Дракон проснулся (СИ) - Чернышова Инесса

— И как, по-твоему, это сокровище можно сохранить в тайне? — засмеялась я, желая отвлечь Берту. Бедняга даже при небывалой жаре в конце весны куталась в толстую накидку.

Есть люди, которым нравится наслушаться мрачных историй и дрожать в темноте, специально не включая свет. Берта была одной из них и на все мои размышления находила контраргумент. Этим она мне и нравилась: с такой служанкой-подругой-сестрой было забавно упражняться в логике, отец хвалил меня и говорил, что именно так формируется независимость суждений.

А мать возводила глаза в потолку и холодно замечала: «Проверенный способ остаться старой девой!»

— Ну сама посуди, да тут бы от мародёров отбоя не было!

— Снова вы невнимательно слушали, ваше высочество, — язвительно заметила Берта, а когда поймала мой взгляд, стушевалась и пробормотала: — Там про туман писали. Такой плотный, будто каждый, кто в него попадает, выходит из тумана в полном забытьи.

— И чудовищу не надоело сидеть на сундуках в полном одиночестве? — подмигнула я.

— Зверю, — поправила Берта с видом оскорблённой, но готовой претерпеть муки добродетели.

— Оно и понятно, тут озвереешь!

Я больше не могла сдерживаться и захохотала в полный голос. Чем дальше уезжаешь от дома, от столицы, тем воздух становится чище, а мысли свободнее. На душе теплее.

— Мы увидим море, уже стоит поблагодарить Богов за такой подарок!

— Рядом с морем зверь и строит логово, — кивнула моя аристократичная служанка и поджала губы.

Спорить с фанатично настроенной Бертой надоело, у меня была наготове тема поинтереснее.

— А с господином «Тыквенным супом» ты уже обсуждала зверя? — спросила я и добилась-таки своего. Берта фыркнула с нарочито презрительным видом и уткнулась в книгу.

Остаток дня мы проделали в молчании, за это мне следовало поблагодарить родственника казначея, которого тот направил для описи найденных каменьев. Если они вообще представляют ценность.

Слухи о найденных Древних камнях всплывали с завидной регулярностью, каждый округ хотел удостоиться подобной чести и получить статус «Поставщика сокровищницы Двуликого», что обеспечивало приток любопытных в провинцию и авантюристов всех мастей.

Да вот слухи эти зачастую оказывались талантливой мистификацией. Берут драгоценный камень средней руки и с помощью артефактов и заклинаний придадут ему вид Древнего, то есть наложат паутинку, благодаря которой он откликается на специальные пробы, а когда срок минет, обретает прежний вид. Пустышки, стоящей чуть дороже, чем стекляшки бесприданниц.

Но на этот раз казначей потирал руки и был уверен, что всё это взаправду. Предания связывали округ Вронхиль с таинственным местом древней силы, но что за сила такая, внятно никто ответить не мог. Легенда на то и седая, чтобы наводить тень на плетень и не отвечать прямо ни на один вопрос.

И вот уже через два дня наша кавалькада, состоящая из четырёх экипажей, достигла главного города округа. Использовали Портал, но всё равно пришлось останавливаться на ночлег неподалёку.

Лошади фыркали и противились ступать в темноте, да и постоялый двор на границе округов был столь просторным и освобождённым от лишних посетителей, что все только вздохнули свободнее, когда наш предводитель — опытный служака из тех, про кого говорят «око видит, когда зубы заговаривают» — дал приказ квартироваться.

Ужинала я в своей комнате, хотя видела, что Берте не терпится присоединиться к компании внизу. Там родственник казначея, начинавший знакомство с вопроса: «Вы любите тыквенный суп?», потому что был ярым поборником новомодного течения — вегетарианства, смешил всех историями о том, как его сослуживцы по полку, где выдалось проходить службу ещё до того, как нашёлся богатый родственник, пытались на спор скормить ему сырое мясо или рыбу.

Рассказывал, разумеется, для мужчин, потому как из женщин были только я, Берта и прислужница матери-настоятельницы.

Седая маленькая дама с ясным взглядом и крепкими крупными зубами, которые она обнажала всякий раз, когда улыбалась, а улыбалась она каждому, оказалась вполне способной переносить тяготы долгого пути и выглядела всегда свежо и опрятно даже без помощи прислуги.

Обычно дамы сторонились мужчин, прислужница, госпожа Мольсен, качала головой, когда мы обедали вместе, но этим вечером я решила позволить Берте спуститься и составить ей компанию за соседним столиком с мужчинами. Видела, как ей того хочется.

Да и у меня были дела. Первым делом я ринулась проверять камень в сумке. Он оказался на месте, но сделался таким горячим, что в руке не удержишь. Хорошо хоть, что не шептал!

Я снова обернула его платком, запрятала вглубь сумки и села у раскрытого окна, подставив лицо порывам тёплого ветерка, принёсшего запах воды и ласковой прохлады.

Думать ни о чём не хотелось, я теперь и так твёрдо знала, что там, куда мы едем, нас ждёт настоящий Древний камень. И от этого мне было одновременно радостно и грустно, как бывает, когда стоишь на пороге нового и никак не решаешься войти.

Ещё шаг, и я окажусь внутри. Дверь за спиной бесшумно закроется, и выхода уже не будет.

Настроение моё изрядно подпортилось.

2

— Я еду с вами, — заявила Оливия, воспользовавшись моим молчанием.

— Тогда быстро собирайте вещи, через пятнадцать минут жду вас внизу, — быстро ответил я и захлопнул дверь перед носом удивлённой девицы. Она-то рассчитывала на долгое сопротивление, а тут такая удача!

Но я ожидал нечто подобного, вернее, надеялся, что Оливия не останется в стороне. Она мне пригодится, хотя было бы лучше, если рядом оказалась бы девственница, она может прибавить сил, но и от Оливии будет прок.

Пусть тот самый милорд Альберт, носивший имя гораздо более древнее, чем ему положено по статусу, заманил Ниару в Острый Пик, пусть я пожертвовал ради этого двумя очень ценными камнями из моей сокровищницы, приз стоил всех жертв.

Она сама придёт в мои лапы, когда настанет срок, а Оливия поможет мне сопротивляться проклятию броши Геранты. Тут Оливия и Лаветт правы: если Ниара захочет, если она почувствует в себе силу, а рано или поздно при нашем общении так случится, правнучка Геранты сможет приказывать мне, а я не смогу не подчиниться.

Мне понадобится не только сила, но и ловкость, хитрость, чтобы Ниара Морихен разрушила то, что создано её прабабкой. Тогда чары спадут, тогда Дракон снова будет свободен. Что я стану делать со свободой, дело третье, я не загадывал так далеко.

Оливия ждала меня в прихожей, выглядела словно майская роза, такой свежей, почти распустившейся, но ещё можно успеть вдохнуть запах и смять в руке лепестки. Цвет Оливии в моём понимании был от безупречно-белого до холодного голубого, она представлялась мне цветком столь идеальным, что даже не возникало желание сорвать её. Неживое не может быть по-настоящему красивым.

— Вы оделись будто на званый обед, а дорога предстоит утомительной.

Я сделал замечание спутнице не просто так: оголённые плечи и светлое платье вполне могли бы быть уместны на прогулке по реке, но никак не в путешествии.

— Мы поедем через два Портала, будем на месте уже к ночи, — возразила она и тут же отвернулась, чтобы поприветствовать дядю, спускавшегося со второго этажа, проводить нас. Несмотря на задых, выглядел он бодрее чем пару часов назад, когда состоялся наш с ним последний разговор.

— Да, Дэниел, вот документы, я всё приготовил, чтобы вас пустили по запретным путям, — лорд протянул мне тонкую папку и одобрительно взглянул в глаза.

Я отвернулся и не стал прощаться. Вышел во двор, бросив сумку на попечение слуги, который отправлялся с нами. Его место на козлах рядом с возницей, мы же с Оливией останемся наедине. И сей факт вызывал у меня радостное предвкушение.

Я снова почувствовал тот голод, который всякий раз предвещал обращение в зверя. Первая кровь девственницы утолила Дракона, но это было давно, я снова испытывал голод, в сравнении с которым любая человеческая мука всего лишь укус насекомого. Жалкое подобие боли, называемой не иначе как душевной ленью или физической царапиной.