Шепот глубин - Хамм Эмма
«Ты».
Они смотрели друг на друга. Интересно, придется ли им драться? У Миры было преимущество – они все еще на суше, и ему, кажется, сложно передвигаться. На ее глазах все его тело странным образом содрогнулось, словно он не мог сглотнуть.
Он что… пытался не дышать?
Ох, черт. Широко распахнув глаза, она оглядела его еще раз. Разумеется, он не дышал. Хотя ей казалось, что он на это способен, так же как она. У них были похожие формы лица и носа. Его грудь вздымалась по ту сторону стекла, но, видимо, не внутри.
Ундины никогда не попадались им в руки, ни живыми, ни мертвыми. Никто из людей не знал, как они устроены на самом деле. Они всегда думали, что ундины были подобны рыбам. Что они могли дышать только в воде. Но тогда… как долго он мог прожить без этого?
Ее не должно это волновать. Он вдребезги разнес ее первый большой проект, а теперь как-то умудрился застрять у них дома. Как по ней, так он мог гнить тут вместе с остальной рыбой, но что-то в этом было… не так.
И вскоре она осознала: это же не рыба. Это разумное существо, которое победило ее, пусть она и сама подсказала ему как. Оставить его умирать было равносильно тому, чтобы бросить человека, а она не из таких. Значит, ей нужно как-то вывести их обоих отсюда и чтобы они оба при этом остались в живых.
Потому что так, конечно же, было гораздо проще.
Вздохнув, она прокашлялась в согнутый локоть, чтобы прочистить легкие, и встала на четвереньки.
– Ладно, здоровяк. Знаю, ты не понимаешь ни слова из того, что я говорю, но чтобы выбраться отсюда, нам придется работать сообща.
Черные глаза следили за каждым ее движением. Он явно ей не доверял.
А с чего бы? Их народы враждовали веками, если верить легендам. Ундины убивали людей в океане. Люди убивали ундин при каждом удобном случае.
Зуб за зуб, если так подумать. Одному больно, другому тоже. Так они и привыкли жить.
Но он мог помочь ей добраться до наружного лифта, а она ему – выбраться отсюда. Начальник ее наверняка уволит, но эй, а вдруг он не догадается.
Правда, чтобы все это провернуть, ей нужно коснуться ундины, а он выглядел как-то болезненно. А может, это его от ее вида тошнило. Так или иначе, он бледнел прямо на глазах.
Черт подери, надо было перестать париться о рыбине под носом и придумать, как им обоим спастись. Окей, план. План, план, план.
Мира начала поспешно оглядываться по сторонам, ища туннель, из которого прибежала. Если она все тут затопит, то никто из инженеров не сможет вернуться, их вещи тоже пропадут, и тогда вся Бета уже ничего не починит. Планировка города у них сомнительная, конечно.
Тогда, для начала…
Она кинулась обратно, игнорируя ундину, который с противным рыком попытался хлестнуть хвостом ей по ногам. Как же он ее ненавидел! Зверюга.
В конце коридора девушка увидела одну из водонепроницаемых дверей. Ею никто никогда не пользовался, потому что кому взбредет в голову запирать инженеров в их же собственных домах? Завернув за угол, Мира врезалась в стену и стукнула по красной кнопке, а потом проскочила под дверью обратно в туннель.
Теперь они с ундиной были заперты там, и воздуха оставалось еще меньше, так что время было на исходе.
Мира подбежала обратно к ундине. Тот свернулся клубком, кашляя и хрипя, а потом начал… протекать? Из-под его ребер полилась вода, и она решила, что он точно умер. Может, ундины после смерти превращаются в жидкость. Это бы сильно усложнило ей жизнь. Но вытекшая из него вода лишь смочила ее ботинки, а он так и не упал. Точнее, наоборот. Он выпрямился и раздул ноздри, глубоко вдыхая ограниченный запас воздуха в туннеле.
– О как, – прошептала она. – У тебя две пары легких.
Судя по мрачному блеску в темных глазах, последние остатки кислорода он собирался потратить на то, чтобы ее убить. Приготовив когтистые перепончатые лапы, он весь сжался, как змея, и у Миры остались считаные секунды, чтобы убедить его передумать.
– Погоди! – закричала девушка, поднимая руки перед собой, словно это могло его задержать. – Стой, стой!
И по какой-то необъяснимой причине… он остановился. Замер на месте и наклонил голову набок, наблюдая за ее дальнейшими действиями.
Она попятилась к ближайшей панели стекла и показала на нее. Иллюстрируя собственные слова жестами, Мира попыталась как можно понятнее объяснить свой план.
– Я разобью это стекло. Комната наполнится водой. Ты возьмешь меня и отнесешь к стеклянной коробке вон там.
Часть с лифтом оказалось объяснить особенно сложно, потому что, как бы она ни показывала в ту сторону, ундина явно не понимал, о чем она говорит. Воздух стал совсем редким, растраченный толпой. А она только что отрезала остаток, так что…
Черт, надо было торопиться, пока у него галлюцинации не начались.
– Пожалуйста, не убивай меня, – панически добавила Мира, развернулась к ундине спиной и начала воплощать свой план.
Стекло крепилось на крепкий промышленный металл, и разбить его на такой глубине не представлялось возможным, если только не ослабить его несколькими ударами подряд, как монстр позади нее недавно сделал. Сквозь трещину он проломился достаточно легко, но Мира подозревала, что изначально она появилась из-за огромного камня во время землетрясения.
Оставалось только расплавить заклепки. Когда они ослабеют, она сможет выбить стекло.
Включив сварочный аппарат, девушка начала с самых нижних. Расплавились они не сразу, толстые засранцы, но с нижней частью она расправилась довольно-таки быстро. Пот тек по шее и жег глаза, но утирать его некогда. Скорость была важна, как никогда.
Чужие руки схватили ее за талию и подняли к заклепкам выше. Мира ахнула и посмотрела вниз, на огромные когтистые лапы, накрывшие ее бедра и живот целиком.
– Хрена ж ты огромный, – пробормотала она, переключая внимание на оставшиеся болты.
Еще чуть-чуть, и Мира сможет пнуть стекло ногами и вышибить его.
Однако внезапно воздух закончился. Его просто не осталось. Каждый вдох давался с трудом, словно она пыталась дышать под водой. Все из-за чертового сварочного аппарата, который изводил его весь на искры.
Последняя заклепка почти расплавилась. Почти. И тут аппарат погас.
– Нет, – пробормотала она, ударив им о стекло, словно это могло ей как-то помочь.
Мира пыталась включить его снова и снова, но пламя не могло гореть без воздуха.
Им крышка. Они покойники. Потом найдут их с ундиной трупы, тихо плавающие рядом. А может, он будет еще жив. Сидеть и жрать ее в самодельном аквариуме.
Черт. Как же хреново.
Она обмякла, с хрипом пытаясь втянуть в легкие последние остатки кислорода. Сознание поплыло. Что там отец всегда говорил про дыхание? То, что она выдыхала, точно кислородом не было. И она всегда старалась не использовать сварку там, где кислорода было ограниченное количество.
Что и почему, Мира уже не помнила, потому что ее мозг был занят попытками не дать ее сердцу остановиться.
Мысли Миры прервали громкие удары. Она наблюдала, как ундина весь сжался, врезавшись в стекло. И опять. И опять. Больно, наверное. Его плечо и так уже было выбито и неловко болталось, но он не сдавался. Бился о стекло снова и снова, пока вода не начала сочиться в щель снизу.
Ее разум уже достаточно помутился, и Мира захихикала. Если бы хватало кислорода, она бы, наверное, сказала: «Ой, смотрите, теперь я еще и утону».
Но он не остановился, чтобы послушать, что за звуки она там издает. Без устали работая огромным, сильным хвостом, ундина врезался в стекло столько раз, что оно наконец треснуло и открылось, словно крышка от банки с килькой. Изогнутая и с острыми краями – некоторые инженеры так из нее и ели.
Вода хлынула внутрь, отбросив Миру к стене. Весь мир превратился в замедленный кинофильм. Все вокруг парило. Сварочный аппарат, ее волосы, ундина, который плыл к ней с такой грацией, что глаза защипало от слез.
А нет. Это просто морская вода.
Он приблизился к ней, сверкая острыми зубами. Интересно, это вот так вот она умрет? Хотелось бы ей быть не в сознании, когда он откусит от нее первый кусок.
