Ярослава Лазарева - Поцелуй ночи
— Рената хочет, чтобы я была с ней в такой важный для нее момент.
— Мало ли чего она хочет! — поморщился он и замолчал.
Я видела, что эта тема для него крайне болезненна, и не понимала, почему Грег так остро на все реагирует, но ведь это был не совсем Грег.
— Сейчас я ослаблен, — словно прочитав мои мысли, сказал он. — Видимо, из-за раздвоения. Поэтому испытываю боль намного сильнее, чем в обычном состоянии. Словно у меня намного меньше сил.
— Я хотела, чтобы ты завтра присоединился к нам, — тихо произнесла я. — Но вижу, это не очень хорошая идея.
— Ты этого хочешь? — спросил он. — Возможно, я попробую побыть с вами.
— Я уже не знаю, — задумчиво проговорила я. — Может, тебе лучше вернуться в свое тело в склепе. Не хочу, чтобы ты мучился. И смысла не вижу. Побыла с тобой хоть немного, и мне получше, — добавила я и с трудом сдержала подступившие слезы.
— Зачем ты приехала в Гослар? — спросил Грег после паузы.
— Атанас сообщил, что Рената здесь берет уроки живописи, а у меня каникулы. Я решила съездить к ней, как будто что-то меня толкнуло. Потом увидела, что Гослар находится возле гор Гарц. Это еще больше меня подстегнуло. Подумала, что здесь смогу хоть что-то узнать о Рубиане Гарце. Но здесь про него знают только по легендам. Ничего конкретного. Не представляю, как проникнуть в эту тайну.
— Давай попросим Лилу помочь, — предложил Грег. Высвободился из моих объятий, сел, откинувшись на спинку дивана, и улыбнулся мне. В этот момент он выглядел настолько реально, что я расслабилась и тоже улыбнулась в ответ.
— Лилу? Шутишь! — сказала я.
— Неужели ты еще не поняла всей ее силы? — спросил Грег. — Флайки достигают ее пика раз в год в Лунный день вампиров. Он завтра! Думаю, их сюда слетелось огромное количество. Ведь у каждой влюбленной пары их по двое, обязательно мальчик и девочка.
— Да, я видела Лола. Он был в паре с Ли-лой, — вспомнила я.
— Они присутствовали на нашем бракосочетании, а сейчас прилетели к Ренате, — пояснил Грег. — Неужели она сама решилась его укусить? — пробормотал он. — Не хочу это видеть!
— Она хочет, чтобы это сделал Атанас. Черты Грега словно смещались и растворялись, будто кто-то убрал четкость изображения.
Цвет становился все бледнее и слабее, но вот Грег тряхнул головой и вновь «проявился».
— Атанас будет взбешен! Я ведь не должен покидать «Белый склеп», а уж тем более общаться с тобой даже в таком обличье, — сказал он и громко позвал: — Лила!
Она появилась. Я увидела сиреневато-розоватый сгусток тумана, медленно вплывающий в распахнутую балконную дверь. Он странно закручивался, приобретая разные формы, словно маленькие вихри гуляли внутри его. И вот очертания двух фигурок стали более явственными. Мы увидели Лилу и Лола. Они держались за руки, беззаботно смеялись и медленно кружились в воздухе. Я услышала тихую красивую мелодию, словно маленькие колокольчики мелодично перекликались. И вот флайки остановились и взглянули на нас, как мне показалось, с недоумением. Затем плавно опустились на стол возле дивана. Усевшись на краю и не разнимая рук, они безмятежно улыбались, глядя друг на друга.
— Лила, мы хотим знать, — тихо сказала я. И они оторвались от созерцания друг друга.
— Хорошо, — ответила она. — Раз так хотите, сейчас узнаете.
Лила взлетела, приблизилась и зависла перед нами. Грег придвинулся ко мне и сжал мою руку. Лила смотрела не моргая, и я словно провалилась в беспросветную бездну ее расширившихся зрачков…
Мы очутились на одной из улочек, мне показалось, современного Гослара. Но по нарядам горожан я определила, что это, скорей всего, начало XX века. Улица была все такая же, те же старинные дома с высокими островерхими крышами, та же мощенная булыжником неровная мостовая и почти полное отсутствие транспорта. Мы находились в конце какого-то переулка. Он заканчивался тупиком. Старинная каменная ограда была скрыта пышными ветками сирени. Она цвела, и ее нежно-сиреневые махровые гроздья густо покрывали кусты. Пьянящий аромат наполнял воздух. Только что село солнце. Я увидела, как высокий стройный парень в длинном черном распахнутом плаще быстро двигается в сторону ограды. Он прошел мимо нас, словно мимо пустого места. Его рыжеватые волосы разметались по плечам, четкий профиль напоминал греческую статую и был бледен, как белый мрамор. Грег вздрогнул и схватил меня за руку.
— Вампир, — сказал он, следя взглядом за идущим парнем.
В этот момент тот нырнул под ветви сирени. И мы двинулись за ним. Там оказалась калитка. Грег открыл ее, а я, заметив ящик для корреспонденции, подошла к нему и попыталась вытащить свернутую газету. Мне это удалось. Я расправила ее. Грег заглянул через мое плечо.
«Der Angriff»,[8] — было написано сверху, мне это ни о чем не говорило.
— Посмотри на дату, — сказал Грег.
Я увидела, что это номер за май 1927 года.
— Вот, значит, в каком мы времени, — задумчиво проговорил Грег. — А Гарц жил в XVI веке, так, по крайней мере, указано в его биографии.
— Мимо нас прошел вампир. Думаю, это он и есть. А если так, значит, он и вправду после повешения превратился в вампира и прожил до XX века.
— Пошли скорее за ним! — сказал Грег и схватил меня за руку, увлекая к калитке. — Я столько думал о нем! Неужели сейчас все увижу своими глазами?
Грег вел себя как настоящий. Видимо, его сущность полностью переместилась в новое, пусть и искусственно созданное, тело. Хотя я понятия не имела, как это произошло, но давно взяла за правило особенно не задумываться над подобными вещами, иначе можно просто сойти с ума.
Осторожно войдя в калитку, мы оказались на узкой, выложенной серой плиткой дорожке, которая вела в глубь сада. Медленно двинулись по ней, Грег чуть впереди, я — за ним. Густые кусты скрывали от нас территорию. И вот раздались голоса. Мы остановились за невысоким деревцем с пышной кроной и переглянулись.
— Чего мы прячемся? — сказал Грег и улыбнулся. — Мы ведь все равно невидимы в этом измерении.
И он потянул меня за руку. Мы обогнули деревце и очутились перед круглой клумбой, сплошь усаженной сиреневыми и белыми тюльпанами. За ней под высокой многолетней елью на широкой деревянной скамье, застеленной клетчатым пледом, сидел Гарц. Он сжимал в объятиях хрупкую белокурую девушку лет восемнадцати.
— Люблю тебя, люблю, Эльза, — хрипло шептал он, глядя ей в глаза.
— И я тебя, Берт… больше жизни, — отвечала она.
— Мы всегда будем вместе, после моего превращения мы обвенчаемся, — взволнованно говорил он и целовал ее. — Не боишься? Ты окончательно решила?
