Институтка. Уроки страсти (СИ) - Каблукова Екатерина

- Странно, что герцог заинтересовался вами, вы совсем не в его вкусе, - совершенно спокойно пояснила Николь Эш, дергая за шнурок колокольчика. - А, Грета! Отведите мадемуазель в розовую примерочную и скажите, чтобы принесли все, что нужно!

последние фразы предназначались девице, явившейся на звон колокольчика так скоро, словно все это время она простояла под дверью. Грета окинула странную гостью удивленным взглядом, но ничего не сказала. весть о новом увлечении герцога уже разошлась по модному дому.

Проводив Амадин в комнату, представлявшую собой некую смесь будуара и гостиной, она осведомилась, предпочитает гостья чай или кофе и удалилась, исполнить распоряжение.

Кофе принесли незамедлительно, как и воздушное миндальное печенье. правда Амадин успела сделать лишь несколько глотков, поскольку Николь Эш ворвалась в комнату. Следом за ней катили монструозную конструкцию увешанную платьями, еще две девушки, несли в руках ворох чего-то яркого воздушного и кружевного.

Быстро разложив наряды на все имеющиеся свободные поверхности, Николь повернулась к Амадин.

- Ну, что ж, начнем! Раздевайтесь!

Девушка вздрогнула. сейчас модистка напомнила ей тюремную надзирательницу. Понимая, что платье все равно снимут, она послушно расстегнула пуговички. Шерстяная ткань скользнула на пол. Амадин переступила через нее, ежась под пристальным взглядом модистки-надзирательницы.

- Нет, это тоже никуда не годится, моя милая! Запомните, уверенная в собственной неотразимости женщина начинается с белья. А ваша сорочка подходит крестьянке, но отнюдь не… спутнице герцога. Грета!

Уже знакомая работница моментально достала из белоснежной кучи, сваленной на кресло, что-то белоснежное и полупрозрачное, украшенное пеной батистовых кружев.

- Вот. Другое дело, - удовлетворенно кивнула Николь.

Одна из работниц потянулась было к девушке, но Амадин отшатнулась.

- Простите, но это я предпочту сменить сама, - твердо произнесла она.

- Как пожелаете!

повинуясь знаку модистки, работницы моментально извлекли резную ширму и установили ее в углу. Амадин скользнула за нее и перевела дух. Напор модистки ошеломлял.

Девушка стянула свою сорочку и дрожащими руками надела то, что ей торжественно вручили. Тончайший батист приятно окутал тело.- Ну что, - Николь заглянула за ширму и улыбнулась. - Теперь другое дело!

правда, она сразу же снова нахмурилась:

- Панталоны и чулки тоже никуда не годятся! Берта! Три пары панталон, две пары шелковых чулок, две - шерстяных и позови господина Каприкорна!

Вторая работница сразу же выскользнула из комнаты.

- Господина Каприкорна? - Амадин представила как в разгар переодевания в гостиную так же стремительно и суетно врывается мужчина и нервно сглотнула.

- Разумеется, вам ведь понадобится обувь! А пока наденьте.

Вместо ботинок ей подали очаровательные туфельки на каблучке и без задников, эффектно расшитые серебристым шнуром.

Вернулась Берта. И Амадин поняла, что белье отстоять не удастся.

Тут же за ширму подали что-то батистовое в пару к невесомой сорочке. Девушка с тоской глянула в зеркало и принялась переодеваться. Пристальное внимание раздражало, но она напомнила себе об обещанном магическом плетении. Это помогло. Во всяком случае, стало ясно ради чего терпеть эти мучения. Переодевшись, она опять вышла из-за ширмы.

Модистка снова бросила на девушку оценивающий взгляд.

- Вас есть грудь, - констатировала она. - Что ж, значит подкладки можно будет не использовать.

- Подкладки? Создавать впечатление наличия груди там где ее нет?

- Именно, дорогая. Вся суть моды - создавать впечатление.

- Никогда этого не пойму, - пробормотала Амадин.

- Придется, - так же тихо сообщила одна из помощниц.

- Думаю дюжины комплектов белья на первое время хватит, - громко скомандовала модистка и добавила заговорщицки, - Очень рекомендую вот этот мизенский шелк с вышивкой. Герцогу такое нравится.

- Едва ли он такое наденет, - рассеянно ответила Амадин.

Николь Эш звонко рассмеялась.

- А теперь примеряйте несколько корсетов, мы подгоним их пока будем подбирать платья.

- Тут шнуровка сзади.

- Разумеется, под вечернее и бальное платье другие и не носят, - помощница ловко шнуровала ленты за спиной. Амадин терпела.

- Но я же не смогу его шнуровать.

- Боги с вами, шнуровать его должна горничная, - Берта еще немного затянула ленты, завязала и заправила их. - А - расшнуровывать мужчина.

Амадин поняла что краснеет и злится по тому, как зазвенели чашки на столе. Последнее время она была постыдно несдержанна, раз дар то и дело прорывался в таких спонтанных выплесках. Давно с ней не случалось таких конфузов.

Николь задумчиво посмотрела на фарфор, побарабанила идеальными розовыми ноготками по подлокотнику и скомандовала:

- Оставьте нас.

Остальные помощницы тут же мышками выскользнули за дверь.

- Послушайте, дорогая. - Николь поднялась прошлась по примерочной. - Мы обе тут потому, что нас объединяет одна задача.

Ваша - выглядеть достойно, моя - помочь вам в этом.

- Не бескорыстно, - Амадин поежилась и подхватила плед, лежащий в одном из кресел, чтоб накинуть на плечи. В примерочной было не слишком жарко, тем более в тонком белье.

- Естественно, я планирую содрать с его светлости за каждую оборку, - отмахнулась модистка. - И он это прекрасно понимает.

Амадин растерянно хлопнула глазами.

- Я, дорогая моя, понимаю, что происходящее для вас непривычно и неприятно. Хотя нет, не понимаю.

- Именно непривычно, но я потерплю.

- Вы не должны терпеть, вы должны, - Николь всплеснула руками, - Содействовать!

- Только если предложенные наряды не будут идти в разрез с моим пониманием приличий.

- Что?

- Я не готова носить запредельные декольте и вызывающие фасоны.

- Что ж, тут мы может прийти к компромису. А теперь не мешайте моим девочкам максимально быстро подобрать вам гардероб. Две дюжины платьев и половина дня - это почти несопоставимые понятия. Но вы же не хотите провести тут еще пару дней.

- Нет! - Амадин ощутимо передернулась.

Николь Эш усмехнулась, дернула колокольчик. (Помощницы ворвались обратно)

- Начнем мы с домашних платьев.

Поверх сорочки лег привычный короткий корсет.

Следующие минуты были наполнены шорохом ткани, взлетающим подолом, поддергиванием замявшихся рукавов. Николь, наблюдавшая за процессом из кресло и все помощницы задумчиво посмотрели на результат. К Амадин развернули пару зеркал, отодвинутых к стенам. Гладкий репс того сочного и одновременно нежного оттенка, каким обладают распускающиеся пионы облегал девичью фигуру, делая ее еще более хрупкой.

- Я похожа на исхудавшего поросенка, - безжалостно констатировала девушка после минутного разглядывания отражения.

- Да, розовый - определенно не ваш цвет. - Согласилась модистка с досадой на свой промах.

- Что ж, увозите это всё. Гардероб номер пять. Нет, вот это останется.

Суета с выдворением платьев из примерочной повторилась, Амадин же тем временем извлекли из розового безумия и принесли совершенно другие платья.

Это был очень тяжелый день. Шелка, бархат, атлас, шерсть. Амадин долго приходилось стоять неподвижно, пока работницы порхали вокруг нее, булавками закалывая ткань, чтобы посадить готовое платье по фигуре.Сначала ошеломленная, чуть позже девушка осмелела и забраковала несколько платьев, которые казались ей слишком вычурными.

- Но герцогу нравятся такие наряды, - попыталась возразить одна из работниц.

- Если его светлости нравится, пусть он и носит, - отрезала Амадин, слишкома уставшая, чтобы соблюдать вежливость. - Я же в этих оборках выгляжу глупо.

Работницы смутились, а модистка бросила на девушка задумчивый взгляд.

- Пожалуй, вы правы… Сдержанная элегантность… Это что-то новое!

И все снова пришло в движение.