Иллюзионист (ЛП) - Кордова Зораида

«Кто ты?»

Пещера со мной заговорила? Или это какое-то воспоминание?

Продолжаю плыть.

«Кто такая Рената Конвида?» — как-то спросила меня Саида. Она помогла мне откопать воспоминания маленькой девочки среди кучи чужих. Я не могла ответить тогда, но могу теперь.

«Ты должна остаться ради большего», — проносятся в памяти слова Лозара. Беззвучно молюсь за душу узника-мориа, который напомнил мне, что на кону стоит нечто большее, чем месть за Деза — парня, не вернувшегося за мной. Вода становится темнее. Холоднее. Я останавливаюсь. Тяжесть тянет меня вниз.

«Где моя Нати?»

Я замечаю огонёк впереди. Мама. Она ищет меня по всему дому, как это было раньше, когда мы играли в мою любимую игру — охотились на лесных духов.

«Покажи мне, кто ты», — голос пещеры находит меня даже под водой.

Я направляю все оставшиеся силы в ноги и толкаюсь, рассекая сапфировые воды, пока не замечаю её — колонну из альмана. Её основание уходит вглубь подземелья. Невозможно определить, какой она высоты. Я подплываю к ней, мои лёгкие уже горят. Узоры, некогда бывшие на поверхности колонны, сгладились за многие века. Я провожу рукой по столбу, затаив дыхание. Сверкающие кристаллы, свисающие с потолка, игриво подмигивают, когда я хватаюсь за выступ и выбираюсь на плоскую поверхность.

Клинок Памяти вбит в вершину колонны по самую рукоять. Я не сразу догадываюсь, что подозрительный звук, эхом разносящийся по пещере, это стук моих зубов. Я замёрзла и обессилела, но всё равно подползаю к Клинку и обхватываю платиновую рукоятку.

Не поддаётся.

Пещера содрогается, и колонна начинает тонуть. Волна захлёстывает выступ, накрывая мои лодыжки своими холодными руками.

«Покажи мне, кто ты», — повторяет голос, только теперь уже пещера трясётся, и осколки кристаллов градом падают с потолка. Один из них рассекает мою щёку. Я вспоминаю, как Арги ходила вокруг меня, повторяя тот же самый вопрос. Кто я? Никто. Все сразу. Осколки кристаллов разрезают мою обнажённую кожу, царапины начинают жечь на контрасте с холодной кожей. И в эту секунду я понимаю, что нужно делать.

Я отпускаю все украденные воспоминания. Они покидают меня завитками серого дыма. Оставшиеся стены Серости трескаются, моя магия рвётся на свободу. Я держусь за рукоять Клинка, несмотря на ноющие мышцы. Ноги сводит судорогой, но я открываюсь Клинку, и это ощущается так, будто кто-то проникает в мой разум.

Я знаю, кем я была. Кто я есть. Кем буду.

Я была ребёнком. Я была орудием. Я робари.

Я собираюсь вернуть память о моём королевстве.

Клинок выскальзывает из камня, и пещеру заполняет вспышка яркого света.

Глава 25

— Я ожидал, что он будет побольше, — говорит Лео на пути обратно к кораблю. Лейре слегка пихает его локтем, но я не могу сдержать смешок, несмотря на покалывающую боль от пореза на щеке.

Провожу пальцем по Клинку, висящему в ножнах у меня на бедре. При каждом прикосновении к нему моя кожа немеет от исходящей от него силы. Когда я вернулась с ним в храм, мокрая и дрожащая от холода, наши немногочисленные пожитки уже были собраны, и ребята были готовы спуститься с холма.

Кастиан идёт рядом со мной, его молчание подобно одеялу, покрывающему мои плечи. Я чувствую на себе его пристальный взгляд, и как бы я ни пыталась сосредоточиться на кораблях, ждущих нас впереди, его слова о побеге всё равно всплывают в голове.

— Скажи уже, Кас, о чём ты так долго думаешь, — не выдерживаю я.

Он поднимает брови, и что-то похожее на гордость видится в его улыбке.

— Ты изменилась.

Я знала это. Чувствовала. Серости больше нет. С того момента, как я вышла из пещеры с озером, мои отметины робари распространились до самых плеч. Я по привычке тянусь к хранилищу в недрах разума, но нахожу только фрагменты собственной жизни, давно забытые детали. Голос отца. Лица детей, с которыми я играла в родной деревне. День, когда у меня выпал первый зуб. Запахи с маминой кухни. Но там не только хорошее — я помню всех Пустышек, которых создала, пускай даже их воспоминаний больше у меня нет. Я вижу мёртвый взгляд каждого из них, их пустые лица. И всё же в моей памяти теперь больше места для моих личных моментов. Я делаю глубокий вдох и снова касаюсь рукояти Клинка, чувствую глубокую вибрацию его силы, откликающуюся во мне.

Протягиваю руку принцу.

— И как? Тебе это нравится?

Кас ловит мою ладонь, и наши пальцы переплетаются.

— Я ненавижу это всеми фибрами души.

— Хорошо.

Арги бросает на нас неодобрительные взгляды. Меня не должно волновать её мнение, но она стала мне кем-то вроде наставника. Я в необъятном долгу перед ней, но то, что происходит между мной и Кастианом, кажется правильным. Как бы это ни было эгоистично, я не могу его отпустить.

Мы прощаемся с Арги и Мэриам. Эликса провожает нас до корабля, откуда мы отправимся в Пуэрто-Леонес.

— У меня есть для тебя подарок, — говорит Арги. Она протягивает мне деревянный сундук, пока пираты-мориа спускают на воду каноэ, на которых мы доберёмся до корабля.

— Что это?

Я ставлю тяжёлый ящик в наше каноэ.

Вороньи лапки в уголках глаз Арги становятся более выраженными, когда она улыбается.

— О, Рената, ты что, не знаешь, что такое подарки?

— Я не люблю сюрпризы, — смеюсь я и беру её за руку. — Если только вы не решили вернуть нам часть нашей еды.

Она заключает меня в объятия, и я на мгновение прижимаюсь лбом к её плечу. Раньше мне было страшно прикасаться к другим. Мне постоянно твердили, что моя магия неуправляемая и опасная, что из-за неё я представляю угрозу для окружающих. Прошлого не исправишь, но теперь, зная правду, я обнимаю Арги в ответ.

— Поехали с нами, — предлагаю я.

Кастиан кивает, но что-то в его взгляде подсказывает мне, что он успел предложить это раньше.

— Как я уже сказала твоему принцу, — отвечает она, — сначала он должен отменить указы против мориа и распустить Руку Правосудия, и тогда мои люди смогут выбрать, вернуться им или остаться.

— А что выберешь ты?

— Я уже дома, малышка-робари.

Кажется, я понимаю её чувства. Если бы я сейчас поехала искать свою родную деревню, она не стала бы снова моим домом. Как в той истории, которую рассказала Лейре про принцессу и ледники. Принцесса слишком давно покинула родину, это больше не часть её жизни.

— Клинок теперь связан с тобой, — шепчет Арги мне на ухо. — Его могущество в твоих руках, но помни, что ты продолжение Клинка, а он — продолжение тебя. Как только раскроешь перед всеми преступления Фернандо, отпусти эту силу.

— Это будет больно? — шепчу я.

«Будет больно», — вспомнила я свои слова Дезу.

— А боль тебя остановит? — спрашивает Арги. Убрав волосы с моего лица, она внимательно разглядывает каждую чёрточку. — Думаю, нет. Ты благословлена свыше, Рената Конвида.

Вернувшись на яхту, мы все вместе работаем как единый механизм: Лейре и Кастиан поднимают парус, а мы с Лео затягиваем узлы. Моё сердце готово к своему последнему возвращению домой.

***

Мы собираемся в каюте капитана вокруг карты Пуэрто-Леонеса. Лейре сидит на столе и смотрит, как Кас перемещает на доске фигурку корабля. Она берёт сосуд, обозначающий нас, и ставит его рядом с цитаделью Кресценти.

Кастиан мотает головой.

— Врата Ороплата ближе к городу, но врата Оророса менее многолюдны.

Он передвигает корабль к заливу в форме полумесяца, в честь которого и получил своё название город.

Лео ставит палец в центр цитадели.

— Теперь нам нужно найти место, где вы сможете спроецировать иллюзию без необходимости попутно отбиваться от солдат.

Я кусаю нижнюю губу, поглаживая рукоять Клинка Памяти для успокоения, и отмечаю:

— Там ещё должен быть альман.

— Как насчёт Тресоросского собора? — предлагает Лео.

— Лео, ты гений! — Кастиан ставит на карту деревянного солдатика, который обозначает нас на суше. — Собор стоит у реки. Изначально это был храм, посвящённый тресоросским богам.