Пекарня с сюрпризом для попаданки (СИ) - Гуда Хелен

— Да, конечно, — подтвердила мою догадку Хильда. — Просто завтра такой день, и потому хочу дать согласие завтра.

— А что завтра за день? — я растерянно посмотрела на Брунхильду. За всеми своими душевными и моральными переживаниями я выпала из реального времени.

— Завтра традиционное оглашение всех пар, что буду жениться в ближайшие три месяца, — женщина удивленно посмотрела на меня. — Ты забыла?

— Да, я совсем забыла, — плохо, когда забываешь что-то, но еще хуже, когда ты этого не знал и забыл. — Вот, значит, что за праздник, — и я кивнула на приглашение.

— Завтра будут гуляния по всему городу. Но тебя пригласили на банкет, что будет только для отдельного круга лиц, — и Хильда протянула руку к приглашению, но остановилась и вопросительно посмотрела на меня, спрашивая разрешения.

— Бери конечно, читай, — я перевела взгляд на Марко, который заканчивал уборку в кафе. Скатерти убраны, их надо завтра собрать и отправить в прачечную. Заодно отправить оплату вместе с долгом. Вчерашние посетители, которых мы спасли от своры собак, щедро отблагодарили нас. Да так, что я могу покрыть долг не только перед прачечной и мясником, но и перед остальными лавками. А еще купить запас муки и продуктов на месяц вперед. Вот всего лишь одна благодарность с королевского плеча. А я уверена, мы вчера спасли короля, который, видимо, решил поиграть в простого дворянина и прогуляться по городу, заглянув в кафе. И одна отдельно взятая пекарня вылезла из долгов.

— Ты видела королевскую печать? — Хильда показала на печать в углу письма, там, где обычно ставят подпись. — Это письмо от самого короля.

— Надо же, — я рассматривала рисунок печати. — Я так и думала, что один из вчерашних гостей и был король.

— Поэтому ты не решилась им отказать и не выпроводила из кафе? — Хильда аккуратно сложила лист плотной бумаги, на котором было приглашение.

— Да, почему-то у меня возникла такая мысль, — призналась я женщине. — Завтра снимем отцу гипс с ноги. Дядюшка Антонио не передал с сыновьями для него трость? — я прикинула, что кость должна была уже срастись. В моем мире его носят обычно не дольше трех недель при закрытом переломе, без смещения и осложнений. Рентген, конечно, никто не делал, но когда я обновляла гипсовую повязку буквально вот на днях, ощупала как следует ногу папаши Джузеппе. И он сказал, что ничего не болит, и был готов уже тогда отказаться и от гипса, и от кресла с колесами. Но я настояла, чтобы он побыл еще некоторое время в гипсе. А завтра такой знаменательный день для него. Чем не повод?

— Если завтра будут массовые гуляния и празднования, то надо испечь побольше хлеба и выпечки на вынос, — озвучила свои мысли вслух.

— Но когда ты все успеешь? — Хильда нахмурилась.

— Я не пойду на празднование, — я сразу же приняла это решение, когда прочитала приглашение. Это же приглашение, не приказ, а значит, я могу и не прийти. Не думаю, что кто-то заметит мое отсутствие. Скорее мне его прислали как дополнение к благодарности и не более.

— Но это приглашение от короля! — Хильда делает большие глаза, намекая, что отказ недопустим.

— Но это же приглашение, а не приказ, — пытаюсь возразить.

— Приглашение от короля — это то же самое, что и приказ, — многозначительно закивала Брунхильда.

— И отказаться или проигнорировать его я не могу? — удивленно переспросила. Ну, мало ли, может, я не так поняла.

— Нет, не можешь, — усмехнулась младшая сестра Петеголла. — Если тебе дорога жизнь, то королю лучше не отказывать.

С этим и не поспоришь. Правда жизни.

Понимая, какой объем работы мне предстоит, я решила больше не трепать языком, а идти и делать заготовки на следующий день. Теста надо не в два раза больше, а в три, да еще и для пирожков и кексов. Я написала список, чтобы не забыть, что мне надо сделать. Потому что, как назло, именно сейчас начали подходить запасы к концу. Это все потому, что мы увеличили расход, и то, что было рассчитано на месяц, израсходовали за неделю. Но и прибыль возросла, а это был неоспоримый плюс.

Спать я легла во втором часу ночи, а в пять была уже на ногах. И хорошо, что не поленилась. В восемь утра у меня была готова уже и первая партия хлеба и пирожков, и весь заказ на праздник. В это время пришла Хильда. Она задержалась, так как ходила в церковь и подавала прошение о внесении их в список оглашения сегодня. Сегодня на всю городскую площадь объявят, что Джузеппе Марендино и Брунхильда Петеголла обручились. Я сглотнула ком, что появился в горле при мысли о том, чьи имена еще огласят. Винченцо Торквемада будет в списке, а еще дочь подесты. Интересно, а как ее зовут? Хотя нет, мне совершенно не интересно.

А еще Брунхильда принесла мне праздничное платье. Мне и Сабрине. Нежно-голубого цвета, с белой блузой, которая выглядывала из-под плотной ткани платья сверху. Это все было очень красиво и безумно дорого. Сабрине она принесла платье чуть темнее, но тоже очень красивое. Это был просто царский подарок. Я искренне растрогалась.

— Спасибо тебе большое, — я обняла женщину и расплакалась. — Я неблагодарная будущая падчерица, даже не подумала, что тебе подарить, — призналась как на духу.

— Когда тебе об этом всем думать,когда столько забот и хлопот на себя взвалила? — Хильда лишь улыбнулась и с какой-то материнской заботой вытерла слезы у меня со щек. — Иди, приведи себя в порядок и отдохни немного, я здесь пока все возьму на себя.

— С этим гулянием, наверно, посетителей в кафе будет не так много, но я все равно сделала заготовки, — я показала, что нарезала ингредиенты для салатов и убрала все в холодную кладовку. Да, здесь очень не хватало холодильника или хотя бы его аналога. — Спасибо, я и в самом деле с ног валюсь. С удовольствием приму ванну и посплю хотя бы часок, — я еще раз обняла женщину и, чмокнув ее в щеку, убежала наверх. Брунхильда справится, тем более у нее здесь отец и Марко с дядюшкой на подхвате.

Водные процедуры и сон сделали свое дело, и к одиннадцати часам я встала отдохнувшая и посвежевшая, словно спала крепко всю ночь. Сабрина убежала вниз, еще когда я только поднялась наверх, чтобы принять ванну. Я успела только заплести ей две косы и поцеловать в щеку. Она же крепко обняла меня и сказала, что очень счастлива, и умчалась. После сна я переоделась в принесенное Хильдой платье и сделала прическу. Несложную, но красивую, используя ленты и шпильки.

Спустилась и удивленно поняла, что в кафе, несмотря на мои опасения, все же сидят посетители. А вся машина под названием пекарня крутится и без моего участия. Хильда отчиталась как бравый солдат по списку дел, и я чуть не расплакалась от благодарности. Грязные скатерти и полотенца были собраны и пересчитаны, отправлены в прачечную. Долг перед ними оплачен, чистое получено по списку и убрано в кладовку. Этим занимался папаша Джузеппе, но ему помогал Марко. Хильда говорит, что вернулся отец, гордый собой. Говорит, платить по счетам в срок значительно приятнее, чем клянчить отсрочку. Еще папаша Джузеппе вместе с Сабриной и Марко сходили на рынок к лавочникам и оплатили все долги и купили продуктов. И даже те, кто раньше воротил нос от отца, полагая, что у него нет денег, или подозревал меня в колдовстве, сейчас сами подходили к нему и предлагали заглянуть в их лавки и присмотреть что-то для себя. Но отец гордо отказался, сказав, что у него есть уже проверенные поставщики. Мне очень понравилось, что он ответил и по тому, как алели щеки Хильды, когда она рассказывала обо всем этом, видно, что она тоже очень довольна.

Массовые гуляния начинались часа в четыре, а в шесть оглашали список обручившихся пар. Поэтому я оставила Хильду на хозяйстве, а сама занялась внешним видом отца. Первое, что я сделала, — это сняла с отца гипс. Но только с ноги, на руке я оставила еще на неделю, к его большому неудовольствию. Я взялась за ножницы и подстригла папашу Джузеппе, а уже он сам выбрил щеки, оставив лишь молодецкие усы. И, признаться, он сразу же помолодел. Я попросила Марко помочь отцу с ванной, так как он с гипсом на руке не мог полноценно помыться. Ну не могла же я сама этим заниматься. Пока они занимались гигиеной, я нашла выходной костюм отца и постаралась его максимально разгладить. Получилось не так, как я бы хотела, но все равно лучше, чем было. Когда отец вышел к Хильде весь такой побритый и нарядный, она даже замерла на месте, всплеснув руками.