Ошейник для целителя (СИ) - Птица Регина
Светлячок облюбовал его тело, оставив собственническую татуировку у Лоуренса на груди, но он к тому же основательно забрался ему в душу. Насколько Лоуренсу было известно, большинство «меченых» вообще не могли общаться со своими духами. Но с Лоуренсом Светлячок заговорил первым, и с тех пор практически отказывался затыкаться. В основном он любил долгие лекции по поводу борьбы за свободу одарённых, которые трудно было полностью игнорировать.
Но кроме того Светлячок давал ему способности, которых у самого Лоуренса никогда не было. Он с самого начала владел крионикой и пиромнатией, и мог бы изучить некоторые другие ветви псионики, такие как энтропия, но его действительно в первую очередь интересовали исцеление и возможность отпугнуть врага зрелищными стихийными эффектами.
Светлячок дал ему доступ к исцелению совсем другого уровня, с его помощью Лоуренс мог не просто лечить наложением рук, само его тело (а вернее скорее всего присутствие в нём Светлячка) испускало волны целительной силы, весьма помогая соратникам в рукопашной и не только. Но было и что-то другое. Светлячок давал его не совсем понятные Лоуренсу способности, проявлявшиеся, когда он впадал в ярость. И хотя Лоуренс от природы был незлобив, были явления, которые действительно вызывали эту самую ярость, в основном это происходило рядом с людьми, которые мечтали загнать всех псиоников в клетку. Такими, как Къяра.
Пожалуй, в отношении этой части Адриана даже была немного права – независимо от пола, они действительно были опасны, и он не мог этого контролировать.
Но теперь, когда на нём был ошейник, Светлячок просто… погас. Лоуренс больше не видел его на краю сознания и не слышал его навязчивых разглагольствований. И Лоуренс вдруг ощутил себя необыкновенно одиноко в собственном разуме.
Къяра вывела Лоуренса из задумчивости, слегка толкнув его под рёбра, чтобы он вышел вперёд и показал Кайли свои оковы.
- Кайли, ты можешь что-нибудь с этим сделать? – спросила Къяра у другой девушки, вопреки всему надеясь, что всё может быть просто. Кайли коснулась наручников, приковывавших руки Лоуренса к ошейнику, а затем поманила его немного наклониться, чтобы она могла рассмотреть сам ошейник – массивный, металлический, и просто ужасный даже на вид.
- Плохая штука, - пробормотала Къяра, проводя руками по цепям, и видимо, концентрируясь на чём-то невидимом глазу. Девушка слегка потянула за них и нахмурилась. Она отступила назад, посмотрела на Къяру и Лоуренса и печально покачала головой. – Не могу разрушить чары.
Кайли казалась очень смущённой этой новостью. Къяра и Лоуренс выглядели просто поражёнными.
Джокер выругался, в то время как все остальные просто переглянулись и в итоге снова посмотрели на героев дня.
- Ну вот и всё. Я думаю, ты всё-таки получишь домашнего псионика, Къяра, - сказал Лоуренс ровным тоном, побеждённым и подозрительно хриплым. Он не обернулся, чтобы посмотреть на Къяру или остальных членов команды, которые всё это время наблюдали за ними, а затем снова повернулся к Къяре и замер с непроницаемым выражением лица. Къяра сжала кулаки и зарычала.
- Должен быть способ разрушить их! Должен быть! Я не хочу, чтобы ты был ко мне привязан! Это слишком похоже на всё, что делали со мной в «Прогрессе»! Я знаю, как стыдно носить знаки чужой собственности. Я не могу смириться с тем, что делаю это с кем-то ещё, даже с тобой. На станции чего только нет. Наверняка здесь найдутся мастера по таким штуковинам или вообще специалисты по технологиям Унн-Ран!
Луренс пожал плечами, а подняв голову, увидел, что Къяра также несчастна, как и он. Это принесло ему небольшое удовлетворение, но не слишком. Он не мог применять псионику или просто делать что-то, что не прикажет ему хозяйка. Лоуренс закрыл глаза, глубоко вздохнул и посмотрел на Къяру в надежде, что она поймёт намёк на то, что ему нужно уйти, пока их друзья не увидели, насколько он сломлен. Он ненавидел быть пленником и быть связанным с Къярой было слишком для него, чтобы просто смириться, особенно после того унижения, которое устроили ему утром, когда его выставили напоказ как праздничный торт. К глазам подозрительно подступала влага, но слёз не было. К счастью, Къяра поняла намёк и направилась к двери, мягко ведя Лоуренса перед собой.
- Я думаю, мне следует отвести Лора домой, чтобы мы могли обсудить это и, надеюсь, что-нибудь придумать. Пока мы будем у меня дома. Если не так, то в клинике. Я скоро свяжусь с вами.
Къяра выскочила из номера почти бегом. Она чувствовала, что самоконтроль целителя даёт трещину, и захлопнула за ними дверь собственного номера как раз вовремя, чтобы Лоуренс сел в кресло перед визором и начал безудержно рыдать. Он ничего не мог с собой поделать, оказавшись в плену у единственного человека, который ненавидел таких как он почти так же сильно, как глава проклятого Корпуса, и всё потому, что был слишком глуп, чтобы увидеть расставленную для него ловушку.
Къяра держалась на расстоянии, не зная, что делать с плачущим соперником. Она никогда не видела, чтобы кто-то так терял самообладание, но она решила, что быть схваченным и закованным в эти железки, а потом подаренным кому-то как свинья на осенней ярмарке, на глазах у всех своих друзей, в общем-то достаточно, чтобы сломить любое самообладание.
Она расхаживала рядом, помня о том, что ошейник начнёт затягиваться и душить Лоуренса, если между ними будет слишком большое расстояние.
В конце концов Лоуренс остановил слёзы и вытер лицо. Теперь он был на удивление спокоен и чувствовал себя довольно отстранённо к своему затруднительному положению, несмотря на то, что всего несколько мгновений назад безутешно плакал. Он понимал, что узы вынуждают его повиноваться Къяре, поэтому встал, подошёл к ней и стал ждать, что девушка сделает что-нибудь, что угодно.
Къяра странно посмотрела на него, задаваясь вопросом, чего ради всех Ликов, мог ждать псионик, и тут её осенило. Он ждал указаний от неё.
Къяра почувствовала, что ей сейчас станет плохо, когда она осознала, что Лоуренс стоит и терпеливо ждёт, когда она отдаст ему приказ. Она отодвинулась от целителя и посмотрела ему в глаза, чтобы удостовериться, что он точно услышит то, что она собирается сказать.
- Лоуренс, послушай меня очень внимательно. Ты волен бродить по гостинице, пользоваться своей жуткой силой по мере необходимости и заботиться о себе. Иди и исследуй свою проблему. Делай то, что тебе нужно. Я НЕ воспользуюсь ситуацией. Не жди, пока я отдам новый приказ. Если ты хочешь вернуться на корабль, я пойду туда с тобой. Мы всё исправим, потому что я не смогу долго этого выносить. Ты не раб, а я не чья-то хозяйка.
Къяра поморщилась, произнося последнее слово. Она вздохнула и потянула Лоуренса за собой к дивану.
- Дай мне взглянуть на это, возможно, есть способ как-то снять эти… «чары»… поскольку я приняла ответственность за тебя, как говорила Адриана.
Лоуренс поднял перед собой руки ладонями вниз, чтобы Къяра могла осмотреть наручники. Она повертела их, ища любой задел, шов или какой-либо признак того, что на них есть место для ключа. Однако Къяра ничего не нашла – перед ней были гладкие металлические полосы с каким-то отметинами, которые, как предположила Къяра, могли быть защитными молитвами уннок. Но она никак не смогла бы их прочитать, поэтому позволила рукам Лоуренса опуститься, и принялась осматривать ошейник.
Здесь всё было почти также. Она нашла почти невидимый шов, но никак не смогла заставить его хоть чуть-чуть разойтись. Лоуренс оставался тихим и пугающе покорным, пока она пыталась снять обруч с его шеи. Она сходила за ножом, потом за отвёрткой, но ничего всё равно не выходило. Потом достала универсальный вскрыватель замков и долго водила им вокруг ошейника, пытаясь поймать сигналы знакомой электроники – это тоже не сработало. В конце концов она просто попыталась несколько раз дёрнуть ошейник в стороны, активировав свои импланты, но хотя при нужных обстоятельствах они позволяли ей сорвать с петель металлическую дверь, ошейник поддаваться не желал.
