Дарья Кузнецова - Венец безбрачия
— Сам справлюсь, — отмахнулся он. — Дик?
— Отправляю, отправляю уже, — с лёгким смешком ответил тот. Смерил нас ещё одним весёлым взглядом — и мы оказались в какой‑то мрачной комнате. Если точнее, спальне. Если ещё точнее, я даже догадалась, чьей.
Комната производила удручающее впечатление: в серо — чёрных тонах, сплошной строгий минимализм. Рехнуться можно. С другой стороны, если учитывать, что зрение у мужчины последние годы было монохромным, может, оно и не так страшно. В конце концов, что ему эти цвета, если он их не видит?
— Вот же зараза, — пробормотал Гер. — Иди, Зоя. Выйдешь через гостиную, повернёшь налево, комната твоей дочери будет третьей по правой стороне.
— Давай я помогу. Я не боюсь вида крови, — предприняла я новую попытку оказать помощь.
— Уйди, — раздражённо процедил он, выворачиваясь из моих рук. — Прошу же! Я сам прекрасно со всем справлюсь, не первый раз.
Я растерянно пожала плечами и встала; правда, непроизвольно дёрнулась поддержать, когда он пошатнулся, неловко взмахнув рукой и с недовольным шипением уцепился за край кровати, но вовремя себя остановила. Зачем навязываться? Сам так сам, большой уже мальчик.
Хотя было неприятно, и резкая перемена его отношения и настроения задела. Наверное, я просто привыкла, что он спокойный и выдержанный, а тут… Впрочем, здраво рассудив, решила великодушно простить. Сама, когда болею, становлюсь ворчливой и всем недовольной, а тут — мужчина. А они (если верить знакомым замужним девчонкам) вообще больные зачастую невыносимы. И это если речь идёт об обычной болезни, тут же — россыпь гематом, четыре сломанных ребра и наверняка отбитые внутренности начиная с почек. Надо думать, мужику, привыкшему быть сильным и независимым даже с его слепотой, неприятно оказаться в таком положении, и вдвойне неприятно сделать это при свидетелях.
Поэтому покои демона я покидала хоть и в задумчивости, но с лёгким сердцем. На умирающего Менгерель не походил, значит, совесть моя может спокойно спать дальше.
Два вопроса не давали мне покоя. Во — первых, почему всё‑таки демон так долго тянул с этим своим "волшебным словом", и, во — вторых, если он мог так спокойно вызвать друга, который без лишних вопросов отправил его по нужному адресу, почему не сделал это сразу по возвращении в родной мир? Зачем планировал продолжение пешей прогулки?
Впрочем, нет, вопросов было больше. Ещё было очень интересно, откуда у этого демона способность убивать одним словом, и почему он раньше к ней не прибегал? Ладно, предположим, для этого нужен стабильный магический фон, и в другом мире магия не действовала.
Я помнила слова Сартанара, что их язык сам по себе магия, но… это всё равно было слишком. Если бы такое мог каждый, они бы давно друг друга в сердцах поубивали, и весь мир заодно. Так что это, наверное, некая способность отдельных избранных, вроде неопределимости Гера для поисковых заклятий. Остаточные явления после сдачи поста Наместника? Один он такой? Или всё‑таки несколько? Скажем, самые старшие демоны имеют власть над всеми прочими? В принципе, если тот красноволосый называл Менгереля "стариком", очень может быть, что я близка к истине. Или нет, если Дик из так называемых "рождённых", и для него все "созданные" — старики. Или это вовсе привычное обращение, никакого отношения не имеющее к возрасту.
А ещё мне почему‑то не верилось, что на этом все злоключения кончились, и агрессивный Лун — действительно источник всех неприятностей.
Но все эти размышления вскоре отошли на второй план, потому что я добралась до нужной комнаты, и там меня сначала чуть не уронили, потом чуть не затоптали и чуть не оглушили: Славка бурно радовалась моему возвращению и возмущалась, что не приходила раньше. Люнала, окинув меня странным задумчивым взглядом, вышла вместе с сыном, оставив нас вдвоём, и остаток дня прошёл очень бурно и радостно. Дочь с пылом рассказывала мне о своих приключениях, вперемешку хвалила замок и скучала о моих пирожках, а я просто отдыхала душой, видя, что мелкая в целом довольна жизнью, никто её не обижает и никаких гадостей не делает.
Потом вернулась Юла, мы коллективно поужинали и продолжили посиделки уже расширенным составом. Я намеренно отмахивалась от вопросов из разряда "ты где была" и "что у тебя с одеждой", и вскоре они сошли на нет. Потом дети начали клевать носами, Мир был отправлен к себе, а я уложила дочь и неожиданно обнаружила себя в коридоре в глубоком недоумении относительно собственных дальнейших действий. Спать в комнате дочери мне не разрешили, сославшись на правила, а другой комнаты у меня и не было.
Немного постояв столбом посреди коридора, я направилась решать проблему заселения с единственным относительно высокопоставленным демоном, которого знала. Тем самым я планировала убить сразу двух зайцев, под благовидным предлогом проведав самого Менгереля. В том, что он жив, я не сомневалась, а вот узнать о самочувствии хотелось: я поняла, что успела привыкнуть к его обществу, и вдали от этого странного демона ощущала неуверенность и опасение. Кажется, у меня на подкорке твёрдо отпечаталось, что данный конкретный тип может защитить в любой ситуации, и оказаться в этом враждебном мире без его защиты было боязно.
Дверь открылась прежде, чем я занесла руку для стука.
— Привет, проходи, — неуверенно проговорил Менгерель, отступая в глубь комнаты. Я хотела поинтересоваться, как он догадался, что это я, но потом вспомнила про слух и нюх и промолчала. — Присаживайся.
— Не помешаю?
— Нет, что ты!
Я приняла приглашение и села на диван, озадаченно разглядывая демона. Он был одет ровно в те же потёртые штаны, те же ботинки, до сих пор не обзавёлся рубашкой и, естественно, ничего не перевязал. Впрочем, необходимости в последнем явно не было; выглядел мужчина гораздо бодрее, чем в момент нашего расставания, да и количество кровоподтёков заметно уменьшилось.
— Как ты себя чувствуешь? — всё‑таки уточнила я.
— А что со мной будет! — поморщился он. — К темноте я уже привык, а всё остальное… Демоны на редкость живучие твари, вон, видишь, уже оклемался. Хочешь чаю? Или, может быть, вина? У меня было неплохое, расслабиться после всех треволнений — самое то.
— Давай. Только одна, как алкоголик, я его пить не буду, — предупредила я, продолжая в некоторой растерянности за ним наблюдать. Мужчина явно чувствовал неловкость, но догадаться о её причине я не могла. Вроде бы, войти он меня сам пригласил, я поначалу и не планировала, хотела только узнать о его самочувствии и месте для ночёвки. Вроде бы, сам сказал, что я его ни от чего не отвлекаю, даже вино предложил. Тогда почему дёргается? — Может, давай я сама налью?
