но с этим потом сами разберётесь, если захотите. Лишние волосы тоже убери, там есть бритва.

Никто и никогда прежде не говорил с Соломкой о таких вещах в таком откровенном тоне. Ну, разве что сверстники в процессе ссор, но ведь Озали давала наставления совершенно серьёзно.

— Раз пришла, делай, что я говорю! — вдруг повысила голос Озали.

И не поспоришь. Соломка тряхнула головой. Она сделал выбор, и сознательно решила следовать советам женщины из Племени, однако это не значит, что она станет слепо действовать по чужой указке и идти на всё. Нет уж, она узнает цену, но решать, чем и как платить будет сама. Конечно, особенности поведения зверей стоит учитывать, но Соломка не зверь. И она будет действовать как человек.

Впрочем, пока лучше не спорить. Зачем? Когда придёт время — тогда и поспорим.

— Я уже была в ванной, — спокойно ответила Соломка.

Озали внимательно изучала её лицо, а потом неожиданно мягко улыбнулась. Видимо, решила, что материал податливый, значит, проблем с лепкой не будет.

— Вот и молодец. Тогда пошли одеваться.

Она привела Соломку в гардеробную на втором этаже. В общем-то, там на вешалках было полно вполне нормальной одежды, но Озали выдвинула ящик, в котором лежали совсем другие, очень даже необычные вещи — всё черное или ярко-красное, блестящее, с клёпками или жёсткими кружевами.

— Так, это большое, это слишком закрытое, это точно не пойдёт, — вещи выхватывались из ящика и улетали на пол. — Вот это подойдёт. Одевай.

Соломка уставилась на одежду, которую госпожа врач выбрала и сунула ей в руки. Юбка из плотной кожи и малиновая кружевная майка, такая прозрачная, что можно идти и без неё — большой разницы не будет.

— Одевайся быстрее и пойдём.

— Куда? — джинсы не очень хотели расстегиваться, или это пальцы от растерянности отказывались сгибаться?

— Погуляем. Просто делай, что я говорю, договорились?

— Ну, как бы, — Соломка стянула джинсы, нерешительно натянула юбку и вжикнула молнией, застёгивая её. Таких юбок ей ещё носить не приходилось.

Озали схватила её за руку и наклонилась близко, смотря то ли с жалостью, то ли с презрением.

— Давай сразу решим, сейчас. Или ты доверяешь мне и делаешь, что я говорю, или даже не стоит начинать. Я знаю, что когда придёт время, ты будешь действовать более естественно, если заранее тебя не пугать. Иначе будешь деревянная и зажатая, каждую минуту как ни иголках. Что ты выберёшь? Сейчас отвечай.

Отступать, собственно, было поздно.

— Я делаю, что ты говоришь, — послушно сказала Соломка. — И не пугаюсь.

— Умница. Одевайся и пойдем.

— На улицу?

— Естественно.

— Я замёрзну до смерти, если выйду из дома на улицу в этом.

Озали стукнула себя по лбу.

— Точно! Жди тут.

Чтобы натянуть майку, лифчик пришлось снять. Соски от холода тут же превратились в камешки и выпирали так, что захочешь глаза отвезти — и не получится. Да уж, нарядец ещё тот. Соломка в жизни не надевала ничего такого… странного. Нецивилизованного, да и вообще откровенно пошлого.

Зачем это нужно?

Озали тем временем принесла какую-то таблетку — розовую каплю с желтым центром.

— Держи.

— Что это?

— Чтобы теплее было.

— А не опасно?

— Нет. Будет небольшое похмелье, как от спиртного, так что сегодня тебе лучше не пить алкоголь. А так ничего особенного.

— Я, в общем-то, и не собиралась пить.

— Вот и чудно. На.

Ошарашенная происходящим, Соломка молча выпила розовую таблетку, надеясь только, что на самом деле это не наркотики и не сильнейшее успокоительное, которое превратит её в овощ, а то с этой врачихи станется!

— Теперь садись сюда, на стул, я сделаю тебе причёску.

— Какую причёску? Я час волосы укладывала!

Из зеркала на Соломку смотрела девушка с чудно уложенными волосами — ровными, гладкими, в общем, результатом долгого труда и даже какого-никакого мастерства.

— Не пойдёт.

И Озали легко сломала аккуратную укладку и принялась выкручивать, зачёсывать и брызгать волосы лаком. Было так больно, что Соломке пришлось прикусить губу, чтобы сдержать ругательства.

— Ну вот, так лучше.

Теперь в зеркале вместо милой, романтично настроенной студентки отражалась какая-то злобная ведьма. Волосы превратились в колтун, торчащий вызывающе верх и местами — в стороны.

— Теперь макияж. Простенький, чтобы не мешал ночью. Сиди тихо.

Озали отвернула её от зеркала и принялась что-то делать с лицом. Соломка решила, что процесса действительно лучше не видеть, чтобы лишний раз не расстраиваться, как и результата, однако несколько минут спустя добрая докторша развернула её к зеркалу и приказала:

— Встань. Ну, вот теперь ты готова.

Да уж… теперь, в полный рост и после чудачеств Озали она выглядела совсем не той милой девочкой, которой пришла час назад. Даже больше — эта дикарка совсем не могла быть Соломкой. Ну вот совсем никак! Даже светло-карие глаза вдруг приобрели жёлтый оттенок, удивительно похожий на глаза Зверя.