Зазеркалье (СИ) - "Katerinka_Pel"
— Что произошло на заднем дворе?! — спросила она, со злостью глядя на родителей.
— Ксавье сильно переживал и сказал, что всему этому не место в вашем доме. Он увез Октавиана на кладбище животных, а тот мешок, по всей видимости, на свалку, — ответила Мортиша с комом в горле.— Мы сказали, что это плохая идея, но Ксавье сегодня сам не свой. Кажется, он переживает, что помолвка сорвётся…
— Он… Увез моё зеркало на свалку? — абсолютно убийственным тоном спросила Уэнсдей.
— Да, увёз, — кивнул Гомес, с опаской глядя на дочь. Уэнсдей промолчала, но в глубине души она возненавидела его за этот поступок. И за Октавиана в том числе.
— Он вернулся, может, вам поговорить? — спросила Мортиша с желанием поддержать дочь и как-то помочь ей.
— Что ж… Мы обязательно поговорим, — ровным тоном ответила Уэнсдей и пошла к нему на разговор. Без стука она отворила дверь. Ксавье сидел возле зеркала, вцепившись в собственные волосы и переваривая то, что сегодня произошло.
— Уэнсдей… — повернулся он к ней. — Как ты?
— А ты? — спросила она, глядя стальным взглядом. — Похоронил пса? И не только…
— Да, я увёз это из нашего дома, — сказал он настойчивым голосом. — Потому что этого здесь быть не должно!!! Собака умерла, а хлам, что был закопан на заднем дворе… Тянет тебя на дно!
— Моего дома. Точнее, нашего с Тайлером, верно? Но ты так не любишь это вспоминать, — сказала она, заставив его заткнуться. — Ты всё знал, верно? Поэтому увёз его?
— Я догадывался, — ответил он, трясясь перед ней. — Пожалуйста, скажи, что ты не изменишь своего решения из-за этого.
— Не волнуйся. Я не изменю решения, — грубо ответила она, глядя на то как Ксавье мешкается.
— Я очень надеюсь, что ты приведёшь себя в соответствующий вид и придёшь к алтарю. Отец уже подъезжает, как и другие, — сказал Ксавье, взяв её за руку.
— Я как раз и запланировала это сделать, — ответила она равнодушным голосом.
— Тогда я буду ждать тебя, — поцеловал он её в щеку, и Уэнсдей молча пошла в комнату невесты. Она поправила платье, стёрла размазанную косметику, переплела прическу и собиралась пойти к алтарю со своим любимым мужчиной.
Ксавье ждал её в гостиной, пока родственники поздравляли их со днём бракосочетания и восхваляли их красивую пару. Стрелка часов уже перешла все разумные границы, но Уэнсдей всё ещё не выходила из своей комнаты… Оттуда доносилась лишь едкая тишина…
====== Глава 21. Я люблю тебя ======
Комментарий к Глава 21. Я люблю тебя Не плакать…. 😭😭😭😭
Уэнсдей достала из сумочки осколок и долго смотрела в него, надеясь увидеть Тайлера или хотя бы донести до него свои последние слова.
— Я не знаю, встречу ли тебя… Но больше так не могу. Жить без тебя — всё равно, что быть мёртвой, Тайлер, — сказала она, сдавливая ком в горле, и коснулась осколка губами. — Я люблю тебя…
Девушка подошла к тумбочке, взяла успокоительные и стакан воды со столика. Сев на пол, она проглотила все таблетки, одну горсть за другой, и так бутылёк остался абсолютно пуст. Голова закружилась, к горлу подступила тошнота, начался тремор, а грудную клетку сдавило в тиски. Уэнсдей делала всё так быстро, что увидела Тайлера в отражении только в последнюю секунду, однако, уже ничего не соображала. Тихо разлегшись на полу, она уснула там вечным сном, надеясь попасть в то самое зазеркалье… Вспоминая все общие моменты, её душа устремилась к нему и прошла через боль и собственные страхи, чтобы оказаться там, рядом с ним…
Она открыла глаза с сильным жжением под веками. Со стороны ей казалось, что таблетки не подействовали, ведь она проснулась там же, в том же платье, лёжа на полу, и встала на ноги, осмотревшись. В комнате потемнело, но она списывала это на то, что долго проспала здесь. Однако буквально через секунду она услышала знакомый топот маленьких лапок, царапающих пол нестриженными когтями.
— Октавиан? — крикнула она, и услышала собачий лай. Её любимый пёс чуть не снёс её с ног прямо в той комнате. Она рухнула на пол, прижимая к себе родное существо, и начала истошно плакать.
— Прости, что я не уследила, прости, что тебе пришлось ждать меня здесь… — гладила она его, прижимаясь к блестящей шёрстке. — Теперь всё будет хорошо… Мы есть друг у друга…
— Малышка, — промолвил до боли знакомый тон, и она застыла, ощущая, как дрожь пронизывает всё тело, а глаза закрываются от тревоги, пропуская через веки неконтролируемый поток слёз. Она боялась повернуться, потому что страшнее всего было бы вновь осознать, что ей всё приснилось. — Зачем ты сделала это, глупая…
Уэнсдей нашла в себе силы, и всё же повернула голову. Во рту вдруг пересохло, а горло болело так, что она не могла проглотить ком. Увидев его перед собой, всё её тело устремилось к нему, хотя она даже не чувствовала ног, а буквально ползла к нему по полу, и он бросился к ней на колени, сжав в руках хрупкие плечи и прижимая её к себе со всей силы.
— Маленькая моя… Зачем… — вдохнул он запах её волос и не мог остановиться гладить её, ощущая, как её тело трясётся от его касаний.
— Тайлер, — сжала она его плечи из последних сил, цепкой хваткой проникая в самое сердце. — Я больше никогда не отпущу тебя… Больше никогда…
Дыхание совершенно сбилось, она не могла подобрать слова, так же, как и он. Внутри было столько боли. Столько всего хотелось рассказать, но этого было не уместить в несколько предложений, зато это можно было почувствовать. Они не могли насытиться друг другом, ощущая, как боль внутри сменяется абсолютным и безоговорочным теплом.
— Я люблю тебя, — поцеловал он её сливовые губы, размазывая помаду по всему лицу. Они целовались так, словно хотели друг друга съесть. Она стащила с него футболку и прижалась к нему всем телом, чувствуя его тепло, его силу и запах, которые ни на одну секунду не покидали её разум.
— Я люблю тебя, — ответила она, продолжая раздевать его и чувствуя, как он раздевает её в ответ. Ни одна жизнь не стоила даже одного мгновения, проведённого в его объятиях. В его руках весь мир казался какой-то глупостью, никчёмным подобием реальности. Ей не нужно было ничего… Только он, только их семья.
— Я не могу… Не могу без тебя, Боже мой, как же я счастлива, что сейчас здесь. Если бы я знала это раньше, — ласкала она его тело ладонями, и уже почти добралась до его штанов.
— Ты сумасшедшая, — улыбнулся он, касаясь большим пальцем её нижней губы, и надавив на неё. От этого жеста она не могла дышать.
— Ты нужен мне, — застыла она перед ним, провалившись в нём томным взглядом, и он бережно снял с неё остатки одежды, трогая её между ног тёплыми пальцами. Даже это заставило её покрыться мурашками и въесться в него с такой силой, что на его плечах остались кровавые следы. Брови свело домиком. Она хотела кричать его имя бесконечно, как мантру, которая ласкала её уши и плавила воспаленный мозг.
— Тайлер… Тайлер… Тайлер… — она произнесла его имя несколько раз, ощущая, как его руки блуждают по её телу и сводят с ума. До состояния нервного истощения и одновременно безумного счастья.
— Моя девочка, — приподнял он её извивающееся тело, и они с ним занялись сексом прямо на полу, пока их собака терпеливо наблюдала за процессом со стороны и периодически удивлённо гавкала, заставляя Уэнсдей улыбаться. Тайлер стирал с её щёк слёзы и целовал её ключицы, пока она двигалась на нём и изводила до того, что низ живота стягивало в тугой узел. Он так упоительно растягивал её, был так глубоко в ней, каждое его проникновение заставляло её выбросить из головы ту боль и ужасы, что они с ним пережили. Они так долго ждали, что ожидание оргазма было невыносимым. Это был абсолютно другой секс. Любовь настолько неземная, что она могла чувствовать это только с ним. Он был под её кожей, был в её венах, был везде одновременно, и это, несомненно, превозносило их чувства до какого-то несуществующего идеала. Она не верила, что, наконец, вернулась к нему. Тайлер тяжело дышал, мечтая о том, чтобы выпустить пар, и она уже была готова расплакаться от этой эйфории, которая будто ударной волной снесла её с ног и заставила судорожно сокращаться до тепла в её пояснице и до ярких фейерверков в её голове. Уэнсдей вцепилась в Тайлера ещё сильнее, ещё глубже, обволакивая его член пульсирующими стенками и уткнувшись в его шею порозовевшим лицом.
