Лорен Кейт - Мучение
Сообщения среди шума.
Всю свою жизнь она слышала этот шум, когда появлялись тени — свистящий, уродливый, дурацкий шум. Но сейчас было по-другому…
Лязг.
Шпага Лилит столкнулся со шпагой Люси. Девушка пыхтела как сердитый бык. Люси слышала собственное дыхание в маске, задыхаясь, когда она попыталась удержать шпагу Лилит. Затем она услышала что-то большее среди всех голосов. Внезапно она смогла сосредоточиться на них. Обнаружение баланса только означало отделить помехи от существенного материала. Но как?
Надо сделать двойной удар. Потом выпад, так легко выиграть, — шептал на французском один из Предвестников.
Люси учила французский в школе всего два года, но слова прониклись куда — то глубже, чем в ее мозг. Она не просто головой поняла послание. Каким-то образом, ее тело знало это тоже. Это проникло в нее, прямо до костей и она вспомнила, что раньше бывала в подобных местах, как это, участвовала в боях со шпагой, в противостоянии как это.
Предвестник посоветовал ей двойной удар, сложный фехтовальный ход, в котором два различных нападения следуют друг за другом.
Ее шпага скользнула по шпаге ее противницы, и они столкнулись. Люси на долю секунды раньше Лилит рванула вперед, интуитивно направляя шпагу то влево, то вправо, затем прямо в грудную клетку Лилит. Нефилимы обрадовались, но Люси не остановилась. Она освободилась, затем подошла во второй раз и ткнула кончиком шпаги в мягкую набивку рядом с животом Лилит.
Это было три.
Лилит отбросила свою шпагу, сдернула с себя маску и одарила Люси сердитым взглядом, прежде чем побежать в раздевалку. Остальные ребята поднялись на ноги, и Люси почувствовала, как ее одноклассники окружили ее. Доун и Жасмин обняли ее с обеих сторон. Шелби подошла следующей и дала пять. Люси заметила Майлза терпеливо ждавшего ее позади Шелби. Когда подошла его очередь, он удивил ее, схватив и крепко обняв.
Она тоже обняла его, вспоминая, как неловко она себя чувствовала, когда подошла к нему после его матча, только чтобы увидеть, что Доун подбежала к нему первая. А сейчас она была рада ему, рада его такой простой и честной поддержки.
— Я хочу брать уроки фехтования у тебя, — сказал он, смеясь.
В его руках Люси посмотрела в небо, на тени, растянувшиеся в длинных ветвях. Их голоса были еле слышны, почти не различимы, но все равно яснее, чем когда-либо ранее, будто помехи на радио, которые она слышала на протяжении многих лет, были настроены на нормальный канал. Она не могла сказать — была ли она больше обрадована или напугана.
11
Восемь дней
— Подожди. — Голос Келли в трубке повысился. — Дай я ущипну себя, чтобы удостовериться, что я не -
— Ты не спишь, — сказала Люси в трубку позаимствованного мобильного телефона. Связь была не очень хорошая, потому что Люси находилась на краю леса, но сарказм в голосе Келли слышался четко и ясно.
— Это действительно, я. Прости, что была таким поганым другом.
Было послеобеденное время четверга, Люси прислонилась к стволу секвойи позади ее общежития. Слева от нее был пологий холм, за ним утес и океан. Над водой был легкий золотистый свет. Все ее новые друзья должно быть находились в домике, запекая пастилки, рассказывая страшилки вокруг очага. Это было школьное мероприятие, устроенное Доун и Жасмин, часть Ночи Нефилимов, в организации которой Люси должна была принимать участие. Но все, что она действительно сделала — это заказала несколько коробок зефира и немного темного шоколада в столовой.
А потом она сбежала к темному краю лесов, оставив всех в Береговой линии, чтобы связаться с несколькими другими важными для нее вещами:
Своими родителями. Келли. И Предвестниками.
Она ждала вечера, чтобы позвонить домой. По четвергам ее мама отсутствует, играя в маджонг у соседей, а ее папа должен пойти в местный кинотеатр смотреть Атлантскую оперу в прямом эфире. Она сможет пообщаться с их голосами на десятилетней давности автоответчике, сможет оставить тридцатисекундное сообщение о том, как она долго упрашивала мистера Коула отпустить ее домой на День благодарения, и что она очень их любит.
Келли не собиралась отпускать ее так легко.
— Я думала, что ты можешь звонить только по средам, — снова сказала Келли. Люси совсем забыла про строгую политику звонков в Мече и Кресте. — Первое время я не строила планов на среду, дожидаясь твоего звонка, — продолжала Келли. — Но через некоторое время, перестала. Неважно, как ты раздобыла телефон?
— И это все? — спросила Люси. — Как я раздобыла телефон? Ты на меня не злишься?
Келли вздохнула. — Знаешь, я думала, что буду злиться. Я даже разыгрывала эту сцену в уме. Но тогда мы обе проиграем. — Она остановилась. — Все дело в том, что я скучаю по тебе, Люси. Поэтому я решила, зачем напрасно терять время?
— Спасибо, — выдохнула Люси, близка к тому, чтобы заплакать. — Ну, что у тебя нового?
— А — а. Я буду вести эту беседу. Это твое наказание за то, что ты выпала из моего поля зрения. И я хочу знать следующее: Что происходит у тебя с тем парнем? Мне кажется, его имя начинается на "К"?
— Кэм. — Люси застонала. Кэм был последним парнем, о котором она говорила с Келли? — Он оказался не тем… не тем человеком, как я думала. — Она остановилась на секунду. — Я встречаюсь кое с кем другим теперь, и все действительно… — Она подумала о просветленном лице Даниэля, о том, как оно потемнело во время их последней встречи за ее окном.
А потом она подумала о Майлзе. Душевный, надежный, очаровательно недраматичный Майлз, который пригласил ее в дом своих родителей на День благодарения. Который заказывал огурцы на свои гамбургеры в столовой, зная, что не любит их, только для того, чтобы собрать их и отдать Люси. Который поднимал голову, когда смеялся, так, что она могла видеть искры в его глазах, скрытых под Доджерской кепкой.
— Все хорошо, — сказала она в конце концов. — Мы часто встречаемся.
— О, переходишь от одного мальчика реформаторской школы к другому. Живая мечта, не так ли? Но это звучит серьезно, слышу по голосу. Вы собираетесь провести вместе День благодарения? Приведешь его домой, чтобы вызвать гнев Гарри? Ха!
— Мм… да, возможно, — промямлила Люси. Она не была уверена, о ком говорила, о Даниэле или о Майлзе.
— Мои родители настаивают на большем семейном сборище в Детройте в эти выходные, — сказала Келли, — которое я бойкотирую. Я хотела приехать в гости, но подозреваю, что ты будешь заперта в своем реформгородке. — Она замолчала, и Люси представила ее, свернувшейся на своей кровати в общежитии в Дувре. Казалось, Люси была в той школе в прошлой жизни. Столько всего произошло. — Если соберешься домой и притащишь с собой парня из реформ — школы, дай мне знать.
