Пекарня с сюрпризом для попаданки (СИ) - Гуда Хелен

В положенное время мы закрыли кафе и пекарню, оставив на хозяйстве Марко и Дядюшку, которые сказали, что не хотят идти, чему я немало удивилась, отправились на городскую площадь. Это по дороге Хильда рассказала мне, что дядюшка уговорил Марко никуда не идти, так как опасался, что наши недоброжелатели не дремлют и могут воспользоваться нашим отсутствием, чтобы нам навредить. Я даже и не подумала об этом, забывшись в своих личных переживаниях. Как бы я ни гнала от себя образ Винченцо, но он упорно был в моих мыслях, и я ничего не могла с этим поделать.

Несколько раз мне даже показалось, что я видела его черный плащ с красным узором по краю. Людей было много, но и стража прохаживалась, поглядывая за порядком. А еще между людьми сновали кто-то вроде коробейников, только с небольшими тележками с товарами. Кто-то торговал сладостями, например, яблоками в сиропе, кто-то пирожками, кто-то напитками. Были и наспех поставленные палатки, где можно было приобрести все то же самое. Я не рискнула покупать что-то, объяснив Сабрине, которая, как и любой ребенок, с жадностью смотрела на все вокруг, что уличную еду лучше не покупать, так как она может быть не качественно изготовлена. Ребенок снова удивился, так как я очень трепетно следила за гигиеной на кухне. Все фрукты, овощи, что шли на приготовление блюд, тщательно мною перемывались, и притом по несколько раз. Перед приготовлением хлеба или любой другой пищи мылись руки, волосы завязывались платком или косынкой. А что я ежедневно в кафе использовала чистые скатерти и полотенца, Сабрина и сама видела. Умный ребенок не стала настаивать купить ей что-то, но чтобы мой отказ не был уж совсем горьким, я купила ей тряпичную куклу и несколько ленточек. Настроение у девчушки поднялось, и она осталась довольна, напрочь забыв про сладости.

В дальнем углу площади была установлена сцена. Сперва на ней давали небольшое юмористическое представление. Главным героем постановки был инквизитор, который сразился с шайкой бандитов во главе с ведьмой и лично бросил ее на костер. Люди ликовали, а я лишь пыталась удержать на губах натянутую улыбку. Потом на сцену взобрались музыканты, и начались танцы. Папаша Джузеппе то и дело пытался увлечь то меня, то Хильду в танец, но мы обе ругались, что, несмотря на отсутствие гипса, ногу все равно надо поберечь. Мужчина сдался и в итоге просто смотрел со мной на то, как Сабрина кружит в танце с Брунхильдой.

— Из нее получится хорошая мама, — я задумчиво улыбнулась.

— Хильда сказала тебе, да? — мужчина с беспокойством посмотрел на меня.

— Да, сказала, — я улыбнулась отцу.

— Да я думал, как она ответит, так вам и сообщу, — отозвался папаша.

— А она еще не ответила? — я удивленно посмотрела на танцующую сестру Петеголла. Вот же интриганка!

— Нет, сказала, что после праздника, — мужчина с беспокойством посмотрел на меня. — Как думаешь, согласится?

— Уверена в этом, — я успокоила волнующегося папашу.

Мы еще погуляли по площади, папаша купил нам всем по букетику, и мы вернулись к церкви. Вот-вот уже должны были огласить имена пар. По традиции они выходили на ступени церкви и толпа аплодировала поздравляя. Сейчас объявление задерживалось. И как было слышно из шепотков в толпе, все ждали короля, который должен был якобы благословлять пары. Это было не традиционно и потому для всех очень волнительно.

Но вот на площадь въехала открытая карета. Мне с моего места было совершенно ничего не видно, а Сабрину отец посадил на шею, и она рассказывала все, что происходило в начале площади. Там сделали коридор из людей. И стражники, и королевская охрана сдерживали толпу, чтобы венценосная особа могла спокойно пройти по расстеленной красной ковровой дорожке. Первым по ней пробежал глашатай, который встал около священнослужителя и во все горло объявил выход короля по всем его именам и регалиям.

Затем из кареты вышел король со свитой. Как мне сказала Сабрина, что из свиты у него только два человека. Когда они проходили мимо нас, Сабрина, вытаращив удивленно глаза, довольно громко произнесла: “Это же те два сеньора! А с ними инквизитор”. Многие из толпы слышали ее слова и заинтересованно посмотрели на нас. А я зашикала на сестру.

Я почему-то не удивилась, видимо, все же ожидая, что спасли мы от своры бродячих собак никого иного, как короля. Но все равно я безумно удивилась, когда по ступенькам поднялась эта процессия. Вход в церковь был на естественном возвышении, и там установили трон для короля. Вот только на трон уселся не тот мужчина с надменным взглядом, а тот, которого я окрестила “слугой”. Второй же, которого я почему-то приняла за “господина”, с тем же надменным видом поправил мантию короля и встал позади трона по правую руку. По левую руку стоял инквизитор с траурным выражением лица. На долю минуты мне даже стало его жаль, но потом я отмела любые сожаления. Чему быть, того не миновать. А значит, такая у меня судьба. Останусь старой девой. Буду помогать в пекарне и кафе. Тем более мне это очень нравится. Я, кстати, так и не испекла медовик, как планировала, а все эти заботы и хлопоты.

Пока я отходила от шока, началось оглашение пар. Девушки выходили улыбчивые, с букетиками цветов, в голубых платьях. Я удивленно посмотрела на свое платье. Очень уж оно было похоже на те, в которых выходили девушки.

— Хильда, — я позвала женщину, чтобы спросить, что за странное совпадение, но именно в это время священник громогласно озвучил: Джузеппе Марендино и Брунхильда Петеголла. Женщина улыбнулась мне, словно знала, о чем я хочу спросить. Но взяла Джузеппе за руку, когда он снял с шеи Сабрину, и они вышли на дорожку. Стража их пропустила, так же как и другие пары, и они направились к священнику. Король благосклонно им кивнул, что-то сказал и подарил, как и остальным парам, кошель. Отец с Хильдой направились к нам, а к священнику и королю подошли другие пары.

— Диана! Диана! А Хильда теперь будет жить с нами? — Сабрина скакала вокруг меня, а я все пыталась не упустить ее из виду, чтобы она не потерялась в толпе. Энергия бурлила в ребенке, не давая устоять на месте. Папаша и Брунхильда вернулись к нам, но женщина стояла по другую сторону от отца. А из-за толпы я не могла к ней подойти, чтобы спросить про платье. Ну не буду же кричать, чтобы меня слышали окружающие. Мы и так привлекли к себе излишнее внимание, когда Сабрина узнала в улыбчивом мужчине в черном короля. А ведь он вел себя совершенно по-простетски. Улыбался и был доброжелателен, а когда их покусали собаки, то благородно просил помочь своему подчиненному. А я еще и требовала клятву от него. С ума сойти можно! У меня даже мороз по коже пробежал от того, насколько я нагло вела себя с королем. И при других обстоятельствах это стоило бы мне жизни, да и сейчас еще неизвестно, что из этого всего выйдет.

“Микаэль Карадорре и Симона Карнацца”! Я услышала знакомое имя и вернулась в реальность. Что? Микаэль? Сын дядюшки Антонио, который звал замуж настоящую Диану? Я встала на носочки, но все равно практически ничего не видела. Сунула руку Сабрины отцу, а сама попыталась пробраться к стражникам, чтобы оттуда рассмотреть все получше. Я отчетливо слышала удивленные возгласы в толпе: “Сын каретника и дочь подесты?”, “Я думал, ее за инквизитора отдают!”. Я пробралась к ограждению и выглянула. Это и в самом деле Микаэль, сын дядюшки Антонио. Он стоит, держась за руку с очень красивой блондинкой. А с кем же тогда обручается Винченцо?

“Винченцо Торквемада и Диана Марендино”! — прочитал священник с большого свитка. Вся толпа закрутила головами в поисках этой самой Дианы Марендино, а я стояла ни жива ни мертва. Как? Почему? Я не ослышалась?

Инквизитор спустился по ступеням и пошел по проходу. Вся толпа в ожидании замерла, не сводя с него взгляда. Он нашел меня взглядом и шел четко в мою сторону. Когда Винченцо остановился напротив меня и подал руку, я на мгновение замешкалась, а во взгляде Винченцо промелькнул страх. Я точно его увидела и вложила свою руку в его ладонь. Стража расступилась, пропуская меня. Мы неспешно направились по проходу к ступеням церкви. Шла как во сне, боясь поверить, что это правда. Я так хотела этого, и вот оно свершилось, а я не понимала своих чувств. Почему он не сказал, не написал, не предупредил? Это только те несколько вопросов, которые я смогла четко сформулировать у себя в голове. Эмоции рвались наружу, но я пыталась сдерживаться.