Ульяна Соболева - Восемь. Знак Бесконечности
— Ваша бывшая любовница рассказывала, что вы ее избивали. Показывала прессе синяки на теле. Разве это не насилие, мистер Марини?
— Какая из них?
— То есть вы не отрицаете этот факт? Вы били ваших любовниц и издевались над ними?
— Я спросил какая из них?
— Эльвира Карц.
— А она не рассказывала прессе, что посещает свингерские клубы и вечеринки в стиле БДСМ, где ее не только бьют, но и трахают одновременно человек десять? Не рассказывала, что она кончает, когда ее душат и одновременно вгоняют в нее три члена сразу? Так вы поинтересуйтесь.
Заславский резко выдохнул, понимая, что ступил на зыбкую территорию, где Марини явно чувствует себя, как рыба в воде.
— Мне, как нормальному мужчине, не интересны такие подробности, мистер Марини. Мне интересно били ли вы её? Какие методы насилия применяли?
На теле Анны Лизы найдены синяки и ссадины…
— А что в вашем понимании нормальность? Разве нормального мужчину не возбуждает групповой секс, порно, мастурбация? Или вы это относите к извращениям? Кроме того, по роду вашей профессии вас должно интересовать все. Насчет Анны Лизы снимите побои и сверьте ДНК или что вы там сверяете, мистер Заславский?
Алекс нервно закурил и посмотрел на Марини, тот оставался совершенно хладнокровным, но Алекс мог поклясться, что там, под слоем льда течет раскаленная ртуть. Он чувствовал этот жар. Марини просто очень хорошо держит себя в руках в отличии от него самого.
Зашел Ферни и Заславский медленно сел в кресло. Ублюдок, проклятый высокомерный и самоуверенный ублюдок. Только что отымел его по полной программе и довольно жестко.
— Здесь адвокат мистера Марини, желает тебя видеть, Ал.
Через час Алекс наблюдал как Марини садится в черный мерседес и уезжает в сопровождении одного из самых крутых адвокатов штата. Ничего, мразь, я тебя поймаю. Я посажу тебя надолго.
* * *Кэтрин держала в руках чашку с кофе и смотрела в окно, когда Алекс прикрыл дверь кабинета, она даже не обернулась к нему. Заславский подошел ближе и почувствовав, как от нее пахнет, прикрыл глаза. Он дьявольски соскучился по её запаху.
— Ты как?
— Никак. Зачем я здесь? Или меня ты тоже задержишь? Данте уже отпустили?
Ал выдохнул и сел на краешек стола, протянул ей сигарету и поднес зажигалку.
Кэт подкурила, зазвонил её сотовый и она быстро полезла в сумочку. Достала смартфон и когда посмотрела на дисплей Алекс готов был поклясться, что выражение её лица изменилось, даже щеки раскраснелись.
— Да. Я еще здесь, — прикрыла аппарат и посмотрела на Алекса, — хорошо, я позвоню. Да, — улыбается, даже сквозь слезы, нервно поправляет прядь волос за ухо, — я хочу. Очень.
Алекс поморщился. Интересно, когда он сам ей звонил она вот так улыбалась? Вот этой загадочной улыбкой влюбленной женщины. Внезапно в глаза бросились пятна на ее шее. Заславский подался вперед. Твою ж мать! Это следы пальцев?!
— О Боже, Кэт, он что бил тебя?
Она резко повернулась к Заславскому и ее глаза гневно сверкнули:
— Кто?
— Марини? Что это за следы у тебя на шее?
Кэтрин наконец-то посмотрела на него и Заславский мог поклясться, что на ее чувственных губах снова заиграла эта проклятая улыбка…словно, она о чем-то вспомнила.
— Нет, Алекс. Он меня не бил.
— Ты упала. Да! Конечно! Ты шла по коридору, упала, ударилась об угол. Господи, Кэт! Ты что не понимаешь он опасен?! Данте Марини обвиняемый в семи убийствах. Семь мертвых девушек возможно дело его рук! Он чертов извращенец!
— Это ты сделал такие выводы? — снова металлический блеск в равнодушных глазах и Алекс вдруг понимает какой жестокой может быть женщина, которая разлюбила, в какую безразличную суку она может превратиться, когда вы ей больше не интересны, — Мы уже разобрались с тем, что в ночь убийства Ли Данте был у меня.
Да, у сукиного сына было алиби потому что он сутки трахал Кэт в ее квартире и это крутое, мать его, алиби, которое не опровергнет ни один прокурор.
— Это не точно Кэтрин. Не точно. Он приехал к тебе в десять часов вечера. А мы нашли тело в одиннадцать. Эксперты установили, что остановка сердца наступила между десятью и одиннадцатью часами. У Марини могло быть достаточно времени, чтобы покинуть место преступления и даже переодеться.
— Это предположения. И любой, даже самый паршивый адвокат, разнесет эти домыслы в пух и прах. Ты думаешь, что он убил мою подругу, нанизал ее на крючья, потом переоделся и приехал встретится со мной на приеме с иностранцами? Думаешь это возможно?
— Что угодно возможно, Кэтрин, кому как ни тебе знать, что люди способны и не такое.
— Верно, Алекс. Кому, как не мне знать на что способны близкие люди!
Когда теряешь женщину она тут же становится для тебя другой. Какой-то непостижимо красивой, загадочной, обворожительной…именно тем, что больше недоступна тебе, именно тем, что ты больше не можешь и не имеешь право назвать ее своей. Но самое страшное ты понимаешь, что начинаешь ее ненавидеть. И Заславский чувствовал этот всплеск ненависти. Едкое желание схватить ее и трясти трясти, пока не оторвется ее голова с этой хрупкой шеи на которой проклятый итальянец оставил свои автографы.
— Ты отлично знаешь, как можно быть циничной сволочью и трахая одну женщину приезжать после к другой и при ней разговаривать с той по телефону!
Заславский судорожно сглотнул. Твою ж мать! Она знает… Но где-то в глубине души появилось чувство триумфа потому что он хотел сделать ей больно именно сейчас. Очень больно….Но это, все же не та боль…Это не ревность.
— Откуда?
— С компьютера Ли. Там ее дневник, где она пишет, как вы трахались за моей спиной пока мы жили вместе, как она похоронила мою мать в тайне от меня. Как ненавидела меня! Об этом ты тоже знал?
— Стоп! Что значит за твоей спиной? У нас был секс после того как мы с тобой расстались! И что за бред насчет матери? Твоя мать жива. Я говорил с ней по телефону…лично два дня назад.
Кэтрин изменилась в лице… Ее подбородок дрогнул. Заславскому показалось, что она даже вдруг стала меньше, худее, словно прозрачнее.
— Как?…Но там…написано! О Господи Алекс!
Заславский несколько секунд смотрел на Кэт, а потом вытащил мобильник.
— Ферни, срочно тащи ноутбук Ли в лабораторию. Кто-то взломал его и писал от ее имени. Проверьте все ай пи адреса. Давай! Работай! Я скоро присоединись к тебе!
Повернулся к Кэт, которая обхватила себя двумя руками и мелко дрожала.
— Там…там было написано, что мама… что она умерла и Ли похоронила ее. Было написано, что Ли меня ненавидит, что она желает мне смерти потому что… Боже Алекс… У тебя есть номер мамы?
