Н. Уолтерс - Аметистовые грезы
— Но для начала, мне предстоит заняться кое-какой работой.
Глава 10
К тому времени, когда они все трое вернулись в дом Рорика и поднялись по лестнице в спальню, было уже далеко за полночь. Теперь это и её дом, подумала Огюстина.
Последнюю пару часов она провела с Оливией, вместе с ней торопливо исписывая листы пергамента. Огюстина, раз уж представилась такая возможность, твёрдо решила записать свои самые важные соображения и отправить их на Землю. Она знала, что Майкл справится с написанием последней задуманной ею книги.
Огюстина написала ему длинное письмо с подробными инструкциями о том, как поступить с ее имуществом. К счастью, в связи с тем, что она только что переехала, устраиваясь на новую работу, большая часть её вещей находилась в хранилище. Она дала ему указание, где найти ключ и разрешение избавиться от них. Обидно, конечно, что её банковский счет со временем перейдёт в собственность государства, но прямо сейчас она всё равно ничего не могла с этим поделать.
Правда, существовала надежда, что однажды Оливия сумеет разобраться со всеми этими путешествиями во времени и по-быстрому смотается домой, чтобы распорядиться их накоплениями и отдать деньги на благотворительность.
Пока же, она сделала всё что могла, и Богиня отослала пакет в то самое место, откуда исчезла Огюстина. Оставалось только надеяться, что Майкл до сих пор находится там и найдет его.
Кирс, чутко реагирующий на малейшие изменения её настроения, наклонился и тихонько шепнул на ухо:
— Все будет хорошо, Богиня проследит за этим.
Было всё ещё удивительно слышать, насколько значительную роль играет Богиня в здешнем мире. Это так сильно отличалось от того, что было на Земле. Здесь Богиня была реальной и неотъемлемой частью жизни каждого из людей. И эти двое мужчин, что находятся рядом с ней, подарят им всем новую надежду, когда завтра, на церемонии бракосочетания, будет объявлено, что они оба — жрецы Богини.
Огюстине всё ещё не верилось, что завтра она выходит замуж. Но Рорик упёрся на своём. Теперь, когда она решила остаться, он хотел как можно быстрее связать её с ними узами. Это было, конечно, лестно, но в то же время действовало ей на нервы.
Рорик приостановился только в дверях спальни.
— Никаких слов благодарности не хватит, чтобы сказать тебе, как много значит для меня твоя жертва. — Подведя её к кровати, он усадил Огюстину на край и, опустившись на одно колено, начал расшнуровывать ее ботинки.
Глядя на его склонённую голову, у неё защемило сердце от избытка чувств. Да, будущее было неопределённым, но то же самое могло бы быть где угодно. Конечно, первое время она будет скучать по компьютерам и своим любимым телепередачам, по сливочному мороженому с фруктами, политому горячим шоколадом, но всё это, в общем-то, не так уж существенно. Здесь, в своём новом мире, она тоже нашла бы занятия, доставляющие ей удовольствие.
— Не то, чтобы это была такая уж большая жертва. Нет, если сравнивать с тем, что я обрела взамен.
Кирс присел на кровать рядом с ней и начал расстегивать её блузку.
— Мы построим для тебя больший дом. Что-нибудь грандиозное. — Он раздвинул ткань и высвободил её руки. Рорик, стянув с неё ботинки и носки, присел перед нею на корточки. — Любой, какой бы ты ни захотела.
Мужчины были абсолютно серьезны. Остатки её внутренней напряженности рассеялись, их сменила уверенность в том, что она находится именно там, где в ней нуждаются, и где хочет быть сама.
— Мне не нужен новый дом, для меня и этот хорош. Все, что мне нужно — это вы двое. — Смахнув прядку волос со лба Кирса и заправив ему её за ухо, Огюстина другой рукой погладила Рорика по щеке.
— Мы — твои, так же как и ты теперь принадлежишь нам. — Рорик выпрямился и, потянув её за собой, расстегнул на ней брюки и спустил их вниз. Кирс приподнял её над кучкой свалившейся ткани и положил на большую кровать. На Огюстине всё ещё оставались лифчик и трусики, но перед ними она чувствовала себя голой. У них каким-то образом получалось смотреть на нее, раздевая глазами донага.
— По-моему, на вас ещё слишком много одежды. — Она шокировала саму себя не столько томным звучанием своего голоса, сколько требованием. Огюстина не привыкла высказывать свои пожелания в стенах спальни, но скоро это изменится.
Кирс подмигнул ей и тут же разделся.
Рорик, ни на минуту не отрывая глаз от её лица, нарочито медленно снял свой жилет, а затем перешёл к завязкам своих свободных льняных штанов. Его фаллос выпрыгнул, освобождаясь, твердый и готовый, над густым скоплением чёрных завитков в паху. Золотисто-коричневая кожа поблескивала от пота, мускулы слегка перекатывались под кожей, когда он вышагнул из своих штанов и отшвырнул их ногой.
Полностью обнажённый, он оперся одним коленом на матрац и начал медленно подбираться к её телу.
Кожа Огюстины пылала, каждый дюйм её существа наполнился огненной жаждой. И не важно, что сегодня у неё уже был секс с каждым из них. Сейчас было совсем другое. Да, она спала с ними обоими сразу, но это было во сне или, по крайней мере, так ей казалось. А такое, чтобы они были все вместе, и она полностью осознавала свои действия — будет впервые.
Кирс улёгся рядом с ней, и Огюстина потянулась к нему. Темно-каштановые волосы, струившиеся по его плечам, задели её лицо, когда он наклонился над ней и поцеловал. Это был такой мягкий, нежный поцелуй, что заставил её губы раскрыться от вздоха. Как и Рорик, он был полностью возбужден, — невероятный представитель мужского племени.
Огюстина облизала губы, наслаждаясь его вкусом. Оба мужчины застонали, и она улыбнулась.
— Давай снимем это, чтобы не мешало. — Рорик, расстегнув застёжку, избавил её от лифчика, в то время как Кирс быстро управился с трусиками. Не было ни стеснительности, ни ощущения неловкости, когда она передвигалась, помогая им снимать с неё остатки одежды. Собственная долговязость и недостаток изящества фигуры не беспокоили ее совершенно. Они заставили её чувствовать себя красивой. И это было неизмеримым даром.
Огюстина улыбнулась и протянула руки обоим. Кирс нагнул голову и снова завладел её губами. Рорик усыпал поцелуями её шею и двинулся вниз, ласково пройдясь языком по ключице, прежде чем подразнить округлую плоть её груди.
— Ты сладкая, словно мед, — шепнул Кирс, облизывая её нижнюю губу. Да уж, целоваться он умел. Мужчина делал это не торопясь, будто у него и не было никаких других намерений, кроме как провести вот так всю ночь, только лишь целуя её. Его язык скользил внутри, заставляя забыть обо всём. Пальцы Огюстины запутались в его волосах, удерживая рядом с собой. Нет, не потому что в этом была необходимость — Кирс, похоже, и не спешил оставлять её.
