Как повываешь? (ЛП) - Хайд Жаклин

Я вздрагиваю от его близости.

— Вот почему ты их ненавидишь.

Я таю от легкого поцелуя в ухо и того, как его руки крепче обнимают меня, прежде чем отпустить.

Он кивает на кексы.

— Они пахнут божественно. Ты не представляешь, сколько раз я съедал один и потом вынужден был час бегать по лесу. Большинство сладостей действуют так, но в твоих что-то такое, что эффект длится дольше. Поэтому я и обвинил тебя в том, что ты меня отравила.

Я моргаю.

— Отравила? Хм, может, это из-за фундука? — я мысленно перебираю ингредиенты, пытаясь понять, что могло усилить эффект.

— Да. Обычный кекс расщепляется за двадцать минут, и я могу просто пробежаться в лесу, чтобы ускорить процесс. В нашей чудовищной форме глюкоза расщепляется быстрее. Но твои… они мощнее.

Скользнув взглядом по его дорогому, сшитому на заказ костюму, я понимаю, что пикника на завтрак не будет.

Мой желудок урчит, и в горле образуется болезненный комок.

— Жаль, что ты не сказал мне этого вчера.

— Мне очень жаль, Уитли. Я не подумал упомянуть о еде вчера вечером, — он пощипывает переносицу. — Это моя вина. Я никогда раньше никого не обращал, и я приношу свои извинения — я должен был догадаться.

Я отмахиваюсь, не желая, чтобы ему стало хуже.

— Все нормально. Я могу съесть их позже, когда все лягут спать, не так ли? Просто скажи, что у тебя где-нибудь есть еда, которую я могу съесть.

Он вздыхает.

— Кажется, в холодильнике есть парочка протеиновых коктейлей. В последнее время я начал есть больше из-за зелья, которое принимал, чтобы подавить свою реакцию на тебя. Но на самом деле в питании не так много изменений — просто лучше употреблять только натуральные продукты и следить за количеством сахара. А еще ограничить кофеин.

Мое лицо вытягивается.

— Ты принимал зелье?

Он качает головой.

— Да. Поверь, больше никогда. Если бы я знал, что ты моя пара, я бы ни за что его не принял. Они опасны.

Тревога мелькает в его взгляде, и он тянется ко мне, нежно касаясь моего лица.

— Обещай, что никогда его не примешь.

Страх в его голосе и искренность во взгляде заставляют меня кивнуть. Зелья? Я тут же вспоминаю Кронка⁷⁰ с ядом для Куско и задумываюсь, а вдруг где-то действительно есть Изма.

— Обещаю, никаких зелий. Но нам определенно нужно поговорить о питании.

Его спина выпрямляется, как шомпол⁷¹, а от лица отливает краска.

Я тянусь, чтобы успокоить его, и поглаживаю по руке.

— Это всего лишь небольшие изменения в рационе, Коннор. Все будет в порядке. Я уверена, что смогу к этому привыкнуть.

— Не двигайся. Я сейчас вернусь.

— Что? Куда ты идешь? — кричу я ему вслед, но он движется так быстро, что практически прыгает к двери столовой. Что за черт?

У меня слегка сводит живот, и я рассеянно потираю его как раз в тот момент, как вдруг где-то в замке поднимается крик. Я сосредотачиваюсь и понимаю, что это женский голос.

— Ты не можешь указывать мне, что я могу и чего не могу делать, Коннор О’Дойл! — слышу я чей-то вопль.

Кровь закипает. Кто осмелился на него кричать? Мне также не нравится ее властный тон. Только я имею право на него кричать.

Пальцы хватаются за пуговицы поварского кителя — желание ворваться туда, где они ругаются, становится просто невыносимым. Постойте, нет. Что я делаю? Он большой мальчик, он может сам постоять за себя.

Волосы встают дыбом, а пальцы зудят от желания выпустить когти. Я не знаю, почему вдруг почувствовала такую яростную потребность его защитить, но, похоже, не могу это контролировать.

— Дерьмо, — вырывается у меня, когда кудри начинают топорщиться во все стороны, реагируя на всплеск эмоций.

Я резко разворачиваюсь на каблуках и проталкиваюсь сквозь двери столовой, мне плевать, что скоро здесь появятся гости, поскольку перебранка продолжается.

Мои новые рабочие туфли, вторая пара которых случайно оказалась у Коннора, стучат по черно-белому мраморному полу, и я изо всех сил пытаюсь сдержать раздражение при виде того, как он спорит с потрясающе красивой темноволосой женщиной в дверях.

Что, черт возьми, подумали бы гости, если бы увидели это?

Впервые с момента приезда в замок я не обращаю внимания на сверкающую люстру возле парадной лестницы, которая обычно поднимала мне настроение, и сердито смотрю на своего суженого.

— Коннор, можно тебя на минутку? — резко бросаю я, отвлекая его внимание от женщины в холле.

— Видишь? — говорит она, жестко жестом указывая на меня. — Она будет задавать вопросы. Ты не можешь просто диктовать, как все должно быть, как делаешь во всем остальном в своей жизни. Честное слово, между тобой и Владом я даже не знаю, кто из вас более упрямый.

Я киплю от ярости, упираю руки в бока и разглядываю незнакомку, когда очередная судорога отзывается в животе.

Она одета с иголочки: широкие спортивные кремовые брюки, белая накрахмаленная рубашка, заправленная в них, и черные туфли-лодочки на низком каблуке завершают образ. Она вполне могла бы быть моделью с подиума, и я бы не удивилась.

— Что ты здесь делаешь? — резко спрашивает ее Коннор.

— Я была проездом по пути в Египет и подумала, что зайду ненадолго, — отвечает она мягко и культурно. Но почему-то мне кажется, что это не вся правда.

Я завороженно смотрю, как ее мягко-серые глаза начинают крутиться вокруг. Эта странная женщина пристально разглядывает меня с головы до ног, и мне приходится сдерживаться, чтобы не заерзать, когда замечаю, как эти глаза меняют цвет.

Кто она?

По замку раздаются приглушенные голоса и хлопанье дверей — работники начинают свои смены, а вскоре появятся и гости, и я замечаю, как у Коннора сводит челюсть

— Кто ты? — спрашиваю я, не нравятся мне ее пристальные взгляды, из-за которых я чувствую себя насекомым под микроскопом.

— Уитли, познакомься, это Одетт, Королева Ведьм, — говорит Коннор ровным тоном, а в его взгляде читается раздражение.

Королева Ведьм? Вы издеваетесь?!

Одетт одаривает меня милой улыбкой, а я в ответ натягиваю на лицо фальшивую.

Да уж, жизнь в этом месте становится все интереснее и интереснее.

Глава 28Уитли Уитт



Злая ведьма Востока⁷², братан.

Несколько минут спустя, ведьма делает какой-то странный обход библиотеки, пока мы с Коннором сидим на зеленом диване. Он успокаивающе проводит медленными круговыми движениями по моей спине, а я хмурюсь. Мне не хочется отходить от него. На самом деле, я борюсь с собой, чтобы не прижаться к нему еще ближе, а это уже о многом говорит. В то же время моя нога дергается, хотя обычно такого не бывает, а руки слегка дрожат.

Одетт грациозно садится на стул с высокой спинкой напротив нас. Она сидит так элегантно на краешке, сложив ноги под собой, что я не могу не разглядывать ее черты. Темно-каштановые, почти черные волосы, глубокий оливковый оттенок кожи, за который я бы убила, и холодные карие глаза.

— Значит, ты — пара Коннора, — неожиданно говорит Одетт, ожидая от меня ответа.

— Что ты здесь делаешь, Одетт? — ворчит Коннор рядом со мной, и мне интересно, какая у них история. Его сердце бьется учащенно, и я понимаю, что он пытается держать эмоции под контролем. Похоже, эта женщина ему не по душе, а я доверяю его инстинктам.

Святые канноли⁷³ — я доверяю его инстинктам.

Я издаю тихий всхлип, и их взгляды тут же обращаются ко мне.

— Что? — выпаливаю я под тяжестью их пристальных взглядов.

— Что случилось? — спрашивает Коннор, переплетая наши пальцы и сжимая их.

Я выдергиваю руку и встаю, вытягивая спину, потому что больше не могу сидеть рядом с ним. Его близость вызывает во мне чувства, о которых я не хочу говорить, а спазмы в боках с каждой секундой становятся сильнее.