Александра Айви - Властитель ее души
Харли вышагивала из одного конца длинной комнаты в другой. Неожиданный звук дверного звонка вывел ее из состояния нервного ожидания. Появившаяся в холле Дарси ободряюще улыбнулась ей. Внезапно Харли почудилось, что она чувствует здесь запах… человека.
Странно. Прежде Харли была убеждена, что у богини должен быть особый аромат. Однако ее изумление стало еще сильнее, когда Дарси возвратилась с двумя незнакомцами.
В мужчине по имени Данте, как она потом узнала, она сразу распознала вампира. Бледное, с правильными чертами лицо, длинные черные волосы, стянутые сзади в хвостик. В серебристо-светлых глазах горел недобрый огонек. Совершенный торс обтягивала атласная белая рубашка, а на талии плотно сидели строгие черные брюки-чинос[16].
Но как можно было угадать богиню в миниатюрной женщине с русыми волосами, глазами удивительной синевы и озорной усмешкой на губах?
Харли не проронила ни слова, пока Дарси убеждала Эбби подняться к ней, а Данте прогуливался в ожидании Стикса.
— Эбби. Харли, моя сестра, — представила их друг другу Дарси с широкой улыбкой.
— А вы и есть та, которая с Чашей? — Вопрос слетел с языка Харли, прежде чем она успела подумать.
— Понимаю вас, — сказала Эбби. — Я уже привыкла к такой реакции. Узнав, что я богиня, все ищут у меня корону и скипетр.
Харли покраснела, понимая, как обидно, должно быть, прозвучали ее слова, но, к счастью, Дарси быстро взяла ход беседы в свои руки.
— Королеве полагается иметь внутреннее сияние счастья и платье, которое можно заказать по почте, — сообщила Дарси. — Говорю это как ближайшая подруга.
— И чего уж совсем не нужно, так это ПМС, — добавила Эбби.
Дарси сочувственно кивнула:
— Спасибо, что пришла. Я надеюсь, Стикс был не слишком настойчив в своих приглашениях.
Эбби покосилась на мужчин, которые приближались к ним.
— Ты знаешь, я привыкла к вампирам. Если они становятся вежливыми, значит, что-то случилось. Но я, к сожалению, едва ли смогу оказать помощь. Все норовят познакомиться со мной, куда-то бесконечно приглашают.
Мимо прошли вампиры в обнимку со своими дамами. Харли поймала себя на мысли, что она на этом празднике одна. Ее сердце сжималось, да поднимала голову тайная зависть, но она старалась не показывать этого.
Впрочем, зачем ей был нужен скалящий зубы кавалер, только и думающий о том, чтобы отгонять других мужчин? Она сама могла позаботиться о себе.
— Вы что-то чувствуете? — с беспокойством спросил Стикс, смотря на Эбби. — Верховный демон хитер, но любой способен почувствовать его присутствие.
— Дело в том, что я и сама не знаю, почему волнуюсь сейчас, — призналась Эбби. — Жаль, что с этой Чашей не было руководства для пользователя.
Подошел Данте:
— Все в порядке, мы верим в вас. Вы делаете все, что можете.
— Так вы заметили что-то необычное? — настойчиво спросил Стикс.
«Что вампиры, что вары — все они одинаково назойливы», — подумала Харли.
Эбби пожала плечами:
— Я действительно ощущаю нечто, что могу описать как… зло. Я чувствую это с тех пор, как получила Чашу. Честно говоря, уже научилась не замечать этого.
— Вы можете понять, откуда исходит это зло? — спросил Стикс.
— Да. Более того, я точно знаю, откуда оно исходит.
— Откуда?
— Из пещеры, где мы боролись с Темным Властелином.
Харли в изумлении слушала их разговор. Она не знала ничего ни о пещере, ни о Темном Властелине, но по лицам вампиров поняла, что все плохо.
— Вот черт! — пробормотал Данте.
Заметно волнуясь, Эбби шагнула к Стиксу.
— Я и раньше ощущала подобное, — сказала она, — но не обращала на это внимания. Думала, что это остаточный эффект от магии.
— Магия! — сузил глаза Стикс.
— Но они уже мертвы, — произнес Данте ровным холодным голосом.
— Если только у них не было последователей, — добавила Эбби.
Данте хищно обнажил клыки, и по холодному серебристому блеску его глаз Харли поняла, что он убьет не задумываясь.
— Вы думаете, что кто-то еще пытается открыть портал между мирами? — спросил Данте у Стикса.
— Возможно и это. Только я полагаю, что верховному демону удалось найти якорь в этом мире до того, как портал был закрыт, — мрачно ответил Стикс.
Харли восприняла это как скверный знак и почувствовала, как холод пробирает ее спину.
— А что такое якорь? — спросила она.
— Более слабое существо, которое принимает часть власти верховного демона. Если связь между ними достаточно сильна, то она позволяет демону продолжать совершать в этом мире свои дела даже после избрания богини. Правда, не самому, а через это существо.
— Неужели это король варов? — выдохнула Харли.
— Сальваторе? — недоверчиво спросила ее Дарси.
— Нет, тот, кто был перед ним, — Маккензи, — ответила Харли. Она пыталась в точности вспомнить, что говорил Сальваторе о прежнем короле. — Сальваторе подозревал, что с Маккензи что-то было не так. Но зачем верховному демону такая мелкая фигура?
— Верховный демон способен управлять поступками жертвы. Но что более важно, он может питаться жизненной силой жертвы, — ответил Стикс.
— Жизненная сила?! — воскликнула Харли.
— Чи, душа. Ее по-разному называют, — пожал плечами Стикс.
— И это дает ему власть?
— Да.
Дарси поймала сестру за руку и с беспокойством посмотрела в ее глаза.
— Что ты задумала, Харли?
Харли почувствовала, как страх скатался в ее животе в комок нервов.
Стикс не сводил с нее глаз.
— Каин всегда говорил, — сказала она, — что сила Сальваторе приходит оттого, что он король. Возможно ли такое?
— Сальваторе — самый сильный из варов, иначе он не смог бы претендовать на трон. Однако и он иногда обращается к своей стае за поддержкой.
— Значит, он связан со стаей?
— Да, — спокойно ответил Стикс. — Ну конечно же! — осенило его. — Он истощает силы варов, и потому они теряют свою способность к магии.
— Это объяснило бы многое, — кивнул Данте.
— Но предыдущий король мертв, и едва ли Сальваторе будет иметь дело с верховным демоном, — заметила Дарси.
— Сальваторе никогда не рисковал своими людьми, — сказала Харли, пытаясь защитить Сальваторе. — Виноват Бриггс, который связан с черной магией.
Харли не удивило, что Дарси одобрительно сжала ее руку. Но то, что суровый Стикс кивнул, оказалось неожиданным.
— Никто и не стал бы подозревать Сальваторе в связи с верховным демоном, — чуть презрительно, без тени улыбки произнес он. — Он слишком высокомерен, чтобы делить власть с самим дьяволом.
