Ульяна Соболева - Восемь. Знак Бесконечности
И все. И никакой подписи, но я знала, что это от него.
От отчаяния хотелось выть и грызть подушку, я глотала слезы, а они беспрерывно катились по щекам.
Все было слишком хорошо, чтобы быть правдой.
Спустя год.
— Это один из самых престижных банкетных залов Нью Йорке. Ты должна посмотреть, Кэт. Я уже сказала Алексу и уверенна, что ему понравится.
— Мам, я немного занята. У меня важная встреча с клиентом. Мне назначено на десять, и я опаздываю.
Вышла из машины и задрав голову, посмотрела на высотное здание с многочисленными зеркальными окнами.
— Какие могут быть клиенты, когда через месяц свадьба?
— Мам, ну кушать то хочется. Они после свадьбы уедут в Вегас, а я потом буду сидеть без работы.
— Я видела какое кольцо подарил Алекс Стефани. Оно великолепно. Ты не грустишь, девочка? Когда я уже буду радоваться за тебя? Когда ты будешь счастлива?
Счастье… Какая зыбкая и ненадежная субстанция.
— Мам, мне пора. Я уже в здании.
Поднялась на лифте на двадцатый этаж. С недавнего времени я больше не работаю психологом. Я занимаюсь переводами с английского на русский и чаще всего перевожу встречи и конференции.
Посмотрела в зеркало и поправила декольте строгого жакета, одёрнула юбку.
Какой длинный коридор, тысяча дверей и очень мягкий кавролин в котором утопают мои каблуки. Мне назначили встречу по мейлу. Обычно меня находили на сайте фрилансеров и присылали объем работы. Чаще всего это были перевод текстов, но иногда нужно было переводить встречи и интервью. Неплохой заработок. Жизненные ценности меняются с потерями. За это короткий промежуток времени я теряла так много, что мне уже казалось я превратилась в совершенно другого человека. Я поняла, что больше не хочу и не могу копаться в чьих-то мозгах и проблемах. После попытки суицида меня пытались лишить лицензии, но ограничились запретом работать в больших учебных учреждениях. Только частная практика. А я решила, что с меня никудышний психолог, если я так и не смогла разобраться в себе, если не смогла доверять тому, кому всем сердцем хотела доверять.
Я остановилась перед стеклянной дверью и выдохнула. Выпрямила спину и решительно распахнула дверь.
А когда переступила порог — замерла. Ноги стали ватными.
Да, он стоял ко мне спиной, но я бы узнала его среди тысячи. И не по внешности, а по тому как все мое тело отозвалось на узнавание, по тому как сердце пропустило несколько ударов. Медленно повернулся ко мне, и оно подскочило к самому горлу. Я судорожно сглотнула. Внутри появилось чувство тревоги, понимание, что нужно бежать. Уходить. Сломя голову прочь. Но я намертво вросла в пол. Вместе с пронизывающим чувством дикой радости его видеть.
Господи! Он совсем не изменился. Совершенно, словно только вчера стоял напротив меня на парковке возле колледжа. Точно такой же. Безумно красивый, с этим пронзительным взглядом нереальных голубых глаз. Мне кажется, что я вспоминала их каждый день.
— Иногда выдержки хватает надолго… Слишком долго… а потом взрыв и от ломки болит все тело. Невыносимо. Так болит, что хочется сдохнуть.
Сделал пару шагов ко мне, а я закрыла глаза, чувствуя, как слезы обожгли веки.
Подошел. Очень близко. На расстояние дыхания. И я услышала, как повернулся ключ в замке.
— Ты думала обо мне?
Каждый день. Каждую секунду, каждое мгновение. Взял за руку, и я поняла, что он рассматривает шрамы на запястье, почувствовала, как его губы коснулись кожи и вздрогнула.
— Посмотри на меня.
— Не могу, — голос сорвался и из-под опущенных век потекли слезы.
— Можешь. Открой глаза. Посмотри на меня, Кошка.
Я медленно подняла веки и встретилась с ним взглядом. Полетела в бездну. Быстро. На сумасшедшей скорости, так что дух захватило.
Облокотился на дверь двумя руками, преграждая все пути к отступлению.
— Тебя так долго не было… — прошептала и не узнала собственный голос.
— Я думал.
— О чем?
— О том, как будет звучать имя Кэтрин Марини, когда его произнесет католический священник.
Я резко выдохнула и почувствовала, как подгибаются колени.
— И как…оно будет звучать?
— Как и должно звучать имя моей женщины.
В сумочке разрывался сотовый, а я смотрела ему в глаза и понимала, что весь мир исчез. Он взорвался. От него остались руины, как после ядерного апокалипсиса.
— Скажи, что любишь…
Растворяюсь в арктических льдах. Холод обжигает кожу…
— Люблю.
— Скажи, что никогда не бросишь… — сжал запястье, проводя пальцами по шрамам.
— Никогда…
— Если ты лжешь…
Протянула руку и провела ладонью по колючей щеке, видя, как потемнел его взгляд, как сошлись на переносице густые идеальные брови
— Ты можешь убить меня…если я лгу.
— Непременно так и сделаю, Кошка. Но у тебя еще восемь жизней….Целых восемь… И я буду убивать тебя бесконечно
КОНЕЦ КНИГИ
