Саша Суздаль - Краплёная масть
Стоит сказать, что Распутина сама виновата в том, что не сменила облик, так как сеточка запомнила оболочку коня и Тёмного, наружность которого Маргина категорически не хотела использовать. Образ Маргины она держала в своей сеточке и не догадалась продублировать его в своих глифомах. Чтобы слепить свою внешность ей нужно время, а то получалась не Маргина, а какое-то чмо.
Ориентируясь на огонёк старшины, она пересекла границу Украины и ей навстречу метнулись две ракеты класса земля-воздух, но Маргина благополучно направила их друг на друга. Коля Сидоренко сидел посреди знойного Херсонеса в обществе колонн, некогда державших портик, и пил водку не закусывая. Сзади, на вершине горы, блестел золотом купол храма Святого Владимира, скрытого за кустарником. В такую жару никто не желал осматривать руины, поэтому Коля пил в одиночестве.
Причиной пьянки являлись терзания старшины Сидоренко по поводу своего друга, имеющего имя Маргина, которая безвинно погибла, их защищая, а он, Коля Сидоренко, как мужчина, её не защитил. То, что она его прогнала, не позволив стать рядом с собой в бою, ещё больше терзало влюблённое сердце старшины, обливая кровью его душу. Появившаяся перед ним черная лошадь, по колена погрузившаяся в скалистый грунт, отвлекла его от мероприятия и Сидоренко произнёс:
— Уйди, животное, я с лошадью не пью.
— Здравствуй, Коля, — произнесла Маргина, прислонив свою морду на плечо старшине. Коля дохнул на неё перегаром и сообщил:
— Уйди, лошадь, я на халяву не наливаю!
Не понаслышке зная о последствиях водки, Маргина сгребла любимого Колю в охапку, несмотря на то, что он беспощадно трепыхался и мешал. Взлетев в воздух, она занесла Колю подальше в море, так что берега пропали из виду, и, при скорости реактивного самолёта, погрузилась в воду, которая снесла не только хмель любимого, но и остатки его одежды. Когда они вынырнули на поверхность, Маргина снова сказала:
— Здравствуй, Коля!
— Лошадь, я тебя люблю, — сообщил немного протрезвевший Коля и добавил: — Но ещё больше я люблю Маргину, поэтому не мешай мне пить.
Маргина снова потянула Колю на дно, а когда вынырнула, опять переспросила:
— Протрезвел?
— Уйди, лошадь! — замахнулся Коля и получил копытом в глаз.
— Летим знакомиться с твоими родителями, — твёрдо сказала Маргина и чмокнула Колю в подбитый глаз.
— Лошадь, не мечтай, я на тебе не женюсь, — совсем трезво сообщил старшина, а Маргина поднялась в воздух, направляясь в Киев. Так как бывший десантник не боялся высоты, то в воздухе протрезвел окончательно и догадался:
— Маргина, это ты?
— Женишься на лошади? — ухмыльнулась лошадь.
— На тебе женюсь, — ответил Коля, поражаясь метаморфозам Маргины, хотя он и раньше подозревал, что она не простая штучка.
— Там, на планете Дакорш… — начал он, словно извиняясь, но Маргина его остановила: — Мне тоже пришлось бежать!
После Николаева встретился ширококрылый старенький триста пятидесятый AIRBUS, следующий из Одессы в Маскву. Маргина не обращала на него внимания, но старшина зорким взглядом заметил, что все иллюминаторы залеплены лицами пассажиров, взирающих на них. Осознав, что он летит голым, Сидоренко попросил:
— Прикрой меня.
Маргина глянула на то, что хотел прикрыть старшина, и тёплая волна воспоминаний возбудила в ней женщину. Захотелось сейчас же старшину облобызать и прижать к себе, но копыта напомнили ей, что над своим обликом ей предстоит поработать.
— Садись мне на спину, — предложила она, — и Сидоренко, сверкая голой задницей, забрался на неё, вцепившись в гриву. Самолёт пролетел перед ними, чуть не задев крылом, постепенно набирая высоту, а Маргина, чтобы не травмировать психику пассажиров, стёрла память о том, что они видели. Когда оказались над Киевом, Маргина крикнула:
— Показывай, где твой дом.
Старшина показал на район Протасового яра, а когда подлетели поближе, Маргина, нарушая свои правила, забралась в голову Коли и определила дом его родителей на Нечуя-Левицкого. Больше всего старшина боялся, что родители дома и увидят его голым. «Что же ты такой боязливый!» — нежно подумала Маргина, представляя, что она сделает с Колей, когда они останутся одни.
На радость старшины родителей не оказалось дома, несмотря на то, что был субботний день, но, возможно, они делали внеочередную операцию в центре Амосова. Старшина быстро юркнул в свою комнату на втором этаже, чтобы надеть штаны, а Маргина остановилась перед зеркалом в холле, чтобы поработать над своей внешностью. Она уже слепила себя сверху, четко запоминая в глифомах свой образ, когда дверь из прихожей беззвучно открылась и на пороге оказалась женщина летнего возраста, которая, широко открыв глаза, внимательно смотрела на кентавра у зеркала.
— Я сейчас, — почему-то сказала Маргина и вышла в соседнюю комнату, где лихорадочно слепила ноги и бёдра, прикрыв все внизу широким платьем до пят. Виктория Дмитриевна, мать старшины Сидоренко, подумала, что сильно устала после операции, которую делал её муж, Василий Николаевич, и лошадь ей показалась. Спустившийся вниз старшина, увидев мать, ошарашено спросил:
— Мама, а где… — но сразу заткнулся, представляя, что подумала мать, увидев внизу лошадь. Когда из дверей гостевой комнаты вышла Маргина в платье до пят, то старшина ошалел от её красоты, неброской и потаённой.
— Мама, познакомься, это Маргина, моя невеста, — произнёс он, смакуя слово «невеста».
— Если бы вы знали, как я рада, — искренне произнесла мать старшины, обнимая Маргину, так как её любимый сын, прожив пару лет с предшественницей Маргина, возненавидел женский род и убрался подальше, служить на планете Дакорш. Она, с отцом любимого Коленьки, уже не ожидала на его возвращение.
— У нас гости? — радостно сказал появившийся в дверях холла отец старшины, Василий Николаевич, удерживая в руках два пакета из которых торчала разная снедь. Когда сели за стол, Виктория Дмитриевна заботливо положила на тарелочку будущей невестки салат, а Маргины, не подумав, ляпнула:
— Мне не нужно, я ничего не ем.
Наступившая тишина требовала ответа и Маргина нашлась: — Я не ем лук в салате.
Последовавшее бурное желание всего семейства Сидоренко изготовить для Маргины салат без лука, вызвало у неё осторожные, чтобы не потекло лицо, слёзы, которые заметила Виктория Дмитриевна и присоединила к ним свои – настоящие. Рыдая вдвоём, Маргина опасливо смотрела на себя со стороны – не испортилось ли лицо.
А ночью она оттянулась по полной программе, так что старшина на следующий день ходил, как выжатый лимон.
***— В связи с кризисом ваши деньги не покрывают все расходы, не говоря уже о прибыли, — равнодушно сообщил менеджер лечебного центра «Современные технологии», положив перед ней расчёт, и посмотрел Исаевой в глаза. Бесстрастный и отрешённый стиль ответов менеджер выработал годами, так как целыми днями произносил подобные тирады в адрес страждущих лечиться, а его сочувствие не компенсировалось зарплатой.
