Юлия Стрельникова - Сказки должны кончаться свадьбой
Одно из пустующих сейчас мест, несомненно, принадлежало бы Адеру, останься он живых. На миг сердце резануло сожалением. Несмотря на ненависть, которую испытывал ко мне этот человек, я считала для себя честью, быть знакомой с ним. Он умер, выполняя свой долг, и, хотя незаменимых не существует, еще много дней пустые места и несделанные дела будут напоминать о его надежном плече, которое держало так много.
Почти всех присутствующих я знала в лицо, многих по именам. Все же замок Серых был не настолько велик, чтобы за две дюжины дней не столкнутся хотя бы по разу с большинством его обитателей.
Справа и слева от Лорда сидели два удивительно похожих между собой воина, которые были свидетелями на Суде, молчаливые и серьезные. Кажется, кого-то из них звали Эгр. Чуть дальше сидел грузный начальник стражи с громоподобным голосом и полным отсутствие юмора. На левой руке у него не хватало двух пальцев. Был еще владетель замка Малый Левый, который граничил с холодным северным морем, и Серый со смешным именем Йока, кажется, он был главным в одном из ближних фортов.
Считая меня и Крела, в комнате находилось десять человек, и, судя по тому, что время от времени то один, то другой кидали взгляд на дверь, мы ждали основных участников, или правильнее сказать виновников. Никто не говорил, и почти не шевелился, от чего напряжение становилось только ощутимее и весомее.
Пауза затягивалась. Я начала вдруг нервничать, испытывая почти непреодолимое желание уйти или спросить у кого-нибудь объяснений.
Сам Лорд не подавал никаких признаков волнения, сидел прямо и спокойно, как изваяние, прикрыв глаза, только легкое дрожание век выдавало, что он совсем не так расслаблен, как хочет казаться.
Дверь распахнулась почти бесшумно и неожиданно, несмотря на то, что все ждали именно этого. Взгляды, как железо магнитом тут же притянуло в ту сторону. Первой из темного провала шагнула на свет Айнарра. На Владеющую было почти невозможно смотреть без жалости. Она, вымотанная до предела, кажется, еле переставляла ноги, так нелегко дались ей поиски. Ее тут же подхватили, но едва присев, поддерживаемая множеством рук, Владеющая удовлетворенно кивнула, сообщая, что все в порядке. Охота удалась.
— Вводите, — Приказал Лорд. Такого ледяного голоса у него я еще не слышала.
И из черного провала коридора один за другим появились трое Серых. Вот только у второго были связаны за спиной руки. Я, понимала, конечно, что увижу знакомое лицо. Но это лицо увидеть я не ожидала и не желала.
— Тиам? — мне показалось, или Крел, выкрикнувший его имя, был поражен не меньше моего?
— На середину, — вновь раздался ледяной голос Лорда.
Я готова была поверить во многое, даже в то, что мои глаза мне лгут, но правда порой жестока. Человек, который вместе с нами проделал путь из Барии, отбивался от бури и стоял безумный, с перекошенным лицом у тела истекающего кровью соратника, как он мог. Мысли о том, что Айнарра ошиблась, я не допускала. Дар не лжет.
Стражи поставили Тиама на середину, и отступили, один к двери, другой за спину обвиняемому. Тот в ответ словно издеваясь, гордо поднял голову и криво ухмыльнулся.
Серый Лорд недовольно мотнул головой, плотно сжал губы, пытаясь сдержаться и произнес всего одно слово, которое прозвучало почти как гром:
— Почему?
Я не думала, что Тиам решится ответить. Но у него хватило на это не храбрости, а скорее злости. О том кто бьет исподтишка, не говорят «храбрый».
— А ты как думаешь, Гварин? — с ненавистью, какую трудно представить, переспросил он. — Люди устали от войны, от вечных скитаний, от проклятия. Мы даже умереть не можем нормально. Ты не позволил нам отказаться от Сути и стать обычными людьми. Ладно. Я еще могу это понять. Могущество. Суть позволяет нам не подчиняться колдовству. Но почему же ты тогда отказываешься от этого могущества в пользу жалкого существования, которое нам приходиться влачить?! Почему не заключаешь союз с теми, у кого могущества хоть отбавляй, почему не используешь свою власть?!
Этот человек швырял Лорду в лицо одно обвинение за другим, а тот сидел неподвижно, все так же напоминая ледяное изваяние, словно не на него был направлен гнев, и только подрагивающие ноздри говорили, что сдобренные желчью и ядом стрелы достигают своей цели. И внешнее спокойствие достается Лорду ценой величайшего самоконтроля. Еще немного и он сорвется. А Тиам, как будто не замечая приближающейся бури, продолжал свою обвинительную речь.
— Мы давно перестали быть Непобедимыми Воинами. С нашими умениями мы могли бы править миром, а вместо этого довольствуемся этой скудной землей! Да мы просто жалкая горстка людей, которые сражаются ради недостижимых иллюзий, мы…
— Замолчи, — не выдержал кто-то, по-моему Малый Левый. — Достаточно.
Но этот приказ как будто только подстегнул Тиама. Он заговорил торопливее и еще злее, как будто стремясь выплеснуть на окружающих всю накопившуюся в душе грязь.
— Хватит, — вдруг решил Лорд, и такова была власть этого голоса, что мятежный Серый захлебнулся своей речью, невыразительно булькнул и, наконец, закрыл свой изрекающий гнусности рот.
Лорд обвел всех собравшихся в комнате взглядом. Кто-то прикусил губу, кто-то прятал взгляд. Эгр о чем-то напряженно размышлял. Его неотличимый близнец выстукивал на столе сложный ритм.
— Какой во всем этом смысл? Если ты ненавидишь меня, зачем трогать детей?
В ответ Тиам только гордо вскинул голову и торжествующе расхохотался. От этого истерического смеха несло сумасшествием.
— Вы не поняли, ха-ха, такие умные, а ничего не поняли, ха-ах.
Владеющая, которая до этого сидела с отсутствующим видом встрепенулась, протянула вперед ладонью руку, как бы гася припадок, и Тиам стал успокаиваться, замолчал, еще несколько раз судорожно всхлипнув.
— Его бесполезно спрашивать об этом, мой Лорд. Он, вероятно, дал клятву на крови о молчании. Чем ближе вы будете подбираться к сути вопроса, тем безумнее и буйнее он будет себя вести. Больше ничего из него не выудить, ни под пытками, ни добровольно.
— Да будет так, — согласился Лорд. — Что вы думаете? У кого-нибудь есть сомнения относительно его вины? Вопросы?
— Виновен, — решил Крел.
— Виновен, — глухо отозвался Малый Левый.
— Виновен…
Это слово, как эхо, перекидываясь с одного на другого, сделало полный круг и остановилось на мне. А я все не могла поверить этому признанию, хотя Тиам ничего не отрицал. Воспоминание мешало мне.
— П-п-подождите, — запинаясь от скорости, с какой происходило обвинение, вмешалась я, — можно задать вопрос?
