Шеррилин Кеньон - Ночная игра
– Знаешь, думаю, именно за это я и научился уважать тебя. Ты хороший волк, Вэйн. А теперь дай мне свою рубаху и выпусти меня наружу.
– Сделать что? – Вэйн был так ошеломлен, что заговорил вслух.
– Что? – спросила Брайд.
– Ничего, – сказал Вэйн, размышляя, сколько времени пройдет, прежде чем Брайд решит, что он совершенный псих.
– Доверься мне, – сказал Фьюри. – Я использую твой запах, чтобы увести других подальше отсюда. Дьявол, к тому времени, как я разберусь со Стефаном, он будет гоняться за своим хвостом.
Вэйн был впечатлен. Это была хорошая мысль.
– Я могу верить, что ты не приведешь их сюда?
– Да, можешь.
Для Фьюри это был нетипичный ответ. Вэйн смотрел на него, решая, довериться ему или нет.
Но, в конечном счете, у него не было выбора.
Фьюри начал скрестись в дверь.
– Я выпущу его, – Вэйн двинулся к волку.
– Спасибо, – сказала Брайд. Она выкладывала остатки пасты.
Следом за волком Вэйн вошел во внутренний дворик. Он снял рубаху, силой мысли создав для себя другую, а Фьюри обернулся человеком и забрал у него старую.
– Накинь на себя что-нибудь, Фьюри. Иначе я ослепну.
– Заткнись, – огрызнулся Фьюри. – У меня нет таких способностей, как у тебя. И я не задержусь в форме человека надолго, чтобы беспокоиться об этом. Только прошу – будь осторожен. Кажется, она очень милая женщина, для человека. Будет дьявольски нечестно, если с ней что-то случится.
– Я знаю.
У ворот остановилась машина.
Фьюри отступил в тень и исчез. Вэйн не двигался, наблюдая за автомобилем. Прибывший оказался стриптизером, жившим в одной из квартир на верхнем этаже.
Испытывая облегчение от того, что автомобиль был не вражеским, он вернулся обратно и обнаружил, что Брайд помешивает ложкой соус в кастрюльке. Ему нужно найти способ убедить ее уйти с ним и отвести ее в безопасное место.
Вэйн наблюдал за ней, чувствуя что-то очень необычное. В его мире никто не готовил для него. Он или ел все сырое, или, превращаясь в человека, покупал еду и потом готовил ее себе сам.
Никто никогда не готовил для него обед, если он не платил за это. Ему было почти уютно. Хотя он не совсем понимал, что такое уют.
Может, уют – то самое странное ощущение в животе. То напряжение внутри, которое подстегивает его прикоснуться к ней, хотя он и не должен.
– Брайд? – он подошел к ней поближе. – Ты веришь в невозможное?
Она достала из холодильника пакет с салатом.
– В какое именно невозможное?
– Не знаю. Феи? Лепреконы? Волки, которые могут превращаться в людей?
Она засмеялась.
– А, оборотни. Ты же не купился на местные легенды?
Он пожал плечами, сердце замерло. Было бы слишком самонадеянно полагать, что она может быть другой, не такой как обычные люди.
– Хотя, – сказала она, и в его душе посветлело. – У меня есть подруга, которая гоняется за вампирами, когда стемнеет. Она сумасшедшая, но мы ее любим.
Проклятье.
– Да, – прошептал он. – Табита немного чокнутая, не так ли?
Брайд стояла неподвижно, как столб.
– Откуда ты знаешь, что она…
– В Новом Орлеане каждый знает живого убийцу вампиров, – быстро сказал он. – Табита Деверо давно стала популярна.
Брайд захохотала:
– Я должна поделиться с ней, что она – легенда. Она с ума сойдет от радости.
Вэйн повернулся к ней спиной.
– А как насчет тебя? Ты же не веришь в необычное?
– Не очень. Самое страшное, что я видела – это мой бухгалтер в апреле.
На его лице сияла улыбка, а внутри все сжалось. Она никогда не откроется для его мира. В реальности не все люди, мимо которых она проходила на улице, были настоящими людьми. Некоторые являлись наихудшей разновидностью хищников.
Пусть у нее останутся ее иллюзии. Жестоко отнимать их у нее. И чего ради? Чтобы показать ей мир, где их обоих будут вечно преследовать? Где их дети будут изгоями?
Нет, это несправедливо по отношению к ней. Ему не нужна жена, и дети тоже – он чертовски в этом уверен.
– Ты в порядке? – спросила она, доставая две тарелки.
– Да, все хорошо.
Ему оставалось надеяться, что с ними обоими ничего не случится до тех пор, пока метки не исчезнут с их рук.
У Фьюри не ушло много времени на то, чтобы найти Стефана и других, которые находились в человеческом обличье на Бурбон Стрит, пытаясь уловить запах Вэйна.
Эти трое стояли снаружи у дверей бара, обнюхивая входивших и выходивших клиентов. Как всегда, его поразила красота своего народа, хотя это не было неожиданностью. В их мире уродливых или непохожих на других либо отвергали, либо быстро убивали … обычно, последнее. Животные не имели сострадания ни к кому и ни к чему.
Даже те животные, которые дурачили себя, полагая, что людского в них больше. Он прожил с аркадианами достаточно долго, чтобы для себя понять: когда они говорят, что в них больше человеческого, они занимаются самообманом.
Так же поступают и люди.
У человечества нет ничего человеческого. По большому счету, все они – животные с основными инстинктами выживания.
Это – закон джунглей, когда человек человеку – волк. И Фьюри знал об этом принципе больше, чем хотел бы.
Стефан вдруг завертелся, поймав запах Фьюри.
– Так, так, – сказал Фьюри, награждая его ухмылкой. – Я стоял здесь достаточно долго для того, чтобы убить всех вас прежде, чем вы смогли бы почувствовать меня. Стареешь, Стефан.
– Это вызов?
Фьюри смерил его взглядом, словно забавляясь. Однажды он действительно намеревался бросить вызов старому волку и убить его.
Однако, прямо сейчас он был не в настроении.
– Не заставляй меня причинить тебе боль, Стефан. Ты можешь скакать здесь, прикидываясь альфой, сколько пожелаешь, но мы оба знаем, кто держит твой поводок.
Стефан попытался схватить его, но Фьюри вывернулся.
– Не надо, старик. Я не хочу ставить тебя в неудобное положение.
– Чего ты хочешь, Фьюри? – бросила Петра.
Фьюри ответил ей широкой ухмылкой. Из всей группы она ненавидела Вэйна больше всех. В течение многих лет она хотела спариться с ним, и когда он отказался, она взялась за Фанга. Она отчаянно преследовала Вэйна. Так как он был самым старшим из детей их вожака, естественно было предположить, что однажды Вэйн унаследует стаю. Даже если отец ненавидел его, Вэйн без сомнения был сильнейшим из всех.
И только Фьюри знал, почему. Вэйн не был катагарианином, но остальные были слишком тупы, чтобы узреть правду.
Он унюхал это в тот момент, когда они с Вэйном встретились. Такой острый привкус исходил исключительно от человеческих генов. И так называемого человеческого сердца. Более того, этот запах исходил от большинства из элиты аркадиан. Вэйн был не просто аркадианном. И не просто Стражем.
