Пекарня с сюрпризом для попаданки (СИ) - Гуда Хелен

Хелен Гуда, Агния Сказка

Пекарня с сюрпризом для попаданки

Пролог.

– Диана, Дианочка! Пожалуйста, не умирай, – голова гудит, и сквозь ужасный гул в ушах пробивается причитание ребенка. Откуда здесь ребенок? Кто в цех пустил ребенка?

– Она жива? – слышу мужской голос с хрипотцой.

– Приди в себя, прошу, – детский голосок совсем близко, и мне на грудь ложится чья-то голова. – Она дышит! Дышит! – снова крик ребенка. Это она, получается, слушала мое сердцебиение.

– Да, я дышу, – бурчу себе под нос. – Что случилось?

– На тебя с папой наехала телега старьевщика, – произносит детский голосок, а я приоткрываю глаза. И спешно их снова закрываю. Что происходит? Где я? Я что, на костюмированную вечеринку пришла и забыла об этом? Пытаюсь восстановить цепь событий. Я пришла на работу. Я кладовщик. Грузчики снова с похмелья и сложили пустые паллеты криво и косо. Прибыл товар: какие-то стройматериалы. И на меня упала паллета с чем-то тяжелым. Все. Больше ничего не помню.

Слышу людской гомон и причитания.

– Со мной все в порядке, – ворчу, чтобы остановить этот непрекращающийся людской гул. – Помогите встать.

После моих слов я опомниться не успела, как меня взяли за руку и подняли. Быстро, я бы сказала, слишком быстро. Закружилась голова, и я выбросила свободную руку в сторону, чтобы просто не упасть. Но мне не дали даже оступиться, а крепко прижали к широкой мужской груди. Первое, что я почувствовала, – это запах мужского парфюма. А может, это не парфюм? Открываю глаза и встречаюсь взглядом с зелеными омутами. Около зрачка они темные, практически болотные, а к краю с золотыми вкраплениями.

– Господин Торквемада, – к мужчине кто-то обратился, и он немного отстранил меня. Очарование момента пропало. Зрительный контакт прерван, и я огляделась по сторонам. Будто попала в историческую инсценировку. Средневековые наряды, мощеная брусчаткой улица, перевернутая телега и разбросанный хлам по мостовой.

– Батюшка, Диана пришла в себя! – кричит ребенок, и я ищу источник шума. Девочка лет семи от силы склонилась к лежащему на мостовой мужчине. Ему, видимо, досталось побольше, чем мне. У меня хоть все цело, а вот у мужчины, похоже, сломаны нога и рука.

Я не понимаю, что здесь произошло. Но то, что не вызывают врача и не увозят пострадавших в больницу, – это плохо. Очень плохо.

– Нужен врач, – я присела к пострадавшему мужчине. – Не трогайте его. Может быть травма позвоночника.

– Его нужно отвезти домой. Я за лекарем уже послал, – отвечает мужчина с зелеными омутами глаз. Повернулась к нему и залипла на его губах. Четко очерченных, немного припухлых. Таких чувственных, что я судорожно сглотнула. Но девочка, бросившаяся мне на шею, вывела меня из ступора.

– А что, скорая сюда не приедет? – задаю вопрос и, судя по удивленно вытянувшимся лицам людей вокруг, понимаю, что спросила что-то не то. Видимо, мне надо помалкивать, пока не пойму, куда попала и как.

– Вы про лекаря? – уточняет красавчик-мужчина. Киваю. – Он прибудет в пекарню, – я снова киваю.

– Нужны жесткие носилки, – прошу, но все вокруг стоят и таращатся.

– Живо! – гаркнул мужчина, которого кто-то назвал господином Торквемада. И все ломанулись выполнять указания. Вероятно, он большая шишка.

– Сеньор, – к мужчине подошли двое мужчин. – А куда деть тело погибшего старьевщика?

– Соберите здесь все. И все имущество и тело погибшего отправить в резиденцию инквизиции, – командует мужчина. Слово “инквизиция” больно царапнуло. Какие-то неясные образы, воспоминания, но словно не мои, мелькают в голове, и я, схватившись за виски, зашаталась.

– Дианочка, что с тобой? – девочка испуганно смотрит на меня, заглядывая в глаза.

– Голова болит, – отвечаю еле слышно. – Сабрина, – произношу имя девочки. Откуда-то я знаю, как ее зовут. Меня накрывают воспоминания, но они не мои. У меня словно раздвоение личности. Нет навязчивого голоса в голове, но я словно помню себя и еще одну себя. Словно прожила две жизни. Одну в маленьком городке на севере России, а вторую здесь.

– Позвольте, я вам помогу, – мужчина придерживает меня за локоть.

– А вы кто? – мой вопрос был или слишком фамильярным, или я снова спросила глупость, так как женщина в замызганном фартуке сделала рот буквой “О” и прикрыла его ладонью.

– Простите, я не представился. Было не до того. Вы были под телегой, и нужно было скорее вас оттуда вызволять, – мужчина отошел от меня на шаг и резко кивнул, видимо, это знак приветствия такой. – Винченцо Торквемада, назначен в ваш городок руководить отделом инквизиции.

У меня в голове промелькнуло все. Учебник истории, где живописно описывали, что такое инквизиция и чем она занималась. Стало плохо. Сабрина прижалась ко мне, с испугом смотря на инквизитора. Люди вокруг замерли, и возникла такая давящая, звенящая тишина. А у меня в голове промелькнуло воспоминание, почему мне стоит бояться этого мужчину. Инстинктивно я спрятала за спиной девочку. Она моя сестра, а еще ведьмочка, в которой начал открываться этот самый дар. И никто кроме меня, вернее той девушки, что до недавнего времени жила в этом теле, не знает этого. И инквизитор – это последний человек, с которым нам стоило бы знакомиться.

– Диана Марендино, – представилась я мужчине.

– Вы побледнели, – мужчина снова рванул ко мне. На самом деле от обилия информации, впечатлений и эмоций мне просто стало плохо. Упасть мне не дали сильные мужские руки, что подхватили мое бренное тельце.

Глава 1.

Ох, каким же правильным было решение помалкивать в тряпочку. Все, что происходило следующие несколько дней, повергло меня в неописуемый шок. Память восстановилась, если можно так сказать, так как память была не моя. Да-да, я переселилась в тело юной дочери хозяина пекарни под названием “Бискотти”. Да и папу моего зовут Джузеппе, вернее так: “папаша Джузеппе” – привычное к нему обращение. Дела в пекарне идут не очень, и это мягко говоря. Наша с Сабриной мама умерла около пяти лет назад, и папаша Джузеппе, вставший к печи с хлебом, умудрился развалить довольно успешный бизнес. Как он это сделал, я поняла в первый же день, когда нас привезли в пекарню. Она представляла собой двухэтажное здание в довольно оживленной части города. Первый этаж – это и была сама пекарня, второй – жилые комнаты. По времени уже было далеко не раннее утро, а пекарня только открылась, если судить по сонным лицам двух парнишек и одной дородной дамы. Отца отнесли на второй этаж, и к нему пришел через время лекарь. Он осмотрел отца и взял за это двадцать золотых. У отца вытянулось лицо, когда он услышал стоимость, но делать было нечего. Инквизитор надолго не задержался и, сообщив, что приедет позже проведать папашу, уехал решать проблемы, вызванные происшествием. Отцу был прописан покой. Естественно, постельный режим, а на сломанную руку и ногу были наложены повязки. Вот, собственно, и все лечение.

Находясь немного в шоке, да что там немного. Находясь в шоковом состоянии, ушла к себе в комнату, чтобы в тишине переварить все, что произошло. Но не успела даже сесть на постель, как в комнату вихрем занеслась Сабрина.

– Невероятно! Нас спас инквизитор! – девочку переполняли эмоции, и она не сидела на месте.

– Расскажи, что произошло, – прошу я ребенка, и та заскочила на кровать.

– Мы с папой пошли на городскую площадь, там бродячие артисты должны были давать представление. А еще папа обещал мне новое платье, – девочка произнесла это как-то с тоской. – Мы шли по улице, а старьевщик повздорил с тем вредным мужчиной и его женой, что открыл булочную на углу Ремесленной улицы, – девочка говорила так быстро, что я не могла уловить и обработать всю информацию. Еще и после обморока не очень хорошо себя чувствовала. – Папаша говорит, что они наши конкуренты, и из-за них у нас все так плохо с пекарней, – ну вот с этим я бы поспорила. День белый на дворе, а пекарня только открылась. Кому они в такое время хлеб продавать собирались? Когда даже в моем мире хлеб пекут по ночам, чтобы ко времени пробуждения всего города и завтрака на прилавках был свежеиспеченный ароматный хлеб. – Ну так вот, мужчина ударил ремесленника, а тот замахнулся кнутом, но лошадь старьевщика испугалась и понесла его. Он упал с телеги и расшибся, а телега наскочила на нас с папашей, и я думала, зашибла тебя насмерть, – на глазах девочки появились слезы. – Диана, я так испугалась. Ты не дышала, а у меня снова эта сила в груди появилась, и пальцы колоть стало. Я обняла тебя крепко-крепко, как ты меня учила, и подумала о чем-то хорошем, – я перевела взгляд на девочку и внимательно посмотрела. – Магия тебя оживила, – вдруг шепотом сказал ребенок и воровато огляделась по сторонам, убедившись, что нас никто не слышит.