Шепот глубин - Хамм Эмма

– Что случилось?

– В смысле «что случилось»? – прошипел брат. – Тебя с нами не было. Ты должен был вести весь отряд, а ты просто исчез!

– Куда вести? – Арджес был твердо уверен, что все прошло по плану. С отрядом не могло случиться ничего плохого. Прежде чем повести их в наступление, он наблюдал за ахромо много месяцев. Арджес знал все местоположения и рассказал своим воинам все, что нужно.

Дайос указал себе за спину, пронзив холодную воду когтями:

– Ахромо знали, что мы придем.

– Невозможно.

– Экетес мертв, – сказал Дайос.

В толще воды его слова казались пустыми, но течение снова и снова возвращало их в уши Арджеса.

Экетес умер.

– Как? – хрипло ахнул он. Все же шло по плану.

– Где. Ты. Был? – снова спросил Дайос, но когда он подплыл ближе, его глаза расширились от ужаса, а потом сузились. Арджес знал, что учуял брат.

Ее. Ну конечно же ее запах прилип к нему. Под водой у всех ахромо был свой уникальный вкус. Даже сейчас, если постараться, он мог учуять ее на краях своих жабр. Ее запах казался слаще большинства ахромо, и его не так противно было вдыхать.

Она была похожа на глубинные конфеты, которые так любил его народ. Маленькие шарики с насыщенным вкусом, раскрывавшимся во рту. Не то чтобы кислые, но вкус одновременно обжигал и вызывал привыкание.

Только сейчас он заметил, что весь пропах ею, и это полностью его вина. Нужно было проплыть сквозь водоросли и стереть с себя весь запах, прежде чем приближаться к кому-то из своих. Вот только… его чешуя словно пыталась удержать ее аромат. Словно он хотел попробовать ее на вкус снова, потом, когда останется наедине с океаном.

Дайос вновь раздул жабры и набросился на брата. Лишь один удар могучего хвоста – и он вцепился в Арджеса.

Арджес не собирался сдаваться без боя. Кровавая пелена заслонила глаза, и он едва мог разглядеть, что происходит. А потом на его горле сомкнулась когтистая рука. Как бы он ни сопротивлялся хватке брата, их обоих уже несло на глубину.

Он попытался вывернуться, получить преимущество, но брат был огромен. Мог потягаться с некоторыми китами. Арджеса тащило на дно, и попытками освободиться он лишь лишал себя последних сил.

Наконец он обмяк, позволив своему хвосту волочиться за ним, потому что уже знал, куда Дайос его несет.

Домой.

А куда же еще?

Вдали показался свет их родной земли. Океанос. Как и всегда, при виде него его сердце наполнилось любовью, но на этот раз он поморщился от вспышки боли из-за глубоких ран на груди. Сияние синих огоньков на его теле вскоре померкло в ярком белом свете растений, прорастающих в глубине у них дома.

В основном это были кораллы, превосходящие его по размерам. Некоторые из них казались такими огромными, что походили на жилища ахромо. Длинные щупальца бледного светящегося коралла освещали их дом ледяными оттенками. Его народ строил свои дома в основаниях кораллов и под камнями. Длинные туннели, выкопанные когтями и поддерживаемые в чистоте взмахами хвостов.

А вдали виднелся самый большой коралл, чьи щупальца простирались по всему поселению. Корневая система, нерушимая даже на такой глубине.

Между цепкими, толстыми корнями плавал Народ Воды. Малыши залезали в них и застревали то тут, то там, дрыгая хвостами, пока смеющиеся матери не приходили им на помощь. Он помнил, как однажды застрял в корнях сам. Он тогда так сильно содрал чешую на спине, что мама думала, она уже никогда не отрастет обратно.

Дайос перехватил Арджеса за шею сзади, заставляя его смотреть вниз на тех, кто наблюдал за ними. Наконец они доплыли до самого центра коралла, где все ветки скручивались в единую спираль и становились плоским узором. Там принимались все самые важные решения города.

Дайос опустил его ровно по центру с такой силой, что возмутился даже сам коралл. Вокруг него взметнулся песок, распугивая стайки рыб.

Арджес со стоном сплюнул пыль и песок, а затем, вытянув за собой хвост, приподнялся на руках. Старейшины уже ждали их. Они выплыли из своих домов и как раз переваливались через край центральной площади. Их пальцы были скрючены, а перепонки почти полностью уничтожены временем. Но он задержался взглядом только на одной из них.

– Митера, – тихо сказал Арджес, глядя, как она парит над всеми остальными.

Матриарх его народа была прекрасна и неповторима. Много лет назад она отдалась кораллу, умерев в его корнях и позволив океану наполнить ее вновь. Волосы Митеры превратились в переливающуюся и мерцающую шапку, словно вокруг ее головы зависла медуза. Кожа Митеры была абсолютно прозрачна и переливалась электрическими волнами с ног до головы, а хвост покрывала жемчужно-белая чешуя, которая меняла цвет, если владелица злилась, радовалась или грустила. Но вот глаза, пугающие перламутровые глаза, всегда видели его насквозь.

– И что все это значит? – спросила она, и ее мелодичный голос разнесся по течению.

Брат был так зол, что волосы заслоняли его лицо. Злобно толкнув Арджеса, он указал на него и сказал:

– Он бросил отряд без вожака, и теперь Экетес мертв.

По толпе пробежал шепот. Он окинул взглядом собравшихся и подумал, что за этих людей он всегда сражался. Неужели они и правда поверят в это?

Митера помедлила, глядя на них обоих, потом кивнула Дайосу:

– Я тебя услышала. Пусть теперь говорит твоя кровь.

Она перевела взгляд на Арджеса, и он едва не забыл, как говорить. Как и всегда, эти глаза видели его душу насквозь.

– Я напал на ахромо, – выдавил он из себя. – Уничтожил их запас воздуха. Но когда я отправился посмотреть на результат своей атаки, один из них поймал меня в ловушку.

Дайос фыркнул:

– И поэтому от тебя ею несет?

Покосившись на брата, Арджес глухо зарычал, а потом снова обратил все свое внимание на самую важную здесь персону. Вонзив пальцы в песок, он позволил ледяному течению нести свои слова.

– Как я и сказал, я оказался в ловушке. Я был внутри их города, когда одна из ахромо оказалась заперта вместе со мной. Она придумала план, как вытащить нас обоих, чтобы в обмен я помог ей добраться до одной из их прозрачных коробок. Она спасла мою жизнь, поэтому я должен был отплатить ей тем же.

Вода скользнула по его плечам, вытягивая запах из-под его плотно прижатой чешуи. Он не мог помешать ей отнести его к Митере.

Та втянула аромат, с усилием раздув грудь, и нахмурилась:

– В этом запахе нет страха.

Да, он тоже это заметил. Самка его не боялась, по крайней мере, не всерьез. Так, вспышка там, вспышка тут, ровно столько, чтобы поддерживать интерес.

Он покачал головой:

– Нет, она не была напугана.

– Почему?

– Я не знаю.

Митера зашипела, и шапочка ее волос распушилась вокруг ее тела.

– Ты видел ее раньше?

– Один раз. Я изучал седьмую трубу с воздухом, которую мы в план не включили. Она чинила стеклянный купол, который нужен мне был разбитым, так что я его уничтожил.

– Ты говорил с ней? – Мерцающие на ней огни не предвещали ничего хорошего. Красный, как у его брата. Желтый, цвет страха.

– Нет. Я почти убил ее оба раза.

Тело Митеры снова замерцало, на этот раз становясь спокойного синего цвета, и он немного расслабился.

– Ты не врешь.

– Нет.

Из ее горла донеслось задумчивое мычание. Она подплыла ближе к нему, кружась по воде, пока ее волосы не окутали их обоих. Положив руку на его затылок, она подтянула его ближе. Тонкие щупальца в его волосах перемешались с ее.

– Она не боится тебя, сын мой. Это благословение и проклятие.

Нет уж, ему не нужно было еще одно проклятие. Да и благословение тоже. Он распрощался с маленькой ахромо, и хватит с него. Даже если от мысли об этом жабры начинали ныть, а хвост переливаться всеми цветами.

Когти Митеры пронзили кожу на его шее, и он почувствовал в воде собственную кровь. Опять. Вечно он истекал кровью ради семьи.

– Она течение, – сказала Митера тихо.

Ее волосы поглотили их, отрезая от остального мира. Во всем океане были только они.