Линдси Пайпер - Заклятие короля
Он схватил ее за руку со щитом и подтянул к себе.
— Теперь кто должен не отставать?
— Неидеальная ситуация, да? Придумай что-то. Быстро. — Она была предельно серьезна.
Да. Дракон подери, да.
Вопли толпы стали оглушительными. У противоположной стены Клетки Вэйл и Урман шагали, обходя друг друга по кругу, словно специально дразня Лето своими свободными ногами. Вэйл вертела свое длинное копье, превращая его в смазанный диск — готовилась к ударам, которые пару секунд спустя могли стать для них смертельными. Урман был вооружен двумя серпами, без щита. Подгадав нужное время, трикстер из клана Тигони мог превратить свои серпы в электрические проводники.
— Я выйду вперед, — сказал Лето. — Оставим максимум слабины, чтобы я мог двигаться. Вэйл становится непредсказуемой в своей ярости, но мы с ней тренировались. Урман, скорей всего, постарается поджарить нам мозги. Прикрывай мне спину и сделай все, чтобы поджарить их первой.
— И как мне это сделать, не зацепив и тебя заодно?
Звон колокола объявил о начале боя.
— Выяснить это — твоя задача.
Вэйл обрушилась на них сразу же. Воины Пендреев были наделены даром ярости настолько сильной, что она в свое время обрела свое собственное определение: берсерк. Северяне и Кельты поклонялись этой силе. Лето считал ее самым вульгарным методом атаковать своего противника. Что, впрочем, не имело значения, когда дело касалось Вэйл. Она вертелась вокруг них по совершенно непредсказуемым траекториям. Которые на самом деле были прекрасно просчитанными и идеально выверенными линиями атаки. Она ни разу не сбилась с шага, не покачнулась, не отвела копья, превращаясь в ожившую мясорубку.
Лето парировал булавой и щитом. Выбросил руку вперед. Схватил наконечник ее копья. Боль прошила руку от запястья к плечу. Вэйл потеряла скорость. Лето поймал ее за шею и швырнул спиной на сетку ограды.
Восхищенные вопли толпы добавили адреналина в кровь, и без того кипевшую от боя.
Ошейники активировались снова, заставляя их пойти врукопашную. Вэйл пришла в себя, но ее копье было сломано. Она импровизировала с артистизмом опытного воина.
Урман вертел своими серпами, стараясь достать Нинн сбоку. Она парировала, насколько позволяла ей цепь, вскинув щит под острым углом. Агрессивность ее защиты компенсировала все недочеты техники. Даже Урман вынужден был отступить. Ровно на шаг, чтобы вновь набрать скорость и возобновить режущие атаки. Короткие волосы Нинн слиплись от пота в подобие игл, щеки блестели в свете прожекторов. Лето никогда не видел таких светлых глаз, как у нее, — сияющих диким азартом, словно подсвеченных изнутри новым оттенком пламени.
Ошейники включались и выключались, снова и снова. Цепь, соединившая его с Нинн, не позволяла Лето войти в привычный ему ритм боя. Но были моменты, потрясающие моменты, когда он знал, что победа у них в руках.
— За спину! — крикнул он Нинн.
Она подчинилась. Сразу же. Лето коротко улыбнулся.
— Хватит с тебя рукопашной. Старайся не попасть под булаву. Не опускай щит. И выдай уже свои Драконом драные фейерверки.
Как только дар вернулся вновь, Лето сосредоточился на сдерживании обоих противников. Не стараясь их поразить. Просто удерживая подальше от Нинн. Цепь на ноге казалась ему продолжением тела. Вначале он думал, что Нинн станет всего лишь помехой. Теперь полагался на нее и ждал от нее силы, которой еще не знала эта арена.
Разряд молнии сорвался с серпов Урмана. Лето принял удар на щит. Электричество прошило его левую руку.
— Лето?
— Онемела. Не слушается.
Урман атаковал снова, но Лето сумел уклониться. Он был рожден в клане Гарнис. Он был достаточно быстр, чтобы обогнать молнию.
Вэйл закричала — атаковала их звуковой волной. Даже без дара, одного только голоса было достаточно, чтобы оглушить Лето с его обостренным слухом. Она разорвет его барабанные перепонки до конца этого боя. Он собрался парировать удар копья, но глина под ногами поддалась. Ноги заскользили. Лето принимал удар за ударом, ловя их на щит онемевшей, почти парализованной руки. Движениями щита управлял только плечевой сустав. Ни грации. Ни точности. Но он удерживал позицию и готов был остаться на ней до утра, парируя копье Вэйл.
Потому что спину его обжигал жар. Вначале Лето принял его за очередную вспышку молнии Урмана, готовую отделить еще часть его нервов от мозга. Но Урман упал на глиняный пол. С мечом Нинн, насквозь прошившим бедро. Дракон подери, когда она только успела?
Жар нарастал. Маленькие фейерверки искр взрывались то тут, то там. Водопад света.
Нинн.
— Ложись! — закричала она.
Лето ударился коленом о пол Клетки. Вскинул щит, прикрывая голову и шею. Чистый инстинкт. Взрывная волна впечатала его лицом в глину. Резкий крик прорвался даже сквозь шум толпы. Он застонал от боли и этого невозможного звука — звука, с которым Нинн снесла крышу Клетки. Толпа вопила от восхищения и паники. Даже в эпицентре хаоса Лето не мог не испытывать отвращения к этим лицемерным людям.
Вы же хотели увидеть наш бой. Вот как мы бьемся.
Прожектора на восьми опорах Клетки взорвались. Арену теперь освещал лишь шипящий и искрящийся дар Нинн.
Лето рискнул приподнять голову и улыбнулся. Широко, не сдерживаясь. Урман все еще лежал на спине. От его бедра поднимался дым, там, где огненный шторм коснулся меча в ране. Побеждает сильнейший Тигони. У Урмана не было ни шанса. Вэйл дрожала, прислонившись к столбу опоры. Сжимая в руках два огарка, которые раньше были ее копьем. Ее глаза превратились в два круглых диска. Если бы ее грудная клетка не содрогалась от яростных попыток вдохнуть, Лето принял бы ее за труп.
Он обернулся, чтобы поздравить свою напарницу, но обнаружил, что та тоже не удержалась на ногах. Нинн рухнула навзничь на глиняный пол. В центре ее щита зияла огромная дыра с обуглившимися краями.
Цепь все так же соединяла их лодыжки.
Он бросил оружие, поднялся на колени и намотал слабину цепи на предплечье, к которому понемногу возвращалась чувствительность. Подхватил Нинн под мышки. Приподнял ее. И тряс, пока Нинн не ахнула. Ее глаза уже не сияли чистым серебром, но странное разноцветное свечение осталось в них. Поблекло. Возможно, было потрачено на удар. Но от него все так же перехватывало дыхание.
— Не могу, — она закашлялась и чуть не упала. — Не смогу идти.
— Еще как сможешь, — сказал он низким и страстным голосом. — Я не стану нести тебя, неофит. Ты должна подняться сама. Чтобы принять их аплодисменты.
