Тайна последнего предсказания - Пелевина Оксана

«Она знает, кто я», – опешив, осознала Мадлен.

– Так что за срочность заставила тебя вломиться в покои моей матери?

Сжимая в руке принесённую с собой золотую брошь, фрейлина медлила с ответом.

«У меня есть возможность лично спросить Маргариту о её причастности к моему отравлению. Однако любое моё слово может быть расценено как оскорбление члена королевской семьи, – понимала девушка. Но пути назад уже не было, и фрейлина решилась. – Возможно, я пожалею о своих словах, но шанс разговорить Маргариту не упущу».

Смело взглянув в глаза законной жены Генриха Наваррского, фрейлина заговорила ровно и спокойно:

– Я пришла к её величеству Екатерине де Медичи, чтобы сообщить имя своего отравителя.

Маргарита усмехнулась, с заметной издевкой глядя на девушку.

– И кто же покусился на твою жизнь? – спросила она.

– Вы, ваше высочество, – спокойно и твёрдо произнесла Мадлен.

Маргариту ни капли не удивили слова фрейлины, не разозлили её обвинения. Сухо ухмыльнувшись, женщина обошла письменный стол и, сложив руки на груди, потребовала объяснений:

– Любое обвинение требует доказательств. Есть ли они у тебя?

Мадлен разжала ладонь и показала Маргарите золотое украшение.

– Я знаю, что эта брошь принадлежит вам.

– Кто же тебе об этом поведал? – ехидно спросила сестра короля.

– Ваш супруг, – ответила Мадлен.

– Как интересно… – протянула Маргарита. – Так, значит, вы уже успели найти общий язык с Анри. Неудивительно. Перед ним не могут устоять даже аристократки, что уж говорить о дочери ремесленника. В любом случае, я принимаю твой аргумент, он действительно имеет вес. Ты права – брошь моя, – не стала отрицать Маргарита, – но этого мало. Что ещё?

– Этой брошью вы расплатились со служанкой Розеттой за моё убийство. Ювелир месье Трамбле может подтвердить, что она приходила к нему именно с этой вещью, – добавила Мадлен.

– Я могу сказать, что она украла её у меня.

– Розетта служит… служила в Лувре. В Тюильри без приглашения она бы не вошла, – ответила фрейлина.

– Тогда я обронила брошь в саду, а служанка просто её нашла, – подкинула новую идею сестра короля.

– Вы прибыли в Тюильри тайно и поэтому никогда не выходите из замка. Вас не могло быть в королевском саду, – руша план Маргариты, парировала Мадлен.

– А ты достаточно умна, – заметила женщина. – Это качество достойно восхищения. – Маргарита ухмыльнулась и заговорила без тени сожаления: – Ты права, это я хотела вывести тебя из игры.

– Но что я сделала, ваше высочество?

– Ничего. В этом нет твоей вины. Тебе просто не повезло. Ты, как и многие другие, пострадала по вине моей матушки. Приехав в Тюильри, я случайно обнаружила в её покоях письмо Нострадамуса, его последнее предсказание. Подслушав разговор матери с Селестой, я догадалась, что ты доставлена сюда для защиты моего брата. Но, будем честны, Генрих плохой король. Он слаб и беспомощен. В этой стране есть люди, которые больше него заслуживают короны. Я не моя мать и не верю предсказаниям. Но слова твоего деда достойны того, чтобы к ним прислушаться. Кто знает, вдруг ты действительно способна удержать Генриха на троне? А он ведь этого не заслуживает. Поэтому было бы лучше, если бы тебя не существовало.

– Вы так просто говорите об этом, – не веря своим ушам, испуганно произнесла Мадлен.

– Мне нечего бояться. Ты не представляешь угрозы, – ответила Маргарита. – А если бы это было так, у меня за плечами есть сила, способная меня уберечь. А ты, раз уж выжила, должна знать своего противника в лицо.

– Это вы отдали приказ убить Розетту?

– Она была слишком болтлива.

От холодного признания Маргариты по спине фрейлины пробежали мурашки.

«Какая жестокость и расчётливость. Она говорит об убийстве, но при этом не испытывает никаких эмоций. Она чувствует своё превосходство. Знает, что я никак не смогу использовать её признание».

– У тебя ещё остались вопросы?

Снисходительный тон Маргариты задевал девушку, вызывая ещё большую неприязнь к сестре короля. Мадлен не хотелось продолжать этот разговор, и она покачала головой.

– Хорошо, тогда ступай. Полагаю, ты донесёшь наш разговор до моей матери. Но это случится уже после того, как я покину Тюильри, поэтому ты ничего не добьёшься, – усмехнулась супруга Наваррского.

Уже у двери фрейлина вновь услышала голос Маргариты:

– Если покинешь королевский двор по собственному желанию, может быть, спасёшься. Останешься подле моего брата – и я продолжу считать тебя букашкой, которую нужно раздавить.

Не оборачиваясь и не отвечая, Мадлен покинула покои Екатерины. А спустя пару часов чёрная карета Маргариты увезла её прочь из Парижа.

Май 1588 г

Глава 10. Абраксас

После гибели Розетты прошло несколько недель. В первое время в коридорах Лувра часто вспоминали о кровавой расправе над служанкой, но вскоре эти разговоры сошли на нет. Однако слухи о том, что неуловимый душегуб добрался до Парижа, то и дело всплывали в светских беседах. Девушки, живущие в замке, будто стали осторожнее, пугливее. Они уже не стремились поодиночке посещать улицы столицы и не выходили за ворота Лувра после захода солнца.

В отличие от них, Мадлен знала, что в смерти Розетты не было ничего мистического. К фрейлине уже была приставлена новая камеристка, скромная и неразговорчивая Сесиль. Но Мадлен время от времени вспоминала о болтливой жизнерадостной Розетте. К новой прислуге фрейлина относилась с осторожностью, ведь после того, как она чуть не погибла от руки прошлой служанки, Мадлен было трудно доверять новым людям. В один из вечеров, уже устроившись в постели, девушка вновь взяла в руки дневник Нострадамуса. Долгое время ничего не происходило, и фрейлина уже собиралась убрать книгу обратно под подушку, но вдруг, коснувшись одной из вырванных страниц, мадемуазель Бланкар поняла, что снова проваливается в прошлое. Тёмные покои сменились закатным пейзажем.

По безлюдной тропинке, проходившей вдоль дикого побережья, подгоняя коней, скакали двое приятелей. Свернув на едва заметную дорожку, юноши подъехали к высокой горе и спешились.

– Дальше придётся идти пешком, – с сожалением произнёс Сезар.

Оставив лошадей у подножия, приятели упрямо карабкались на прибрежную скалу.

– Не представляешь, как сложно мне было устроить для тебя эту встречу, – снимая с мундира прилипший репейник, сказал Сезар.

– Ты прав, не представляю, – откликнулся Мишель, – у меня ушло несколько лет на поиски этого культа – и никаких следов.

– Просто нужно быть ближе к народу, друг мой, – отозвался Сезар, – ты поклоняешься науке, а настоящие знания лежат в песнях, легендах, житейских пересудах.

– Сомнительно, – сморщился Мишель.

– Как ты тогда объяснишь то, что мне удалось самостоятельно выйти на последователей Абраксаса? – самодовольно спросил Сезар.

– Абраксаса? – переспросил Мишель. – Значит, так они называют это божество… Это везение, Сезар. Просто везение.

– А вот и нет, – возмутился поэт, – я специально пустил слух о том, что ищу встречи с таинственным культом. Написал пару баллад, и они ушли в народ, разойдясь по всей Франции. Пришлось, конечно, подождать, но в итоге они сами нашли меня. Хотя, я уверен, до того, как открыться, они долго приглядывались ко мне, проверяли.

– Как ты уговорил их встретится со мной?