Линдси Пайпер - Заклятие короля
— Твое имя, — сказал он с нарастающей угрозой. — Но, если ты предпочитаешь называться лабораторной грязью...
— Мое имя в обмен на мыло.
Он улыбнулся. Это обещало быть забавным.
— Согласен.
Она сглотнула, ошейник на шее дернулся. И вскинула подбородок.
— Меня зовут Одри МакЛарен.
Глава 2
— Твое настоящее имя.
Во имя Дракона, его спокойствие раздражало. Он отпустил ее запястья.
Одри не чувствовала пальцев на руках и ногах. Больничная рубашка превратилась в бумажные комки на плечах.
— Это оно. Я Одри МакЛарен.
— Возможно, но только среди людей. Я не стану упоминать здесь такой грязи.
— Конечно, ведь это место такое чистое.
— Мои правила.
— Ты говоришь, как мой сын. Нахальный. И ждущий, что все будет, как он захочет.
Он уставился на нее с презрительной снисходительностью.
— И как, ему удалось установить правила в лаборатории Астера?
— Ах ты кусок дерьма!
— Обзывай меня сколько хочешь. Твоей ситуации это не изменит.
Все в его грубых мускулах и высокомерной позе говорило, что попытки отбиваться бесполезны. Она слишком ослабела от голода и измучилась от боли. Для того, чтобы дать отпор не на словах, у нее не было сил.
Но слова у нее были.
— Я урожденная Нинн из клана Тигони.
Мужчина вздрогнул. Она пробила его высокомерный фасад.
— Тигони? В Клетках?
— Ты меня слышал. Малнефоли, Благородный Гива, мой кузен.
Малнефоли был лидером Совета из десяти персон, которые защищали древние традиции Королей Дракона.
— Наше происхождение здесь ничего не значит. — От услышанного сюрприза мужчина оправился так же быстро, как и от физических ее атак. — Здесь мы всего лишь бойцы для Астеров.
Она не могла прочитать его взгляда — его глаза были насыщенно карими, как переплеты старинной книги, — но удовольствовалась другими подсказками. Он не до конца расслабил плечи. Грациозность уверенных движений сменилась резкостью. И морщины у рта пролегли четче.
Какой же силой он обладает? Узнав его клан, она узнает и силу. У каждого клана были определенные способности, передающиеся по наследству в вырождающихся поколениях. Тигони не просто так вдохновили людей на мифы о молниях Зевса. Они собирали и концентрировали кинетическую энергию — что в итоге выглядело весьма похоже на грозовые молнии.
Но ее мучитель мог оказаться и гибридом.
Одри росла в клане Тигони, но мало кто не напоминал ей об истинном ее происхождении. Ее неизвестный отец был Пендреем, одним из яростных берсерков, вдохновивших Северные и кельтские мифы. Только Мэл смог простить ее мать. Место Одри в клане Тигони было оправдано лишь его вмешательством.
Дети-гибриды могли наследовать невероятные — и опасные — способности в уникальном их сочетании. Или же не наследовали ничего. Как Одри. У нее так и не выработался иммунитет к чужому презрению и сплетням.
Имя Одри она услышала в одном из американских фильмов. И вместе с Малнефоли они согласились, что лучше ей будет покинуть твердыню Тигони в высоких скалистых горах Греции. Она получила образование в закрытой школе Америки. Деньги и влияние клана гарантировали, что со временем она станет американкой.
Она повстречала Калеба в безобидном книжном магазинчике колледжа, среди подержанных текстов и канцелярских товаров. История Российской Империи — этот курс они, как оказалось, оба посещали, дружно закатывая глаза на лекциях слегка сумасшедшего профессора-шотландца. Они поженились еще до выпуска, и она любила его всем сердцем.
Но хранила свои секреты. Она была из Королей Дракона. Жизнь до закрытой школы была сплошной ложью. Он женился, не зная ее имени.
Но несмотря на чувство вины, она защищала свою новую жизнь — и глубоко похоронила боль от изгнания. А теперь ей уже никогда не вернуться ни в один из домов. Джек был не просто ее сыном — он был всем, что у нее осталось в жизни.
Лето поднялся, не сводя с нее глаз.
— Если ты сдвинешься с места, я оставлю тебя здесь на ночь. Замерзшую. Мокрую. Без мыла, одежды и еды.
Одежды и еды.
— Еще угрозы?
— Ты вернешься в запертую камеру вместо свободного перемещения по залу для тренировок.
— Это зал для тренировок?
— Для таких, как ты.
Сила в его голосе почти вынуждала ее покориться. Голос был низким, гортанным, словно заговорила глубокая рана. Ошейник словно прикипел к его горлу. Одри задрожала по причине, не связанной с холодной водой.
Он зашагал по коридору. Его развязный шаг бесил ее и в то же время завораживал. Рельефные, скульптурно вылепленные бедра несли его тело с удивительной грацией. Обнаженную спину покрывало кружево шрамов. Кожаные полоски доспеха, поддерживающие грудную пластину, скрещивались под лопатками.
Мускулистый. Жилистый.
И снова дрожь.
Одри оттирала с кожи бумагу больничной рубашки. Обнаженная, она отвернулась от пещеры. Благой Дракон, этот громила был прав. Она была грязной. Грязь и отмершая кожа сходили под ее ладонями, забивались под ногти. Вскоре она промерзла до самых костей, но наслаждалась новым чувством.
Она останется сильной и научится всему, чему сможет. Никто не разделит ее с Джеком. Она лишь молилась Дракону о том, чтобы к тому времени от ее мальчика что-нибудь осталось.
Мужчина вернулся. У ее бедра приземлился обмылок. Одри быстро схватила его. Мыла хватило как раз на то, чтобы домыться. Она обернулась через плечо, когда собралась помыть между ног. Он присел на корточки, опираясь спиной на противоположную стену. У его сапог лежала стопка свежей одежды.
Голая спина Одри покрылась мурашками. Он хватал ее за промежность. Вот lonayíp ублюдок!
Охранники в человеческой лаборатории пользовались ее телом, когда она была одурманена или связана. Глубинные инстинкты подсказывали, что этот мужчина захочет, чтобы она сопротивлялась.
Отвернувшись, она намылила свои грязные волосы. Год назад она жила с Калебом и Джеком в солнечном кондоминиуме Манхэттена, с видом на небольшой парк. Ее ванная была наполнена чувственными радостями. Мочалками. Солями для ванны. Увлажнителями кожи со всевозможными запахами, для разных целей. Сейчас все это казалось смешным.
Женщина, в которую она превратилась, радовалась чужому обмылку. По крайней мере он не был стягивающим кожу химическим дезинфектантом. Ее кожа огрубела, как и она сама. Это мыло казалось теперь почти... приятным. Маленькое изменение в режиме, но то самое изменение, которого ей отчаянно не хватало.
