Райчел Мид - Голод суккуба
— Джорджина, — вдруг нерешительно произнес он, когда мы стояли у моего автомобиля. — Я должен кое-что знать.
Я устало взглянула на него, испугавшись серьезного тона. Я больше не хотела сегодня тяжелых вопросов.
— Что? — вздохнула я.
Мгновение он изучал меня.
— Ну… так есть на тебе сейчас нижнее белье?
Я отпрянула, изумленно моргая. Потом я заметила, с каким трудом он сохраняет невозмутимость. Как забавно. Сет пытался ободрить меня так же бестолково, как сделала бы и я. Тугой комок в груди рассосался.
— Да, — улыбнулась я.
— О, — сказал он с облегчением, видя, что я расслабилась, но разочарованный ответом.
— Но знаешь, в чем истинная прелесть перевоплощения?
— В чем?
— Его уже нет.
ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ
Я совершенно не ожидала, что дверь дома Бастьена мне откроет Дейна.
«Боже ты мой, — подумала я. — Он переспал с ней».
Правда оказалась куда менее возбуждающей. Бастьен — в облике Митча — стоял возле стола по локти в муке и энергично месил средних размеров комок теста.
— Привет, Киска Табби, — сказал он, заметив изумление на моем лице. — Дейна учит меня печь хлеб.
— Bay, — сказала я.
А как еще ответить на подобное заявление?
Я лично видела Бастьена, пекущего хлеб в куда более примитивных условиях, но он верил, что старая ситуация учитель — ученик вымостит ему дорожку к постели Дейны. Конечно, здесь был резон. Человеческой породе свойственно выпячивать превосходство, а учитель и ученик могут проводить кучу времени наедине. Я, правда, подозревала, что даже с такой тактикой Дейна может остаться недоступной, но ладно, вдруг игра и стоит свеч. Меня поразило уже то, что она нашла для этого время.
Я думала, она слишком занята бомбардировкой абортариев и раздачей школьной формы.
Черт! А так ли уж много времени она сможет уделить ему? Я встретилась с Бастьеном глазами.
— Если я не вовремя, могу зайти попозже, — сообщила я.
— Нет-нет. Дейне скоро нужно идти на собрание. Ты сможешь составить мне компанию, как только я отправлю в печку этого малыша.
Он говорил искренне. Похоже, он уже отчаялся уговорить ее остаться.
Чувствуя себя неловко в ее присутствии, я села на табуретку у кухонной стойки и потягивала мокко с белым шоколадом, который сама себе и приготовила. Дейна уселась рядом. Я с трудом сдерживала порыв от нее отодвинуться. Скользнув взглядом по кухонному столу, я заметила груду брошюр и проспектов КССЦ.
— Откуда такая тяга к кулинарии? — льстиво поинтересовалась я, чтобы прервать затянувшееся молчание.
— Не может же холостяк вечно сидеть на гамбургерах и замороженных обедах, верно? — Он широко улыбнулся. — И знаешь, я всегда открыт новому. В следующий раз Дейна собирается научить меня готовить крем-брюле.
Я хрюкнула:
— Если ты научишься готовить крем-брюле, то и мне пригодится.
Поворачиваясь ко мне, Дейна элегантно закинула ногу на ногу, сверкнув при этом ох какой благопристойной нижней юбкой — добычей нашего злосчастного похода по магазинам. Я давно решила отказаться от нижних юбок. Они только задерживают, когда доходит до главного.
— Я могу и вам показать.
Черт возьми, нет. Меня уже втянули в садовые работы после подобного разговора с Джоди. Хватит с меня домашних тисков. Кроме того, Бастьену, ясное дело, незачем мое присутствие.
— Спасибо, но лучше я предоставлю это Митчу. Он в нашей семье выдающаяся личность.
Бастьен отвесил тесту финальный шлепок:
— О'кей, что теперь?
— Теперь мы положим его на противень.
Она отправилась ему показывать. Он при этом наклонялся к ней почти вплотную, вроде как рассмотреть все получше. Он даже касался ее рук, повторяя движения, когда она перекладывала хлеб. Наверное, было бы вежливей отвернуться, но ничего слишком романтического не происходило, а кроме того, я испытывала и профессиональный интерес. Следовало признать, техника у него была хороша. Очень аккуратно. Ничего, что можно истолковать превратно. И все же я заметила, как Дейна — так же неуловимо — напряглась и отступила, как только хлеб оказался на противне.
— Теперь просто дайте ему подняться, — произнесла она несколько холоднее, чем прежде. — А затем отправляйте в духовку.
Интересно. Ей не по душе близость Бастьена. Это не сулит ему ничего хорошего. Впрочем, вряд ли он заметил.
Я рассчитывала, что она уберется восвояси, но она снова уселась рядом со мной. Я была не в состоянии выдумать мало-мальски интересной темы для разговора: слишком уж она меня нервировала. Так что пришлось предоставить им беседовать друг с другом и отвечать, только когда обращались ко мне, позволив Бастьену заправлять, как ему заблагорассудится. Он был в ударе. Дейна же раз за разом пыталась втянуть меня в разговор, снова задавая вопросы о моей жизни, на которые я отвечать не хотела.
Собравшись наконец уходить, она сообщила:
— Я иду на собрание членов правления по планированию предстоящего митинга против гомосексуальных браков. Вы оба вполне можете в нем поучаствовать.
— Конечно! — отозвался Бастьен, который уже согласился бы участвовать даже в митинге против инкубов.
Она перевела взгляд на меня. Язык перестал меня слушаться, и все не подбирались подходящие слова.
— Вы что, за гомосексуальные браки? — удивленно спросила она. — Мне показалось, когда мы говорили об этом в магазине, вы подразумевали, что склонны помочь им понять, сколь неверную они выбрали дорогу.
Господи. Мы что, обсуждали это в торговом центре? Хоть убей, не помню. Единственное, что осталось в памяти, была катастрофа с бельем.
Я уже готова была заявить, что не считаю гомосексуализм наилучшим выбором для всех людей, но и не думаю, что дело государства устанавливать, кому кого любить. К счастью, мой контрольный переключатель оказался исправен. Это, в сочетании с тяжелым взглядом Бастьена, помогло мне уклониться от согласия:
— Я бы рада пойти на митинг, но все зависит от служебного расписания.
Она улыбнулась, еще что-то сказала на прощание и, наконец, удалилась.
Я перевела дыхание.
— Прости, Бас. Я чуть тебя не подвела.
— Все нормально. Ты справилась с собой. Кроме того, похоже, дела пошли в гору. Я подумал об этом, когда они с Джоди заходили в последний раз. Эта стряпня должна решить дело.
Он посмотрел в духовку на пекущийся хлеб и, довольный, сел за кухонный стол.
— Разве ты не заметила? Мы с ней будем, я не знаю, вместе печь торт, и я скажу: «Смотри, Дейна, у тебя на щеке шоколадная глазурь». А она скажет: «Может, ты ее снимешь?» И я так и сделаю, я ее слизну…
