Рейчел Кейн - Бог Хаоса
Он отскочил в последнюю секунду. Ева яростно завертела рулем, стараясь объехать его, и в итоге все обошлось.
— Что ты делаешь, черт возьми? — вся дрожа, закричала она на Шейна. — Хочешь задавить его, делай это сам! Господи!
— Оглянись, — прошептал Шейн.
Их преследовали люди. Много людей. Наверное, они прятались в ближайшем проулке. И они стреляли из пистолетов! Автомобиль содрогался, заднее стекло пошло трещинами и грудой осколков рассыпалось на голову Клер.
— Давай сюда! — Шейн схватил ее и перетащил на переднее сиденье. — Пригни голову!
Ева сползла на своем сиденье так низко, что ее глаза оказались чуть выше уровня приборной доски. Охваченная паникой, она дышала хрипло и тяжело. Новые выстрелы загрохотали по машине. Что-то ударило и в лобовое стекло, пробив в нем круглую дыру, от которой во все стороны пошли новые трещины.
— Быстрее! — закричал Шейн.
Ева с силой вдавила педаль газа и объехала более медленный фургон, слегка зацепив его. Стрельба прекратилась.
— Понимаешь, почему я не хотел, чтобы ты останавливалась?
— Ладно, я официально вычеркиваю твоего отца из своего рождественского списка! — завопила Ева. — О бог мой! Глянь только на мою машину!
Шейн издал смешок.
— Ага. Вот что сейчас важнее всего.
— Это лучше, чем думать о том, что могло бы произойти, — возразила Ева, — Если бы Майкл был с нами...
Клер вспомнила о толпах и мертвых вампирах, о которых рассказывал Ричард, и ей стало нехорошо.
— Они вытащили бы его отсюда и убили, — сказала она.
Майкл оказался прав в отношении отца Шейна, но, если уж на то пошло, Клер никогда в этом и не сомневалась. Как и сам Шейн, судя по выражению боли на его лице. Он вытер рукой глаза, но что толку? Все трое промокли насквозь, с головы до ног.
— Давайте просто проникнем в здание, — предложил Шейн, — Мы ничего не можем сделать, пока не найдем Ричарда.
Вот только это оказалось совсем не просто. Подземная парковка была забита машинами, беспорядочно стоящими под разными углами. Ева медленно ехала, выискивая местечко, куда бы втиснуться, и качая головой.
— Если даже мы сумеем вывести отсюда людей, им не удастся воспользоваться своими машинами — они блокируют друг друга, — сказала она. — Полная неразбериха.
Клер подумала, что, возможно, это сделано умышленно, не просто под воздействием паники.
— Ладно, поставлю ее у стены, — в конце концов решила Ева. — Будем надеяться, что сможем уехать, если прижмет.
Лифт уже не работал, двери были открыты, но свет выключен, и кнопки не реагировали на нажатие. Они побежали по лестнице.
Дверь на первом этаже выглядела запертой, но Шейн поднажал на нее, и она распахнулась, под громкие протестующие крики.
Вестибюль был полон людей.
Ратуша Морганвилля была не так уж велика; во всяком случае, это точно относилось к ее вестибюлю. Широкая, уходящая вверх лестница, всюду роскошный мрамор и полированное дерево, часть одной стены занимали стеклянные витрины. Справа располагалось Бюро регистрации: шесть старомодных окошек, зарешеченных и закрытых. Рядом с каждым окном висела медная табличка, на которой указывалось, какие операции в нем осуществляются: «Вид на жительство», «Регистрация автомобилей», «Запрос на переезд», «Специальные разрешения», «Нарушение правил дорожного движения. Взыскание штрафов», «Налоги, городские службы».
Сегодня вестибюль был до отказа забит людьми. В основном семьями — родители с детьми, иногда совсем маленькими. Клер не заметила в толпе ни одного вампира. В дальнем конце желтая табличка гражданской обороны обозначала вход в убежище, рядом с ней висел график продвижения шторма. Полицейский с мегафоном выкрикивал приказы, но, похоже, его никто не слышал; люди толкались и орали друг на друга.
— Убежище забито до отказа! Пожалуйста, успокойтесь!
— Плохо, — заметил Шейн. Около десяти полицейских в форме пытались навести в толпе порядок, но Ричарда среди них не было. — Ну что, наверх?
Они вернулись на лестницу и побежали на следующий этаж. Судя по табличке на площадке, здесь находились приемные мэра и шерифа, кабинеты членов городского совета и что-то под расплывчатым названием «Архив».
Дверь на этаж оказалась заперта. Шейн заколотил в нее, но никто не вышел.
— Пошли дальше.
На площадке третьего этажа никаких табличек не было, зато имелся рельефно вырезанный символ Основателя, такой же, как на браслете Клер.
Шейн повернул ручку, но и здесь дверь не открывалась. Он посмотрел на следующий пролет лестницы.
— Еще один этаж, и дальше просто крыша, а на крышу, по-моему, лезть не стоит.
— Подожди.
Несколько мгновений Клер разглядывала символ Основателя, а потом взялась за ручку.
Что-то щелкнуло, и она повернулась. Дверь открылась.
— Как тебе это...
Клер вскинула запястье с золотым браслетом.
— Попробовала на всякий случай. Я подумала, может, с золотым браслетом...
— Гений. Пошли туда.
Дверь со щелчком закрылась за ними и заперлась с легким скрипом металла. После сияния флуоресцентных ламп на лестнице глаза не сразу привыкли к полумраку в коридоре — огни горели еле-еле, и этот слабый свет поглощался темным ковром и такими же деревянными панелями.
Странным образом коридор напомнил Клер тот, куда они попали, спасая Мирнина, только здесь было меньше дверей. Те из них, которые удавалось открыть — Шейн, конечно, шел первым, — вели в простые офисы, и в них не было ничего необычного.
А в конце коридора обнаружилась дверь с символом Основателя, выгравированным на медной дверной ручке. Шейн попытался повернуть ее, покачал головой и сделал знак Клер.
При ее прикосновении дверь легко открылась.
Внутри оказались... апартаменты. Или, может, залы? Клер не знала, как правильно назвать то, что видела; здесь имелся целый комплекс комнат, сходящихся к единому центру.
Это было все равно что шагнуть в совершенно другой мир, без сомнения, прекрасный: сказочная комната, роскошный атлас на стенах, персидские ковры, изящная, белая с золотом мебель.
— Майкл? Мэр Моррелл? Ричард?
Следующая комната была поистине королевская, но кто-то превратил ее в руины: мебель опрокинута, частично сломана, зеркала разбиты, ткани порваны.
Клер замерла.
На уцелевшей длинной, изящной софе лежал Франко, второй преданный Бишопу вампир, прибывший в Морганвилль вместе с ним и Исандрой. Казалось, он безмятежно отдыхает — ноги скрещены на уровне щиколоток, голова покоится на пышной атласной подушке, на груди стоит хрустальный стакан с чем-то подозрительно темно-красным.
Он засмеялся и отсалютовал им стаканом.
