Университет Штормов: рассказы, которых нет (СИ) - Шеверина Юлия

— Дом. Ему нужен дом.

Зинаида переспросила, он повторил. Она не поверила. Расхохоталась и долго не могла остановиться.

В её голове не укладывалось, что после убийств, переворота и войны вождь готов был забыть обо всем, отбросить всю идеологическую болтовню и обменять мир на дом.

— Дом нужен не простой.

— Не простой, а волшебный? — она снова засмеялась. — Ты меня разыгрываешь... сказал тоже, дом!

Домом оказался проект в тридцать два этажа в самом центре. Шикарные квартиры, шикарные виды. Летом на этом месте вырыли котлован, но через два месяца на этом месте должна была быть жилая башня размером с небольшой город.

Американскому правителю обещали показать восемь таких. Первые шесть были готовы — их стройка шла последние годы.

Вождь был уверен — сотня магов смогут построить еще две башни за совершенно невозможные пару месяцев.

— И станет он, — Петр Петрович мечтательно улыбнулся, — важнее американца, утрет нос капиталисту.

Зинаида промокнула глаза рукавом — снова выступили слезы, в этот раз от смеха. Магу даже почудился призрачный румянец на её щеках.

— Вот глупость, — пробормотала она, — это ты ему сказал?

— Конечно, — подтвердил Пётр, — Не мог же я сказать, что это может одна черная ведьма? Удивительно, как мало он о нас знает, хотя и смог это всё, — он указал на стену, за которой через улицу стояли лагерные бараки, и тут же сменил тон на деловой, — через неделю вас посадят на поезд.

Сотню запечатанных на вокзале должен был встретить генерал, ответственный за особое, срочное строительство. С бумагами, подписанными лично вождем. Он может лично отобрать работников. После, уже на стройке, под присмотром властей, с заключенных снимут печати.

— Седьмая башня — полторы сотни метров, статуи, какие-то финтифлюшки. Сколько тебе нужно будет времени?

— Неделя, — задумалась ведьма, — или две, надо смотреть, — она склонилась над свитком, шевеля губами над главой «Строительство осадных орудий и крепостных стен», — с восьмой башней будет быстрее, — добавила она, всматриваясь иероглифы.

Полосы китайских символов разделяла пустота — скрытый текст, кое-где перекрытый ничего не значащими рисунками. Мудрецы и генералы, военные оружия и высокие горы. Вся эта живопись была добавлена на свиток людьми, не терпящими свободного пространства позднее, во времена, когда текст уже считался мудростью древних.

После смерти родных она одна могла проявить и прочесть символы, проступающие сквозь эти бессмысленные рисунки.

Вот только ей не нужно было ничего проявлять — она итак все прекрасно помнила.

Пётр заглянул во фляжку, вытряхнул пару капель себе на язык, раздумывая, сказать ей или нет.

— Мы подпишем договор после седьмой, — он склонился над Зинаидой так близко, что она почувствовала запах мыла от его щек, — потом проведу тебя к нему в гости, на дачу.

Зинаида, уже представлявшая, как ей провернуть задуманное, остановила мысли. Ну конечно, восьмая башня — предлог. Ловушка, отвлекающий манёвр для успокоения злого духа.

— Война — путь обмана, — она прикрыла глаза, — мою магию не заметят и смерть, его смерть будет выглядеть натурально. Уже придумал, о чем напишут в газетах? Сердце? Желудок отказал? Вождь народов подавился рыбной косточкой? С преемником ты, наверняка, уже спелся...

Пётр Петрович не стал отрицать ничего из названного. Он и правда еще не определился с официальной причиной смерти. Хотя вероятный преемник склонялся к сердечному приступу.

Зинаида протянула ему измятый и пропахший сыром трактат. Теперь она была уверена — однажды получит его обратно, вставит изодранные края в бамбуковые тиски и поместит в достойное место. Жирные пятна уже не вывести, но о них она никогда не будет сожалеть.

— Каждое достоинство таит в себе недостаток, — повторила она, — он думает, что слабых мест у него нет.

Маг свернул бесценное сокровище в рулончик, сунул в карман.

— В Москве, на площади будет давка. Многих пригонят на стройки, — Пётр Петрович вспомнил, как его привезли из лагеря перед войной, как едва не затерли в толпе, — я найду тебя, — он тронул рукав серой рубахи, в которую обрядили Зинаиду, пробежался пальцами по ткани, нащупал спрятанную в сгибе пуговицу со своего старого кителя, — главное, — улыбнулся он, — не потеряй пуговичку.