Клаудия Грэй - Звездная ночь
— Балтазар, — протянул Лукас, — когда мы виделись в последний раз, ты врезал мне в живот.
— Когда мы виделись в последний раз, ты чуть не сломал мне нос. Нам здорово повезло, что сейчас приходится действовать вместе.
— Мне повезло или тебе? — Судя по самоуверенной ухмылке, Лукас считал, что крупно повезло именно Балтазару: встреться они сейчас в темном переулке, тот бы так легко не отделался. — Кстати, отличная тачка. На такой только по банкам и родительским собраниям разъезжать. Сразу видно, что тебе больше сотни лет.
— Это учебная машина. — Балтазар стиснул зубы, словно пытаясь проглотить кучу обидных слов.
Я предостерегающе взглянула на Лукаса. Мне очень хотелось, чтобы он заткнулся, но он по-прежнему вел себя так, словно должен был что-то доказать.
— Что, после того, как твой «студебекер» сломался, у тебя уже не было ни одной самодвижущейся повозки?
Балтазар улыбнулся:
— Вообще-то моя последняя машина — это красный «мустанг» GT триста девяносто шестьдесят восьмого года, фастбэк.
Я представления не имела, что это означает, но Лукас понял. На его лице вместо презрения отразилась зависть.
— Круто.
— Да. — Балтазар вздохнул, на время забыв о враждебности.
«Мальчишки», — подумала я. И поспешно сказала, надеясь прекратить это до того, как они опять начнут пикироваться:
— Встретимся с тобой тут. Через сколько? Два часа?
— Нет уж, вы пока никуда не уйдете. — Балтазар снова обратил все свое внимание на Лукаса. — Сначала расскажи все, что знаешь о моей сестре, и пообещай, что отзовешь с ее следа охотников Черного Креста.
— Я Черным Крестом не командую, понял? Они не будут делать то, что я им велю. Охота на эту банду началась, и пока Черити таскается с ними, она остается на линии огня. Поэтому нам придется тем или иным способом вытащить ее оттуда.
— Есть только один способ. Только один. Мой! — Балтазар шагнул ближе, пользуясь преимуществом своего роста, чтобы смотреть на соперника сверху вниз. Лукас тоже был высоким, но не настолько. — Черити — личность. Такая же, как ты, такая же, как я.
— Ты и я — не одно и то же.
Балтазар склонил голову набок.
— Ну, хорошо, скажем, такая же, как Бьянка. Теперь ты меня выслушаешь?
— Бьянка не убийца! У нее не было выбора, становиться ли ей тем, что она есть!
— Мальчики, хватит, — взмолилась я, но они не обращали на меня никакого внимания.
— Выбор? Ты думаешь, у кого-нибудь из нас есть выбор? — Балтазар говорил негромко, но в его голосе появилась резкость, какой я никогда раньше не слышала, и по моему позвоночнику пробежала дрожь. — Ты знаешь, каково это, когда на тебя охотятся в ночи? Когда бежишь так быстро, как только можешь, но понимаешь, что тебя все равно догонят. Когда оказываешься в конюшне, где на земле перед тобой лежат трупы твоих родителей, твои руки связаны и притянуты к балке наверху, а вокруг тебя дюжина голодных вампиров спорят, кто следующим пьет твою кровь. Представь себе все это и подумай, какой у тебя выбор.
Лукас молчал, не отводя от него взгляда. Похоже, он никогда ни о чем подобном не думал. Я тоже.
Балтазар продолжил еще тише:
— Представь, что на твоих глазах умирает твоя младшая сестренка, а потом скажи мне, что ты не станешь тратить целую вечность на попытки как-то исправить это. И вот когда ты все это переживешь, Лукас, тогда сможешь говорить со мной про выбор. А пока просто скажи то, что я хочу знать.
— Остынь, — сказал Лукас намного спокойнее, чем раньше. — Я понял, ясно? Мы все будем делать то, что должны, и меня это устраивает. — Он вытащил из кармана пальто небольшой блокнот и протянул его Балтазару. — Здесь кое-какая информация о Черити. Просто заметки о том, где мы проводили последние охоты. А эти ее «дружки» — ты не в курсе, кто они такие?
— Нет. — Балтазар уже листал страницы блокнота, выискивая нужные сведения.
— Наверное, большая часть деталей здесь бесполезна, но вдруг ты что-то поймешь. А к следующему разу я постараюсь собрать сведения непосредственно о ней. — Помолчав немного, он добавил: — Надеюсь, это поможет.
— Спасибо. — Голос Балтазара прозвучал очень искренне.
Последовало нерешительное молчание. Я пыталась придумать, что сказать после того, что узнала о прошлом Балтазара, но все слова казались неуместными. Поэтому я его просто обняла.
— Ты как?
— Все нормально. Наверное, схожу в кино. — Он тоже обнял меня, причем не отпускал достаточно долго, так что я остро ощутила на себе пристальный взгляд Лукаса. — Увидимся через два часа.
Когда мы с Лукасом сели в пикап его мамы и отъехали от кинотеатра, он спросил:
— Ты сама-то как?
— Все хорошо, но я волнуюсь за Балтазара. Я понятия не имела, что с ним случилось. Даже представить себе не могу, насколько это, должно быть, ужасно.
— Вампиры гоняются за мной с тех пор, как я родился. Так что мне и представлять не нужно.
— Я знаю, что некоторые из нас — убийцы, — спокойно произнесла я. — И знаю довольно давно. Но далеко не все.
— Да, я понял. Однако ни тебе, ни мне не известно, какая правда скрывается за тем, что нам рассказывали родители.
Я вздохнула:
— Не хочу больше об этом говорить, ладно?
— Хорошо.
— Слушай, а куда мы едем? — Фары пикапа освещали дорогу, но ничего похожего я в Ривертоне не видела. Мы поднимались куда-то высоко в холмы.
— Не волнуйся, красотка. — Лукас заулыбался. — К комендантскому часу я доставлю тебя обратно. А сейчас нас ждет сюрприз.
Несмотря на напряжение, я слегка улыбнулась:
— Хоть намекни.
— Ты все поймешь, когда увидишь.
И я поняла.
Это была старая обсерватория, небольшой светлый бункер с крышей цвета медной зелени, в которой имелось отверстие для телескопа. Губы мои невольно растянулись в улыбке.
— Здесь, в городе, раньше был небольшой колледж, — сказал Лукас, — но его закрыли уже много лет назад. А обсерваторию оставили, чтобы учащиеся старшей школы время от времени сюда ходили.
— И сегодня вечером она открыта? — нетерпеливо спросила я.
— Сегодня вечером это наша частная обсерватория. Она будет открыта только для нас с тобой.
Как выяснилось, это означало, что Лукас взломает замок, и он сделал это очень легко. Войдя внутрь, мы оказались в круглом помещении — не особенно большом, но с потолком высотой футов тридцать. К телескопу вела винтовая металлическая лестница. Открытый купол означал, что внутри так же холодно, как и снаружи, но мне было все равно. Лукас держал меня за руку, пока мы поднимались по лестнице, и звуки шагов по металлическим ступенькам отдавались негромким эхом.
Снизу телескоп не выглядел таким уж огромным, но когда мы до него добрались, множество колесиков и рукояток заставили Лукаса присвистнуть.
