Сердце двух миров (ЛП) - Харт Роза

— Так ты все-таки поцеловала его!

— Я сделала немного больше, чем просто поцеловала, — ворчу я, чувствуя, как от воспоминания краска заливает мои щеки. — И не думай, что я не видела тебя с Хендриком, — резко говорю я, чтобы отвлечь внимание от себя. Кандра бросает на меня самодовольную улыбку.

— Не отвлекайся, — перебивает Имоджен, беря чайник со стола. — Травы в этом чае значительно увеличивают твои шансы забеременеть. Они пропитаны особой магией, которая принадлежит только друидам. Ты знаешь, что время в мире фейри течет медленнее. У тебя будет от четырех до шести месяцев их времени, так как в этом году миры тесно соприкасаются, и несколько менструальных циклов, чтобы попытаться зачать ребенка. На самом деле, чай сделает так, что твоя менструация будет длиться всего день или два.

Имоджен берет чашку плодородного чая и передает ее мне. Я пью и проглатываю всю горькую жидкость, потому что у меня нет другого выбора. Правда нет. Кандра берет другую чашку.

— Есть одно правило, — произносит Имоджен. — Если ты забеременеешь: БЕГИ. Беги, беги и беги, пока не добежишь до дома. Потому что, если отец ребенка поймет, что ты беременна, он запрет тебя и будет держать в своем царстве вечно. Его поведение мгновенно изменится, и он станет типичным примером властного фейри, порабощающего человеческую женщину, которых так много в нашей истории.

Суровые голубые глаза Имоджен встречаются с моими.

— Я знаю, что это пугает, но помни, что эта беременность принесет тебе. И что, если ты не сможешь довести дело до конца, ты должна будешь убить нимфу, чтобы получить ее камень сердца.

Я киваю, откидываясь на спинку кресла, покрытая холодным потом и чувствуя себя так, будто только что пробежала несколько кругов вокруг всего замка.

На лице Имоджен внезапно появляется улыбка, а глаза смотрят вдаль, будто она вспоминает о чем-то приятном.

— Что бы ни случилось в мире фейри, не имеет значения. Оно не сможет последовать за тобой сюда. Ты буквально окажешься на другой планете. Оставь позади все привязанности этого мира и постарайся насладиться пребыванием там. Попробуй одного-двух мужчин.

Кандра засмеялась.

— О, я так и планирую.

Две женщины обмениваются дерзкими комментариями, но я снова погружаюсь в свои мысли, напряжение в шее и плечах нарастает.

— А теперь сосредоточься, — Имоджен бросает на меня взгляд. — Я уже выбрала портал, через который вы обе должны пройти. Скажем так, он открывается в зоне осеннего двора фейри, который печально известен своими лесными... вечеринками. Музыка, вино и столько любовников, что вы не будете знать, что с ними делать. Если вы думали, что вчерашний бал был жарким... ну, скажем так, фейри пристыдят нас.

Меня пронзает сильная дрожь, которая через мгновение проходит.

Как я смогу смотреть Ронану в глаза, когда знаю, что должна переспать с другим? Всю ночь я не могла уснуть, потому что хотела найти его комнату и забраться в его постель, в моей голове крутились всевозможные варианты. Как я смогу признаться в том, что мое сердце замирает и взлетает каждый раз, когда вижу его?

Чтобы сделать задуманное, я должна полностью выкинуть Ронана из головы. Нужно сделать так, чтобы между нами ничего не было. Никаких обязательств, никаких обещаний и никаких ожиданий. Затем я должна надеяться, что смогу вернуть его, когда вернусь. Это единственный способ.

Когда я покидаю комнату Имоджен, у меня кружится голова. Я отказываюсь от дневной смены на страже, чтобы Ронан не смог найти и загнать меня в угол, из которого я не смогу сбежать. Когда я возвращаюсь в казармы, он сидит в столовой, склонив голову, вместе с Оуэном и Финбаром, которые сидят перед своей наполовину законченной карточной игрой.

Ронан поднимает глаза, как только я вхожу в дверь в группе других стражников, и его взгляд сразу же останавливается на мне. Его глаза загораются, когда он выпрямляется, и это разбивает мне сердце. Я сразу же поворачиваюсь на каблуках и проталкиваюсь обратно через толпу. Если понадобится, я буду спать в одном из садов.

Мне кажется, что он идет по пятам, когда я пересекаю оживленный двор. Я ныряю в один из служебных входов замка и оглядываюсь через плечо. Он там, идет за мной, но еще слишком далеко, чтобы окликнуть меня, не вызвав лишнего шума.

На его лице — выражение полной, отчаянной безысходности.

Я захлопываю за собой дверь и бросаюсь вперед по извилистому лабиринту коридоров. Было бы неуместно для него заходить сюда, но я знаю Ронана — он ни перед чем не остановится, чтобы добраться до меня. Я пробираюсь сквозь хаос на кухне, по коридорам, где ходят в обе стороны слуги, поворачивая куда попало. Где-то глубоко внутри меня сидит маленький ребенок, который хочет найти и спрятаться в шкафу для белья, но я не позволю себе так опуститься.

В итоге я оказываюсь в задних помещениях оружейной, где по собственной воле точу мечи точильным камнем в свободное время, убеждая себя, что не прячусь. Я вкладываю всю свою злость, отчаяние и боль в каждый точный, резкий проход пористого камня по холодному металлу, почти не видя, что делаю, пока оружейный мастер не кричит на меня за то, что я, по его мнению, пытаюсь сточить клинок до основания.

Но образ Ронана все равно продолжает всплывать в моей голове. Его прекрасное лицо… Я просто не в силах сейчас встретиться с ним. Ронан заставит меня признаться в чувствах, которые бурлят в моей груди, а я не могу позволить ему узнать, как сильно он мне небезразличен. Что он пробудил во мне то, чего я даже не думала когда-либо почувствовать.

Я не могу влюбиться в лорда. В него. Не сейчас. Не с тем, что мне предстоит сделать.

На следующее утро я прихожу на тренировочную площадку, словно готовая к бою. В течение всей разминки, когда мы синхронно выполняем боевые движения, Ронан внимательно следит за мной. Его взгляд скрытен и сдержан. Я сосредотачиваюсь на движениях стражников впереди, лишь бы не встречаться с ним взглядом.

Сразу после этого, Имоджен тренирует нас с Кандрой к паломничеству, обучая ведению ближнего боя, используя только кинжалы. Это все, что мы сможем взять с собой в Иной мир, чтобы казаться фейри как можно менее угрожающими. Им должно показаться, что мы прибыли лишь на праздники, а не для ведения войны.

Я ускользаю с тренировки раньше времени — до того, как Ронан успевает найти повод поговорить со мной.

Сначала я иду спокойно, но стоит мне завернуть за угол сада, где апельсиновые деревья заслоняют вид на тренировочную площадку, как я срываюсь на бег. Будто все мои внутренние демоны гонятся за мной. Сердце бешено колотится, кровь кипит. Каждая мысль, в которой я себя унижаю, каждый страх и каждая неуверенность — все они обрушиваются на меня разом, пока я несусь по дорожке между апельсиновыми деревьями.

Я трусиха, я знаю это. Ронан заслуживает большего. Он заслуживает хотя бы того, чтобы я поговорила с ним перед его отъездом. Но я не имею ни малейшего понятия, что ему сказать.

Я останавливаюсь в своем маленьком травяном саду, передо мной раскинулись аккуратные ряды растений. Куст лаванды притягивает взгляд, и я присаживаюсь возле него, достаю кинжал и срезаю длинные стебли. Рядом растет небольшой кустик с красивыми мелкими цветами, с острыми, фиолетовыми лепестками. Я запускаю руки в мягкую почву и вытаскиваю корни валерианы, обламывая все ветки. Мой разум успокаивается, пока я прохожу по саду, собирая другие травы и корешки для сушки.

Мои руки полные, когда я несу срезанное в сарай. Я раскладываю растения, быстро перевязываю стебли веревкой и вешаю их на крючки вдоль стены. Когда я вернусь с паломничества, то измельчу их в ступке и приготовлю успокаивающий чай. Мелисса, лаванда и ромашка. Мой взгляд слишком долго задерживается на этих травах.

Я подхожу к маленькой раковине, нажимаю на ручку крана, из которого обычно течет тоненькая струйка воды, но сейчас поток сильный и постоянный. Когда я мою руки, вода начинает нагреваться, и я замираю.

Я медленно поворачиваюсь к двери, и вижу Ронана. Он стоит в проеме, полностью закрывая его своей фигурой, и просто смотрит на меня. Я вздрагиваю и невольно делаю шаг назад.