Университет Штормов: рассказы, которых нет (СИ) - Шеверина Юлия

— В целом, — позволяю рукам мягко перетечь на твердый живот, — это тоже нормально для…

Не дает мне договорить, целует и отстраняется. Чернющие зрачки оставили тонкую полоску серо-зеленой радужкии. Как он еще держится?! Почему я до сих пор одета?!

Что-то не так.

— Эй, — обнимаю крепче, в знак серьезности своих намерений закидываю ноги ему на попу, — тебя это останавливает?

Прижимается к моей голове лбом. Не будь я такой же горячей сейчас, обожглась бы!

— А тебя?

Голос у него дрогнул. Неужели он бывает в чем-то не уверен?

— Пф, — стоило фыркнуть, под моими руками напряглась итак окаменевшая спина, — давай так, если тебя это правда беспокоит, обсудим и поговорим. Либо…

— Либо?

Нервно сглотнул.

— Либо ты сейчас отключаешь голову и мы обсудим это утром!

Не думала, что радужка может совершенно исчезнуть!

///

— Ты знала, да?

— Что?

Мурлычу, он осторожно дотрагивается пальцем до каждого позвонка на моей спине — от шеи до самого низа. С явным удовольствием прижимает к себе, чувствую, что хочет продолжения.

— Ты знала, что я женат?

— Допустим, — отвечаю уклончиво, не понимаю, к чему ведет.

Поворачиваюсь к нему.

— И ты, — палец, гуляющий по моей спине замер на мгновение и тут же продолжил движение, его лицо изменилось, он улыбнулся беспечно, но голос выдал — я почувствовала, что он что-то понял, сделал удивительное открытие, но тут же сделал вид, что ничего не произошло — даже в постели держит лицо, — не остановила меня!

— Нет, — улыбаюсь открыто.

— Почему?

— Не захотела.

Закрыл глаза. Улыбается. Не удержалась, потянулась к нему, поцеловала нежно и осторожно. Он прижал к себе еще до того, как ответить.

О нет, сегодня нам не до разговоров.

//

— Ты сделала это ради работы?

— Что? — вопрос звучит для меня так асбурдно, что я смеюсь. Хотя смешного мало — он что, серьезно решил, что я сумасшедшая карьеристка, готовая на всё ради повышения? Да и куда меня повышать, выше меня только он сам. — На самом деле, — решаюсь рассказать ему удивительное и улыбаюсь от души, — все с точностью наоборот.

Он видит, что я говорю искренне, но совершенно не понимает, о чем.

— Я сделала все, чтобы устроиться на работу, чтобы быть ближе к тебе.

— Как? Мы же не были знакомы, — не верит.

— Да, — не отрицаю, — но в первые десять минут собеседования я поняла, что хочу быть рядом с тобой.

Лицо ошарашенного мужчины — бесценное зрелище!

— Ты серьезно?

— Ну можешь не верить, — смеюсь.

— Ты сумасшедшая! Иди-ка сюда!

//

— Как ты узнала, что все будет так?

— Ммм, — хочу спать, мне уже не двадцать лет, после трех подходов за ночь тело приятно ноет и требует отдыха.

Утыкаюсь уму в плечо, но он не сдается:

— Серьезно, как?

— Никак, — бормочу едва слышно, — я не смогла найти твои детские фото и просто ждала момента, когда ты на меня отреагируешь.

— А зачем тебе фото? — голос снова удивленный.

— Чтобы узнать наверняка, — открываю глаза, он склонился надо мной, лицо довольное, на недоумение, видимо, сил уже не осталось, — кстати, покажешь?

— Что?

— Фотографию с родителями конечно же.

— Прямо сейчас?

— Раз сам не спишь и мне не даешь!

Серо-зеленые глаза начинают чернеть. О нет, фотографии я сегодня не дождусь.

//

— Держи, — ставит передо мной стаканчик с кофе — встал пораньше и сходил в кофейню на первом этаже, рядом кладет телефон с открытой фотографией.

Кофе забыт, с интересом рассматриваю слева направо: мужчина в возрасте с такими похожими чертами лица. Высокий. Прямо как мой шеф. Ясно, кто пошел в папу. Дальше он сам. Бледный, с копной светлых волос. Слева — невысокая женщина с мягкими чертами лица, чёрные волосы, чёрные глаза глаза. Турчанка, азербайджанка?

О да, это все, что и требовалось доказать.

— Подожди.

Достаю свой телефон. Где-то в переписке с братом была фотография, где мы с родителями, мне тогда было лет семь, брат был совсем мелкий. Отец тогда был на пять лет старше моего шефа, но…

— Смотри, — отдаю ему свой телефон с открытой фотографией.

— Это ты, — уверенно говорит он, — и твои родители.

— Верно.

— Что я должен увидеть?

— Сходные черты между тобой и моим отцом.

Минуту всматривается, хотя я уже почти открыто смеюсь. подходит к зеркалу. Смотрит в него, в экран, снова в зеркало.

— Черт…

— Девочки выбирают мужчин, похожих на отца. Мальчики — женщин, похожих на мать. Эта ночь была вопросом времени.

Разворачивается ко мне, глаза безумные. Подходит, обнимает нежно.

— Пойдем на кровать.

— Зачем? У тебя такой красивый стол.

//

— Что дальше?

— В смысле?

Хотя я прекрасно понимаю о чем он.

— В прямом.

— Зависит от ролевой модели твоей матери, — пожимаю плечами.

Кажется, теряю хватку. Он даже не удивился.

— Например?

— Скажи, она скорее бунтарка или тихая домохозяйка.

Задумался. Понял, что от ответа на этот невинный вопрос зависит не так уж и мало.

— Она вышла замуж за отца, хотя её родители были против. И на работе, хотя не слышал, чтобы она скандалила, но отстаивала свое мнение. Да что там. Она работала!

Смотрит выжидающе, будто на этот вопрос бывает правильный ответ.

Улыбаюсь.

— Неплохо, — звучит как оценка на экзамене.

— Почему?

— Потому что будь она домохозяйкой, ты бы подсознательно искал женщину тихую и скромную, которая будет стирать, убирать и рожать детей не поднимая глаз от огородных грядок. А я — не такая, со мной начались бы проблемы и в конце концов ты бы меня бросил.

— Думаешь? — ему уже все равно, что я отвечу, его руки уже скользнули по моей спине, а зрачки…

— Знаю, — улыбаюсь ему, — так сломались все мои прошлые отношения.

Пуговичка (Бонус к "Стажер в Министерстве магии")

В 1941 году моей прабабушке сказочно повезло: она вернулась из лагеря живой. Как ей это удалось и за что расстреляли её мужа в 1937 — никогда не рассказывала ни дочерям, ни второму мужу, моему прадедушке.

Этот бонусный рассказ к роману "Стажер в Министерстве магии" я публикую 30 октября 2022 года, в день памяти жертв политических репрессий: известных всей стране и обычных рабочих, имеющих потомков и уничтоженных целыми семьями. Их судьбы — урок нам всем: выжить можно даже в аду среди демонов, но жить лучше на земле, среди людей.

ПУГОВИЧКА

Было утверждено 8 проектов сталинских высоток в Москве.

7-я, высотка на Котельнической набережной, построена заключенными. Один из адресов ГУЛАГа — Москва, Котельническая набережная 1/15.

8-я высотка (на месте парка «Зарядье») не была построена. Причины до сих пор не обнародованы.

— Каждое достоинство таит в себе недостаток, — шептала Зинаида Николаевна и трогала кончиком языка провал в челюсти. Сбоку, почти незаметно.

Повезло — за зиму она потеряла всего три зуба. Графиня Левашева, например, умерла от воспаления лёгких еще в ноябре. Оставила дочерей сиротами.

Девочки прижались косточками к её боку — на троих у них был один мужской тулуп.

С потолка капнуло прямо на тонкую детскую шейку. Мутная капля потекла вниз, петляя между кругленькими, как вишневые косточки, позвонками. Ниже и ниже, по белым шрамам, собранным в рубленый узор. Зинаида поправила тулуп, накрыла девчонок с головой, так, что только ноги в протертых валенках торчали наружу.

Состав пролетел ещё одну станцию без остановки. Пахло конским навозом, человеческой мочой и безысходностью.

Товарный вагон, в котором до того возили лошадей, ехал в столицу. На работы. С которых никто уже не возвращался.

Зинаида проверила пуговичку на вытертом до серой ваты воротнике.

Она нашла её в том месяце. Под тряпками, на которых спала. Пуговичка была золотая и попасть сюда не могла — ценное отбирали ещё до первого допроса.