Илона Эндрюс - Пылай для меня (ЛП)
— На полу, лицом вниз.
— Ей повезло, — сказал мужчина помоложе. — Пол был самым безопасным местом, плюс помогли высокие потолки. Эта штука предназначена зачищать здания от людей без нанесения структурных повреждений. Если пробыть в нем слишком долго, можно умереть.
— Тот, кто это сделал, знал, что делает, — сказал старший мужчина. — Пирогель дорогой, и его трудно достать без оформления. Большинство гражданских инспекторов по поджогам не могут определить его, и он быстро рассеивается. Если смешать его так, как здесь, пожар кажется обычным из-за бензина. И еще одно. Я разговаривал с пожарными. Они говорят, что сигарета была исходной точкой. Я занимался этим некоторое время, и скажу вам, что здесь могла быть зажженная сигарета, но пожар начался не из-за нее. Контейнер оплавился сзади и сверху вниз. Кто-то поместил сильный источник тепла сзади. Что-то вроде паяльной лампы.
Или руки Адама Пирса.
— Спасибо, — сказала я.
Мужчины поднялись на ноги и вышли.
Чокнутый Роган смотрел на меня с беспристрастным выражением и ждал.
— Спасибо, — повторила я. — Я очень признательна за твою помощь. Но сейчас я хочу, чтобы ты ушел.
Он повернулся на каблуках и вышел.
Я прошла в угол гаража и открыла шкаф, где находился старый компьютер. Берн давно провел домашнюю сеть. Я нажал клавишу со стрелкой. На экране зажегся запрос и я напечатала свой пароль. На экране возникло изображение системы безопасности. Я кликнула на заднюю камеру и перемотала на час назад. Бабушка Фрида ковыряется в мастерской… Я промотала десять минут, еще десять…
В дверном проеме возникла размытая темная фигура. Изображение померкло.
Я проверила наружную камеру. Она выключилась, даже ничего не засняв. Я перемотала запись к изображению фигуры. Это мог быть как мужчина, так и женщина. Было не разобрать.
Я повернулась и пошла назад к двери. Камера была установлена около пятнадцати футов над землей. Она уничтожена. На её месте было расплавленное месиво из металла и пластика. Камера была слишком высоко для прямого огня, а если бы пожар уже пылал так жарко, то моя бабушка была бы мертва. Нет, это было сделано одним точным ударом пирокинетика. За последнюю неделю я контактировала только с одним пирокинетиком. Адам Пирс напал на мою семью.
Я осмотрела склад — выжженное пятно на полу, расплавленный контейнер, — и представила свою бабушку, лежащую на бетоне лицом вниз, медленно умирающую в ее любимом месте. Сила воли, поддерживающая меня, треснула. Я прислонилась к ближайшему транспортеру и разрыдалась.
Глава 8
К тому времени как Берн забрал маму и бабушку из больницы, я убралась в гараже, сделала ужин, и часами переваривала мысль, что из-за моих действий бабушка чуть не умерла. Я проигрывала в голове разговор с Адамом дюжину раз. Расплавленная камера была далека от безусловного доказательства, но нутро подсказывало, что это он. Мои инстинкты почти никогда меня не подводили.
Я попыталась дозвониться Адаму. Номер больше не обслуживался. Должно быть, он воспользовался предоплаченным телефоном и затем его выбросил.
Если бы только я не взялась за эту работу… Я тщательно переваривала эту мысль, использовав ее, как топливо для яростного огня, который разгорался внутри. Чувство вины сейчас не принесет ничего хорошего, а злость, наоборот, обеспечит необходимой решительностью. Я выясню, он ли это сделал, даже если придется перевернуть весь город вверх тормашками. И если он виновен, ему придется ответить по всей строгости. Возможно, я и не обладала боевой магией, но я сделаю его уничтожение целью своей жизни. Те, кто обижают мою семью, не остаются безнаказанными.
В два часа дня дети ворвались домой почти на два часа раньше положенного. Подруга Каталины с матерью проезжали мимо нашего дома по пути к врачу и увидели пожарные машины. Подруга написала Каталине, та увидела смс после урока и немедленно написала маме. Мама написала, что бабушка в больнице, но все в порядке. Каталина позвонила Берну, забрала кузена и сестру из школы и примчалась домой, словно за ней гнался сам дьявол, потому что именно так живет наша семья. Я накрыла им поздний обед и вкратце обрисовала ситуацию. У них ушло пятнадцать минут на то, чтобы успокоиться и еще пятнадцать, чтобы пообещать, что ничего из этого не окажется в Фейсбуке, Инстаграме или «Геральде».
Мы почти доели, когда бабушка вошла в дверь с таким видом, словно хотела кого-нибудь прибить. За ней, прихрамывая, шла мама. Сегодняшний день тяжело обошелся с ее ногой.
— Ее хотели оставить на ночь, но она воспротивилась, — сказала мама.
— Бабуля! — замахала руками Арабелла. — Почему ты не в больнице?
— У меня дела, — процедила бабушка сквозь зубы.
— Например? — перегородила ей дорогу Лина.
— Каталина, не путайся у меня под ногами. — Бабушкины брови сошлись на переносице. — Я собираюсь взять автоген и починить стены, а затем установить для твоей матери наблюдательный пост, чтобы она смогла пристрелить следующего сукина сына, который попытается сюда забраться.
Мама впилась в меня взглядом.
— Что сказали пожарные?
— Они сказали, что бабуле не стоило курить рядом с канистрой бензина.
Бабуля Фрида повернулась ко мне. Если бы взглядом можно было жечь, мы бы все уже дымились.
— Специалисты Чокнутого Рогана сказали, что кто-то смешал военную противопехотную смесь с бензином, а затем ее поджег.
— Чокнутого Рогана? — переспросил Берн.
Сидевший за столом Леон внезапно оживился и отложил телефон.
— Чокнутый Роган?
— Чокнутый Роган не имеет никакого отношения к пожару, — сказала я.
— Откуда ты знаешь? — спросил Леон.
— Знаю, — ответила я. — Я спрашивала. Я проверила и его экспертов тоже, и они не лгали.
— Чокнутый Роган был здесь? — Леон указал на стол. — Здесь? И никто мне ничего не сказал?
— Тысяча извинений, Ваше Величество, — съязвила Арабелла. — Все были слишком заняты, пытаясь спасти бабушку.
Леон ее проигнорировал.
— Он сделал что-нибудь, пока был здесь?
— Да, выломал гаражную дверь, — ответила я.
Леон подпрыгнул на стуле, словно у него под задницей были пружины.
— Сядь, — сказала мама.
Он сел обратно на стул. По-видимому, мой младший кузен был тайным фанатом Чокнутого Рогана.
— Насколько ты уверена, что это сделал Адам Пирс? — спросила мама.
— Более чем, — ответила я. — Буду уверена на сто процентов, когда спрошу это у него лично.
Мама поставила на стол маленькую коробочку. Внутри нее лежало десять оранжевых таблеток.
