Шепот глубин - Хамм Эмма

Некоторые из мерзких ахромо зажимали рты руками и, спотыкаясь, бежали сломя голову к спасительным комнатам, которые открывались и закрывались слишком медленно. Они могли все погибнуть. Ах, он бы с удовольствием посмотрел, как они страдают за все, что натворили.

И тут один из них увидел его.

Этот самец был крупнее остальных: грудь колесом, широкие плечи и сильная челюсть. Он указал на Арджеса пальцем, краснея и широко открывая рот, но Арджес едва мог разобрать его крики.

Кто знает, что он там нес? Язык ахромо был простой и шершавый. Короткие, отрывистые звуки, похожие на стук камней друг о друга. Они раздражали его уши и злили пуще прежнего.

Один этот дурак грозился испортить ему всю радость от их гибели. Не бывать этому. Дразня самца, Арджес подплыл ближе. Он хотел посмотреть, как жизнь угаснет в его глазах. Как тот будет задыхаться и извиваться, подобно подыхающему угрю.

Остальные расступились, как стайка рыбок, пропуская вперед самца, который продолжал кричать на него. Большинство ахромо ждали у странной исчезающей комнаты. Дождавшись своей очереди, они кинулись внутрь и набились туда так плотно, что стали похожи на одно живое существо со множеством глаз и рук.

И все же Арджес подплыл ближе. Словно их с тем мужчиной что-то связывало. Если бы не разделявшее их стекло, они бы соприкоснулись. Арджес заглянул ему в глаза, и там было столько же ненависти, сколько в его собственных.

Он ненавидел их. Желал всем им смерти. Но ему впервые подвернулась возможность увидеть, как жизнь угаснет в одном из них. Странное, восхитительное ощущение.

И тут мужчина ударил по кнопке на стене, и вокруг все вспыхнуло красным. Он уже один раз видел у ахромо такой цвет – этим сигналом они предупреждали друг друга об опасности. Но в груди Арджеса вспыхнула нотка тревоги, когда он увидел, как самец отходит от стекла.

Что он делает?

Почему его лицо вдруг стало таким… довольным?

В следующую секунду что-то ударило Арджеса в спину. Он попытался вывернуться, но металлическая рука схватила его сзади и мигом обернулась вокруг его талии. Как бы он ни рвался из ее хватки, как бы ни давил руками, почти что ломая их, он не мог высвободиться из лап созданного ахромо демона.

Рука протащила его по воде, все ближе и ближе поднося к стене металлического туннеля.

Ахромо собирались его раздавить, понял он. Распластать по стене и давить, пока он не превратится в облако крови.

Но тут туннель открылся. Вода хлынула внутрь, и давление внесло их с металлической рукой в проем. Он смог освободиться от хватки демона, но было поздно: стена уже закрылась.

Арджес в панике начал биться о стекло, выбивая плечо из сустава. Раз, два, три – но чертов металл не поддавался. Ему не хватало места, чтобы пошевелить хвостом, и тот бесполезной горой лежал под ним, пока он бросал свое тело вперед одной лишь силой мышц. Они заперли его. Заперли, как он в детстве запирал маленькие стайки рыб в своих ладонях.

Пара его сердец вздрогнула, и по коже побежало нечто маслянистое. Он знал, это защитная реакция его организма, которая должна была помогать ему быстрее плыть, не цепляясь за воду. Но плыть было некуда. Вокруг его окружала только тьма.

С шипящим звуком комната вдруг задвигалась. Его вытолкнуло на яркий свет, и он покатился кубарем, ударившись еще обо что-то. Арджес завертел головой, пытаясь сориентироваться, и жабры на его боках захлопнулись. Он был внутри туннеля.

Он был в доме ахромо.

Нахлынул ужас. Они не просто поймали его. Они сделали его частью собственной гибели. Большой самец стоял прямо перед ним, хоть его лицо и побелело, когда Арджес поднял свое внушительное тело, насколько это было возможно. Хвост забился за его спиной, длинный и смертельно опасный, медленно покрываясь шипами. С них уже капал яд, и каждая капля шипела, падая вниз. На стеклянном полу туннеля было сложно сохранять равновесие, но это не могло помешать ему убить мужчину перед собой. Он открыл рот, сверкнув зубами в мигающем красном свете, и угрожающе зашипел.

Мужчина недолго думая развернулся и побежал прочь по коридору, где его ждали несколько оставшихся ахромо. На верхних уровнях для них было безопасно. Он медленно полз туда, уже начиная выбиваться из сил от нехватки воздуха и зная, что скоро ему придется вдохнуть.

Вода.

Ему нужна была вода.

Но если придется, он готов превратить остаток своей жизни в их личный кошмар. А если получится еще и убить одного в процессе… тем лучше.

Ему всегда было интересно, какая кровь ахромо на вкус.

Глава 3

Из всех возможных дней Мира решила опоздать именно в тот, когда в коридорах замигали красные огни. Те самые, которые означали: «Все хреново. Выметайтесь!»

Она на тот момент была глубоко в туннелях. Гермон сказал начальнику что, мол, предупреждал ее о трещине в стекле, а она уперлась и уверила, что ничего страшного не произойдет. Да, конечно, она показала им на следы громадных когтей снаружи. Рассказала об ундине, который набросился на стекло и пробился к ним домой.

Поверил ли ей кто-нибудь? Ну конечно же нет. Все только рассмеялись ей в лицо и отправили выполнять какие-то ерундовые поручения. Им-то какое дело? Мало того что она слишком часто шла на риски, теперь она была еще и вруньей. Такая работница никому не нужна.

Очень хотелось выцарапать кому-нибудь глаза. Неужели так сложно проявить хоть немного чертового уважения?

Залетев за угол, Мира заметила, как поредел воздух, и выматерилась. Если кислорода не станет, бежать она уже не сможет. Оставались считаные минуты.

А где все люди? Да, в этом крыле жили только инженеры, но они точно не стали бы игнорировать тревогу. Их с детства учили не геройствовать. Красные огни? Бросай друзей и спасайся. Каждый сам за себя.

Она побежала к лифту. Самый быстрый путь наверх – наверняка все остальные подумали так же. А это означало, что там будет очередь. Но лифт был достаточно быстрым, при каждой поездке у нее сердце в пятки уходило. А значит, он всех их вывезет вовремя. Так ведь?

Точно так.

Вот только когда она увидела лифт в конце коридора, ее начальник заходил туда последним. Этого громилу сложно было с кем-то перепутать. А красный огонек над дверями означал, что эта бессердечная тварь только что включила режим чрезвычайной ситуации.

– Стойте! – закричала она. – Я почти…

Двери закрылись. Мира осталась внизу.

– Гребаный ты сукин сын, мать твою! – заорала она, со всей дури топнув ногой, и стала думать, что делать дальше. Ведь из инженерного крыла выбраться было тяжелее всего.

Существовал еще один лифт. Стеклянный и сломанный, однозначно непригодный для использования. Но выбора не было. Придется надолго задержать дыхание, ведь Мира была настроена добраться до верхних этажей любой ценой.

Чертова штуковина находилась снаружи.

Ее внимание привлекло шипение. Еще одна течь? Это бы объяснило чрезвычайный режим, но… Стоило ей обернуться, как мощный черный хвост ударил ее в грудь, и она кубарем покатилась по полу. Мира отшибла бедро, и боль искрой пронзила позвоночник. Девушка распласталась на полу в трех метрах от нападавшего.

При виде огромного ундины, скорчившегося на полу, у нее отвисла челюсть. Он скреб когтями по металлу, и от пронзительного звука хотелось морщиться даже сильнее, чем от вида его странного тела.

– Ты, – прошипела она.

Тот же чертов ундина. Тот, который испортил ее первую работу в куполе, а потом попытался и вовсе убить.

Его нельзя было с кем-то перепутать. Черный хвост и плавники с яркими голубыми краями наверняка не часто встречались у его сородичей. К тому же его странно красивое лицо искривилось от злости, а черные глаза смотрели на нее с такой ненавистью, как мог смотреть только он один.

И тут он издал новый звук, грудной, гулкий и глубокий. Она могла поклясться, что это было то же самое слово.