Даниэль Зеа Рэй - Пробуждение
— По отношению к кому, Гийон?
— Ко мне.
Она обернулась и посмотрела на него. Он тоже смотрел на нее, застыв на полпути к двери из кухни.
В дверь позвонили, и, Гийон, не задерживаясь, поспешил открыть дверь.
— Я не помешал? — спросил улыбающийся Ено и вошел в дом.
— Нет, как раз во время, — ответил Гийон и, надев ботинки, вышел на улицу, даже не попрощавшись.
Глава 14
"Иногда по вечерам, оставаясь в своем доме одна, я ложилась в постель, закрывала глаза и представляла, какой могла бы быть моя жизнь, если бы я не инфицировалась Вереллеем. И знаешь что? Как бы ни старалась, я не могла нарисовать себе этот иллюзорный мир. Кем бы я стала? Какую профессию выбрала? К чему бы стремилась и чего достигла? И я засыпала, осознавая, что больше не могу мечтать, что судьба лишила меня иллюзий и изуродовала не только мое будущее, но и меня саму…"
Из разговора от 17.11.3565
После его визита она не видела его около недели. Ничего нового не произошло за это время. Дважды к ней заехал Маркус. Он не был многословен и в разговоре старался не упоминать ни слова о работе, точно так же, как и о Гийоне.
Все изменилось в один день. Кайлин смотрела утренние новости, когда диктор с улыбкой на устах сообщила о результатах заседания Совета по вопросам пробужденных.
"Очередная поправка в "Законе о пробужденных" была принята сегодня. Таким образом, все лица из числа пробужденных, состоящие в браке или вступающие в брак с гражданами нашего общества, приобретают статус граждан. Сторонники данной поправки уверяют, что за последние пятьдесят лет не было зафиксировано ни одного случая нестабильности среди пробужденных, состоящих в браке с коренными жителями Земли. Однако, стоит ли верить столь громким заявлениям? Напомним, что ранее супругу-гражданину автоматически присваивался статус опекуна, и говорить о лояльности таких наблюдателей на сегодняшний день было довольно сложно…"
Кайлин выключила телевизор и закрыла глаза. Гийон предупреждал ее о возможных беспорядках после принятия новой поправки. Естественно, что после таких вот недвусмысленных заявлений по ТВ, коренные выйдут на улицы с факелами в руках и начнут "охоту на ведьм".
Гийон оказался на ее пороге ровно через двадцать минут после злополучного выпуска новостей.
— Собирайся, мы уезжаем.
— И тебе привет. Проходи.
— Странно, что ты не споришь со мной.
— Что, обнаружил во мне намек на рациональность?
— Не без этого.
— А куда ты меня собрался отвезти?
— Подальше от квартала пробужденных.
— Надолго?
— День, может два.
— Тогда позови Ено. Одна я сумку не соберу.
— Он уехал. Я помогу тебе. Говори, что делать.
Кайлин эта перспектива не понравилась, но выхода, собственно говоря, у нее не было.
Она показала ему, где лежит ее дорожная сумка, а затем проводила в свою комнату, попросив оставить сумку на диване.
— Что брать? — спросил Гийон, приближаясь к ее шкафам для одежды.
— Не нужно, я сама.
— С повязками на руках? Не дури. Показывай, что складывать.
Кайлин хотела его опередить, но, по закону подлости, Гийон открыл шкаф первым, и тут же уставился на полку с ее нижним бельем. Кайлин залилась краской по самые уши. Ее трусики "неужели ты еще девственница?" были сложены в аккуратную стопку и располагались прямо посреди кружевных лифчиков, разбросанных вокруг.
Гийон пальцем достал "две веревочки" черного цвета и вопросительно посмотрел на нее.
— Эти лучше оставить дома.
Тогда он пальцем подхватил другие, ярко красные, отделанные черной атласной лентой по линии пояса.
— Ты будешь все выбирать по одному предмету? — спросила она и обеими руками подхватила все, что попалось на полке.
Два черных лифчика и одни беленькие трусики она выронила по дороге к сумке.
Гийон поднял их и покрутил в руках.
— Третий?
— Что "третий"?
— Размер — третий?
— Н-да. В женской белье ты разбираешься.
— Неплохо для твоего роста.
— Мы будем сейчас обсуждать соотношение моего роста к размеру моей груди, или ты все-таки поможешь мне сложить вещи?
Гийон ничего не ответил и, вернувшись к шкафу, начал обыскивать остальные полки.
— А Ено будет там, куда мы едем?
— Если ничего не случиться, то — да.
— А если случится?
— Нет.
— Плохо.
— Не волнуйся, мы что-нибудь придумаем.
— Почему ты не приезжал ко мне?
Гийон замер на месте, не в силах озвучить очевидный ответ.
— А ты ждала, что я навещу тебя?
— Да, — уверенно ответила она и посмотрела на него.
Он тоже обернулся и несколько минут они просто стояли в молчании и смотрели друг на друга.
Когда в Кайлин появилась смелость? Когда она пришла к выводу, что кое-что в этой жизни следует брать собственными руками, не дожидаясь, когда оно само упадет тебе на голову? Она и сама не знала ответов на эти вопросы. Понимала только одно: она хочет его. Того, что скрывает свой взгляд от сторонних людей под контактным обручем и говорит с ней тем низким бархатным тембром голоса, который приобретает стальные оттенки, когда он зол.
— Еще недавно ты кричала, что ненавидишь меня.
— Еще недавно ты презирал меня.
— И ты уверенна в том, что все изменилось?
— Если это не так, тогда почему ты смотришь на меня, как будто…
— Ты не знаешь, как я на тебя смотрю. Ты не видишь моих глаз.
— Я читаю это по выражению твоего лица.
— И что же ты читаешь?
— Желание.
— Ты знаешь, как смотрит мужчина, который желает?
— Это когда по телу разливается дрожь, и ноги подкашиваются?
— Это скорее свидетельствует о твоем собственном желании.
Секунду она не могла пошевелиться. Он молчал. Она отвернулась и начала что-то интенсивно искать в своей сумке.
— Там ничего нет, кроме твоего нижнего белья.
Кайлин остановилась и замерла на месте. Такого унижения она никогда в своей жизни не испытывала. На что она рассчитывала? Что он что-то чувствует по отношению к ней? Что он хочет ее? Как же мерзко… будто тебя вывернули на изнанку и выставили на всеобщее обозрение.
Слезы оросили ее глаза. Она не хотела унижать себя еще больше перед ним.
Кайлин метнулась к двери, но он бросился следом и нагнал ее в проеме. Обхватив ее руками за талию, он прижал ее к себе и, наклонившись заглянул в глаза. Эти слезы… И ведь он был причиной этих слез…
— Отпусти, — запищала она, пытаясь вырваться. — Отпусти!
Гийон развернул ее лицом к себе и впился в маленький сочный рот с такой силой, что это причинило боль. Его язык нагло проник сквозь ее губы и окунулся в нетронутый мир ее собственного тела. И она распахнула губы, все еще пытаясь оттолкнуть его. Гийон обхватил ее лицо руками и сильнее прижался к маленькому рту. Он сминал ее, прикусывая и лаская своим языком. И она, словно пробужденная от долгого сна, ощутила тот же голод, что пытался унять он сам.
