Саша Суздаль - Краплёная масть
— Ты куда? — спросил Туманный Кот, разлёгшись на дороге.
— На планету Глаурия, — машинально ответила Маргина.
— Серёже привет передавай, — попросил Миша.
— Непременно, — пообещала Маргина, переступая кота.
— Я с тобой! — сообщил кот, следуя за ней.
— Котику, не стрибай з балкону, бо розібьешся! — предупредила Галя. Чтобы не затягивать прощанье, Маргина обняла хорошо опьяневшего Колю и взвилась в воздух. Туманный Кот прыгнул за ней, дрыгая лапами, а за котом зашелестели мышки, Банди и Дульжинея.
— І ти хочеш летіти? Лети! — увидев летящих за котом мышей, возмущённо всхлипнула Галя, вытирая слезу и обращаясь к Мише.
— Чому я не сокіл, чому не літаю, чому мені, Боже, ти крилець не дав[30]? — смеясь, запел Миша, а Галя махнула на него рукой.
— Мы зачем летали в Канев? — спросил Сидоренко, немного проветрившись в воздухе.
— Много будешь знать – скоро состаришься, — мудро заметила Маргина и, чмокнув старшину в нос, добавила:
— Летали водку пить.
Туманный Кот, летящий сзади, знал, что Маргина прилетела отдать ему сеточку, и был ей благодарен. Единственное, что его смущало, так это Банди и Дульжинея, летящие по бокам, как истребители, сопровождающие грузовой самолёт. Кот не знал возможностей барберосов[31], которыми Банди и Дульжинея являлись. Оказывается, они могли улететь давно, но, почему-то, не покидали Туманного Кота.
***Исаева временно жила в Измайлово на 9-й парковой улице дом номер пять. Квартира находилась на самом последнем этаже старого двенадцатиэтажного дома с открытой лоджией, смотревшей на Измайловский парк. Пока летели, Сидоренко успел протрезветь и трясся от холода, как суслик. Небо ещё только серело на горизонте, а Масква давно потушила огни и спала в самой сладкой предрассветной поре.
Старшина увидел внизу озеро и попросил:
— Давай спустимся, я хотя бы умоюсь.
— Мы почти прилетели, это Измайловский парк, — сказала Маргина, повернув голову. Она, для удобства клиентов, сразу по вылету из Канева превратилась в серую крылатую лошадь, на которой с комфортом разместился Сидоренко, кот и пара мышей. Увидев в глазах старшины мольбу, сделала крутой вираж, чтобы напугать его для острастки, и приземлилась на берегу. Сидоренко подошёл к воде, плюхнул пару раз себе на лицо, а потом разделся и вошёл в воду. Маргина, превратившись в себя, голую, нырнула следом за ним, догнав его почти на средине озера, и затеяла с ним игры.
Потискав друг друга, они выскочили из воды, и Маргина принялась греть любимого, исполняя, к тому же, роль его няньки. «Ещё привыкнет к хорошему», — улыбнулась она, осторожно коснувшись его мыслей, но встретив там волну обожания, убрала свои симпоты и, не сдерживая себя, прильнула к нему всем телом. Три свидетеля на берегу так беззастенчиво сунули свои симпоты ей в голову, что она грозно прикрикнула на мышей и кота:
— У вас какие-нибудь остатки совести есть? Вглядевшись в их морды, Маргина поняла, что у них нет не только совести, но и стыда. В отместку она обняла одетого Колю и улетела, оставив кота и барберосов у озера. Впрочем, они тут же её догнали и пристроились рядом. Пустив симпоты вперёд, Маргина обнаружила Исаеву, а рядом с ней сопел лейтенант Воробей. Маргина улыбнулась и осторожно приземлилась на открытую лоджию, перед которой росли невероятно высокие берёзы, достигающие вершиной двенадцатого этажа.
Все ещё спали, и Маргина осторожно открыла балконную дверь. На диване, как голубки, лежали Исаева и Воробей, а в другой комнате находился отец Исаевой.
— Тихо на кухню, — сказала Маргина свите, а само зашла в другую комнату. Определившись с ещё не старым отцом Исаевой и проверив всё симпотами, она хотела уже идти, как услышала тихий голос больного:
— Это о вас говорила Ирина?
— Вероятно, да, — ответила Маргина и сообщила:
— Я могу начать прямо сейчас, но давайте дождёмся, пока проснутся молодые.
— Можете позавтракать, пока они проснуться, — с улыбкой произнёс мужчина и добавил: — Они у меня сони.
Когда Маргина хотела уходить, мужчина представился:
— Меня зовут Дмитрий.
— Маргина, — коротко ответила она и поторопилась на кухню. И не напрасно! Перед открытым холодильником стоял на задних лапах Туманный Кот и тащил с полок всё подряд.
— Туманный Кот, ты забыл, что с сегодняшнего дня тебе не нужно есть? — спросила Маргина, возмущённая сверх всякой меры.
— А привычки? — резонно заметил кот.
— Привычки засунь себе, сам знаешь куда, — парировала Маргина, приготавливая для любимого Коли омлет с колбасой.
Кот так жалобно облизнулся, что Сидоренко пожалел:
— Дай ему кусочек.
— Коля, на меня, кота и двух барберосов тратить пищу нет нужды.
— Каких барберосов? — не понял Коля.
— Вот этих обжор, — сказала Маргина, тыкая в двух мышей.
— Банди, я что, такая толстая? — спросила Дульжинея со слезами на глазах.
— Ты самой правильной толщины, сладкая моя, — успокоил её Банди, осуждающе посмотрев на Маргину.
Услышав, что и мыши заговорили, Коля не очень удивился, так как уже видел метаморфозы своей любимой и немного привык. В дверях кухни появились заспанные, но счастливые, Ира и Саша.
— Что вы здесь делаете? — спросила Ирина, увидев на кухне банду гостей.
— Кормлю Колю завтраком, — объяснила Маргина, положив Коле в рот кусочек яичницы.
— А нас? — спросил Воробей, присаживаясь на стул и разевая клюв. Исаева подсела рядом. Туманный Кот, увидев бесплатную кормёжку, взлетел в воздух и опустился на очередной стул.
— Хорошо, так и быть, сделаю и вам, — почему-то быстро согласилась Маргина, а Туманному Коту сурово сказала: — Ты можешь не мылиться, тебя это не касается.
С этими словами она поставила тарелки перед Ирой и Сашей, разбила туда по два яйца и вручила им по вилке.
— Мы, что, сырые будем кушать? — разочарованно спросил Саша и сделал круглые глаза, так как яйца на глазах побелели, испуская тёплый дух. Когда молодёжь закусила, Маргина сказала:
— А теперь выметайтесь из дома и погуляйте часок.
Сидоренко думал, что дело касается только Иры и Саши, так как он, всё-таки, доктор, но Маргина решительно указала ему на дверь.
— И кота забери, — предложила она старшине, но Туманный Кот решительно отказался, сообщив, что на голодный желудок не гуляет. Банди и Дульжинея, как обычно, составили ему компанию.
— Убери подушку и ложись на живот, — сказала Маргина отцу Исаевой, зайдя в его комнату. Тот перевернулся и лёг, вытянув вперёд руки.
— Дмитрий, ты не будешь против, если я на тебе полежу.
