Лина Люче - Черная звезда на счастье
— Маленькая, я видел в жизни места похуже.
— Но без меня. Пожалуйста.
В ее глазах показались слезы, и он отступил:
— Хорошо. Но помни, я хочу быть с тобой рядом, даже когда тебе трудно. И я вытащу тебя. Ты не будешь жить там целый год, и тем более три — поняла меня?
— Да.
Она улыбнулась — невозможно было не поверить, когда он говорил с таким серьезным лицом, хотя пересмотр приговора и казался ей очень призрачной вероятностью. Ее наказание было назначено по закону, с соблюдением всех процедур и формальностей. Оснований для пересмотра, скорее всего, не найдут.
Зябко поежившись от вечернего ветерка, Микея переступила ногами на взлетной площадке возле кафе:
— Мне пора, а то совсем темно будет.
— Конечно, маленькая.
Цесин оглянулся, чтобы убедиться в том, что они одни, а потом протянул к ней руки, и Микея с готовностью позволила поднять себя и ответила на нежный поцелуй жениха. Ей хотелось бы, чтобы он так держал и целовал ее вечно. Его губы ласково касались ее приоткрытого рта — так бережно, словно он боялся дать волю чувствам и одновременно все же хотел соблазнить ее. И у него это получилось — Микея на миг растворилась в этом сладостном моменте. Ей даже показалось, она вот-вот упадет, когда ноги вновь коснулись земли.
Сезар.
У правителя планеты редко выдаются более-менее свободные деньки, но тот день выдался особенно напряженным. Ему ни на минуту не удавалось остаться одному, и под вечер тот, кого на Горре звали Величайшим, уже был готов разрушить легенду о своей вечной невозмутимости и сорваться на кого-нибудь, кто попадется под руку.
В этот самый момент появился администратор Сезариата Яксин эс-Фарфе, неделей ранее назначенный куратором программы переселения землян. С тех пор Яксин являлся на глаза почти каждые полчаса с миллионом вопросов и просьб. Сезар старался относиться к этому терпеливо: он сам этого хотел. Предыдущие руководители программы ни на что не годились, и он назначил самого строгого и въедливого человека, которого только мог.
Одновременно администратор проявлял здравомыслие и человечность там, где это было необходимо. А также не стеснялся дергать Величайшего, раз уж он лично хотел все контролировать. Правда, теперь уже Сезар не был в этом так уверен, и, в целом, готовился передать бразды правления эс-Фарфе. Возможно, Яксин ходил к нему так часто именно для того, чтобы подтолкнуть к делегированию полномочий, подумал он, и вновь ощутил, что закипает: никто не смел манипулировать им.
— Величайший, — негромко сказал Яксин вместо приветствия, наклонив голову в поклоне.
— Слушаю тебя, — сказал он, поднимая глаза. Еле заметно дернувшись, эс-Фарфе отвел глаза. Прямой взгляд Сезара так действовал абсолютно на всех телепатов — как легкий удар током. Иногда он забывал об этом, а иногда прожигал взглядом намеренно, как сейчас: маленькая месть за то, что Яксин его измучил за день, и заодно попытка его отвадить.
Последний разговор получился очень раздраженным, когда советник вновь доложил, что третьей землянке никак не удается найти подходящего жениха, хотя она уже два с половиной года живет на Горре и вполне готова вступить в помолвку — тем более, что не за горами ее тридцатилетие, и возраст этот юным считать уж никак нельзя. «Вы точно всех проверили?» — осведомился Сезар и тут же прочитал ответ в голове своего подчиненного: всех, но не совсем. И тогда он жестко бросил ему, что когда говорит — проверять всех, это означает ровно то, что он сказал.
— И советников тоже? — уточнил Яксин, невероятно устойчивый к его гневу.
— Вы понимаете, что значит всех? — понизив голос до самого тихого и самого страшного, тогда поинтересовался Сезар. — Это значит, и советников, и вас, и меня тоже. Абсолютно всех!
После такой беседы он, конечно, не ждал никаких экстраординарных результатов — понятно, что Яксин исключил из поиска всего несколько человек, и вероятность, что с кем-то из них землянка совпадет после того, как ей не подошли тысячи и тысячи — стремилась к нулю. Но требовалось закончить проверку на центральной планете, чтобы обратиться с поиском на Горру-2 и Горру-3 — ведь это повлечет для землянки необходимость нового переезда и неизбежный стресс.
— Ну что, так никого и не нашли? — уточнил он, глядя на Яксина, который, казалось, боялся теперь открыть рот.
— Нашли, но…
Яксин снова осекся.
— Так что же ты молчишь? — удивился Сезар и нетерпеливо вцепился в него взглядом: Кто он?
Ответ, который он нетерпеливо вычитал из головы советника, заставил его моргнуть и на мгновение даже дезориентировал.
— Вы же просили проверить и вас, — извиняющимся тоном произнес Яксин. — Я понимаю, что это формальность. Мы готовы запросить Гору-2 и…
— Какой процент? — осведомился Сезар. Он подумал, что при уровне семьдесят теоретически можно было бы попробовать. Если меньше — конечно, не стоило мучить девушку, у которой наверняка начнется приступ паники от одного его вида.
— Девяносто три, — еле слышно сообщил эс-Фарфе.
Черные глаза Сезара на мгновение изменили цвет — на темно-зеленый, и Яксин снова дернулся, опустив взгляд. А правитель планеты всерьез задумался. По понятиям его родных он еще не вышел из своей юности. Но в его шестьдесят два он, в принципе, мог решиться на помолвку, вот только не с кем — ни на его родной планете, ни здесь, на Горре, мало-мальских совпадений не нашлось. И вот почти идеальное совпадение, но с кем — с землянкой.
— Я не откажусь. Свяжись с моим секретарем и устрой мне завтра встречу с девушкой. У меня дома, — решил Сезар.
— А ей…
— Нет. Ей ничего не говорить. Я сам. Если вы мне ее напугаете — убью, — ласково пообещал он ошеломленному руководителю программы.
Ариадна.
Атмосфера легкой нервозности не покидала просторную квартиру, где она жила со своей горианской семьей, вот уже несколько недель. Ее опекун и его жена о чем-то переговаривались по секрету, старательно улыбаясь ей и ничего не объясняя, но Ариадна все больше чувствовала их тревогу, и, в конце концов, не выдержала.
— Астан, объясни мне, в чем дело, пожалуйста, — сказала она после ужина, оставшись наедине с опекуном, пока Эниэла вышла, чтобы уложить трехлетнего сына спать. — Я уже замучилась молча наблюдать, как вы шепчетесь.
Взгляд опекуна стал на секунду испуганным, а потом — расстроенным. Он явно не ожидал от нее такого, полагая, вероятно, что все успешно скрывает. Вздохнув, горианец положил перед собой на стол крупные загорелые руки и посмотрел на них, словно ища в своих ладонях ответа на то, как лучше с ней разговаривать. Иногда Ариадну это веселило, иногда — бесило, как сейчас, когда на его лице, словно на мониторе компьютера, отобразилось явное зависание в режиме "поиск-лучшей-схемы-разговора-с-расстроенной-землянкой".
