Узел судьбы (ЛП) - Шторм Лирик

— Пожалуйста, mon ange, никогда больше не называй себя бесполезной.

— Не буду, — пообещала она прерывистым шепотом, прежде чем броситься ему в объятия. Он притянул ее к себе, когда она залезла ему на колени. — Просто… если я буду Омегой, я хочу иметь способность, чтобы использовать ее для помощи стае.

— Детка, — это хриплое слово прозвучало из дверного проема, где стоял Торн, и Серена резко обернулась. — Со способностью или без, ты помогаешь.

Наверное, это было самое большое предложение, которое Торн сказал за последний месяц.

— Он прав, — пробормотал Рафе, прижавшись к ее волосам. — У нас есть теория на этот счет, но независимо от того, получишь ты способность или нет, ты и так уже помогаешь нам. Настолько, что без тебя мы были бы потеряны.

Она улыбнулась сквозь слезы.

— Я тоже была бы потеряна без вас всех!

— Неужели? Это значит, что ты думаешь о том, чтобы остаться с нами? Ты хочешь присоединиться к нашей стае?

При этих словах Рэйфа она вздрогнула, вырвалась из его объятий и уставилась на него с ошеломленным недоверием. Ее бирюзово-синие глаза почти отчаянно скользили по его лицу. Со слезами на щеках она судорожно посмотрела на Торна, все еще склонившегося в дверном проеме, а затем снова на Рафе.

Зачем?

Он не был уверен.

— Правда могу? — прошептала она.

— Правда, — твердо сказал он, кивнув для подтверждения.

В то же время Торн прорычал:

— Да.

Вот на сколько они ни были уверены в своем желании видеть ее частью своей стаи.

Навсегда.

Многие женщины пытались попасть в их стаю. Лживые. Мстительные. Манипулирующие. Ни одна из них не была похожа на Серену. Рафе не был глупым человеком. Он даже не назвал бы себя хорошим человеком. Он совершал поступки… довольно много поступков, которыми не гордился: манипулировал людьми, использовал их, причинял боль, чтобы обеспечить безопасность и выживание своей стаи. У него был самый высокий IQ в его выпускном классе в Центре Апекс. Он знал, когда находил что-то ценное. Когда он чего-то хотел, он делал все, что в его силах, чтобы это получить, даже если это было за счет других.

Серена была для него самой ценной… и, Богиня, как он ее хотел.

— Да, — тихо сказала она.

Рафе посмотрел на ее прекрасное, обращенное к нему лицо. Она больше не плакала, не выглядела обеспокоенной или нерешительной. Она выглядела… сияющей. И уверенной. На ее лице не было ни колебаний, ни сомнений.

Она хотела этого.

Хотела их.

Ему не нужно было советоваться с собратьями по стае. Все мужчины из стаи уже обсудили вопрос о том, чтобы принять Серену навсегда, и все были согласны. Они хотели свою Лумину и оставили это право за Рафе, как Прайма, закрепить их связь. Это была важная ответственность и честь для главного Альфы.

Когда она будет готова… если она будет готова, они сначала узаконят свои отношения, потому что укус Рафе будет тем, что свяжет ее с их стаей.

Она всхлипнула и провела руками по щекам, вытирая остатки слез.

— Я… я всегда хотела семью. Настоящую семью… так сильно… — она замолчала, но Рафе и Торн терпеливо ждали, пока она продолжит.

Они обсуждали, какой она всегда казалась нерешительной, когда говорила, выражая свои мысли, и хотели создать атмосферу, в которой она могла бы свободно говорить все, что хотела. Дать понять, что она в безопасности.

Через несколько мгновений их терпение было вознаграждено, когда она продолжила:

— Но… не просто любую семью. Я видела много семей и… не все они хорошие. Не любая семья… — она сделала почти мучительную паузу, как будто подбирала нужные слова, — …подходит мне.

Он кивнул в знак понимания. У нее было так много приемных семей, конечно, она многое видела за это время.

— Mon ange, — мягко произнес он, давая понять, что ей не нужно продолжать, не нужно вытаскивать на поверхность плохие воспоминания.

— Мне нужно, чтобы ты знал, — поспешно продолжила она. — Я соглашаюсь не только потому, что хочу семью. Я соглашаюсь, потому что…

Она снова замолчала, пытаясь найти подходящие слова. Ее разочарование было очевидно по быстрым движениям рук, с которыми она поправляла одеяло, и нахмуренным бровям. Затем она замерла, подняла подбородок и посмотрела ему в глаза, давая понять, что это важно для нее. Это было то, что она должна была сказать. Поэтому он провел рукой по ее шелковистым волосам и стал ждать. Она глубоко вздохнула и продолжила:

— Я соглашаюсь, потому что никогда… за всю свою жизнь… не чувствовала, что принадлежу какому-то месту. Никогда не чувствовала себя в безопасности… или любимой… или ценной… — его сердце сжалось от боли в ее голосе. — Пока не попала сюда. Все, что сделала эта стая, заставило меня почувствовать… что я нужна, важна… и… мое существование нормально.

Богиня, какую же ужасную жизнь она прожила, что не считает нормальным просто существовать?

Он посмотрел на Торна и увидел в его глазах ярость и, что еще хуже, сочувствие. Торн в какой-то степени понимал, что она чувствовала.

— Mon ange, — прошептал он, слегка дрожащим голосом, и крепче обнял ее.

Он никогда не испытывал таких сильных чувств к другому человеку. Она замерла, откинув голову назад, чтобы лучше рассмотреть его лицо.

— Этот мир был бы ужасным местом без тебя.

Ее глаза наполнились слезами, она шмыгнула носом, а затем ударила его рукой по груди.

— Перестань говорить такие вещи, которые заставляют меня плакать! — воскликнула она, дрожа от рыданий.

На его губах появилась легкая улыбка.

— Прости, mon ange. Постараюсь больше так не делать, — подразнил он ее.

Однако он в глубине души понимал: при всей ее доброте и том, что никто никогда не говорил ей таких слов, это было неизбежно. Он проведет остаток жизни, доказывая ей, насколько она ценна. Не только для него и стаи, но для всего мира.

— Знаешь, впервые в жизни я чувствую, что нашла свое место. Здесь. С этой стаей. Ничто никогда не казалось мне таким… правильным. Да, я хочу семью, но не любую семью. Только эту. Даже если бы мне сейчас предложили семью где-то еще…

Убийственные картины промелькнули в его голове при одной мысли о том, что кто-то может попытаться забрать ее у него. У них. Его объятия стали крепче.

— Я не хочу быть нигде, кроме как здесь. Не могу представить свою жизнь без вас пятерых.

С этими словами Рафе поцеловал ее в висок, слегка ослабив объятия. Он снова взглянул на Торна, и в этот момент между ними прошло молчаливое согласие, что они сделают все возможное, чтобы у нее никогда не было причины хотеть быть с кем-то другим.

— Прости, — тихо сказала она после долгого молчания, — Я не очень хорошо умею говорить подобное.

Он тихо рассмеялся.

— Я бы сказал, что ты отлично справилась, mon ange, — нежно произнес он, а из дверного проема Торн кивнул в знак согласия. — Дай мне знать, когда будешь готова присоединиться к стае, и я все устрою.

Она снова отпрянула, глядя на него в шоке.

Неужели она все еще не верила, что они хотят ее?

После всего этого?

Она переводила взгляд с одного на другого.

— Можно сейчас?

Рафе удивленно моргнул, а затем на его лице расцвела широкая улыбка.

— Как насчет сегодняшнего вечера?

Ее лицо омрачилось, но он продолжил.

— Мне нужно кое-что сделать, чтобы обеспечить безопасность Романа и Бодхи. Это займет пару часов. После этого мы установим связь примем тебя в нашу стаю.

В конце она энергично кивнула в знак понимания.

— Да. Пожалуйста, позаботься о них, Рафе.

Именно в этот момент, когда она так искренне ставила их безопасность выше своего желания иметь семью, она еще крепче завладела его сердцем. Он знал, что если бы кто-то навел пистолет на одного из них и предложил ей уйти, чтобы спасти их жизни, она бы согласилась без колебаний.

Затем, словно не ранить его чувства, она застенчиво добавила:

— Мне все равно нужно сменить штаны.