Дж. Уорд - Возрожденный любовник
Она, как и Джон, считала, что этим станут сражения бок о бок с ним и Братством.
Может, битвы – до сих пор один из вариантов. А может, и нет.
Хекс обвела взглядом кабинет, гадая, как долго пробудет здесь…
Прервавший размышления стук был сильным и раздался всего раз.
– Да, – ответила она.
В кабинет вошли Большой Роб и Молчаливый Том, выглядели они, как и всегда, словно собирались устроить Джону разнос за плохое поведение. И как бы она ни была сосредоточена на Джоне, было хорошо столкнуться с обычными рабочими делами. Она много ночей провела, налаживая функционирование клуба.
Это она умела.
– Говорите, – сказала она.
Естественно, повиновался Большой Роб:
– В городе новый игрок.
– В каком направлении бизнеса?
Парень постучал по ноздре.
Наркотики. Блеск… но едва ли это можно считать сюрпризом. Рив был ключевой фигурой в течение десяти лет, а теперь, когда он покинул сцену? Возможность, как и природа, ненавидела вакуум… а деньги – отличный стимул.
Ну, просто чертовски великолепно. Преступный мир Колдвелла уже был столом на трех ножках, и в пущей нестабильности они не нуждались.
– Кто это?
– Никто не знает. Он появился, словно из ниоткуда, и только что отдал Бенлуи полмиллиона наличными за порошок.
Хекс нахмурилась. Не то, чтобы она сомневалась в источниках своих вышибал, просто это много товара.
– Не значит, что его продадут в Колдвелле.
– Мы только что забрали это у одного растяпы в мужском туалете.
Большой Роб бросил на стол целлофановый пакетик. Стандартная вещица весом в четверть унции в стандартной упаковке, за исключением одной небольшой детали. На нем была красная печать.
Черт…
– Понятия не имею, что за фигня там нарисована.
Еще бы. Слово написано на Древнем языке, и ему нет эквивалента в английском. Обычно такую печать ставили на официальных документах, и она означала смерть.
Вопрос в том… кто пытался занять место Рива… кто, как оказалось, из их же расы?
– Тот парень, у которого ты это нашел, ты отпустил его? – спросила она.
– Он ждет тебя в моем кабинете.
Хекс встала и обошла стол.
– Ты всегда мне нравился, – сказала она, слегка ударив кулаком Большого Роба по плечу.
Глава 15
Наверху, в Святилище, Ноу-Уан вела Тормента к библиотеке, собираясь оставить мужчину наедине с его расследованиями, в чем бы они ни заключались. Однако когда они пришли к месту назначения, он открыл для нее дверь и пригласил пройти первой.
Разумеется, она переступила через порог.
Храм рукописей был длинным, узким и высоким, построенным скорее по меркам фолианта, стоящего на корешке. Перетянутые кожей тома, исполненные осторожными прикосновениями поколений Избранных, располагались на мраморных полках в хронологическом порядке, записанные в них истории являлись документальным описанием прожитых далеко внизу жизней, подсмотренных в прозрачной завесе воды.
Тормент не сразу начал двигаться, костыль поддерживал его, когда он поднял перевязанную ногу.
– Что ты ищешь? – спросила она, взглянув на ближайшие полки. Смотря на фолианты, она задумалась о будущем, которое ожидает хранителей прошлого. Избранные исследуют реальный мир и уже не посвящают записям столько же времени, если вообще хоть какое-то. Эта давняя традиция вполне может быть утеряна.
– Жизнь после смерти, – ответил Тормент. – Есть мысли, существует ли для этого отдельная секция?
– Думаю, летописи расположены по годам, а не темам.
– Ты когда-нибудь слышала о Небытии?
– О чем?
Он резко засмеялся. Прихрамывая, Тормент шагнул вперед и начал изучать полки.
– Вот именно. У нас есть Забвение. И Дхунд. Две крайности – единственный, как я полагал, имеющийся выбор, когда ты умираешь. Я ищу любые доказательства тому, что существует альтернатива. Проклятье… точно… они расставлены в хронологическом порядке, а не тематическом. Здесь везде так?
– Кажется, да.
– Что насчет системы указателей?
– Только по десятилетиям, наверное? Но я не знаток.
– Черт, на то, чтобы просмотреть все это, уйдут годы.
– Может, тебе стоит поговорить с одной из Избранных? Я знаю, что Селена была летописецей…
– Об этом никто не должен знать. Это касается моей Велси.
Казалось, ирония этой фразы ускользнула от него.
– Погоди… здесь еще один зал.
Проведя Тормента по центральному проходу, она повернула налево в нечто, по сути, бывшее хранилищем.
– Это самое священное место… где хранятся жизни членов Братства.
Тяжелые двери не поддавались натиску, по крайней мере, когда она пыталась открыть их. Перед силой Тормента, однако, они не устояли и явили взору узкую, высокую комнату.
– Значит, она запирает нас ото всех, – сухо произнес он, читая имена на корешках. – Посмотри на них…
Он вытащил один из томов и раскрыл переплет:
– Тро… отец ныне живущего Тро. Интересно, что подумал бы старик о том, с кем якшается его сын.
Тормент вернул книгу на место, а Ноу-Уан в открытую смотрела на него: его брови были нахмурены от сосредоточенности, сильные, но изящные пальцы осторожно обращались с томами, а тело наклонилось к полкам.
Его густые, блестящие темные волосы были очень коротко подстрижены. А та белая полоса спереди казалась совершенно не к месту… но затем она вспомнила о его глазах, полных усталости и муки.
Боже, какие у него глаза. Синие, словно сапфиры в Сокровищнице… и такие же ценные, подумала она.
Он был очень красив, осознала Ноу-Уан.
Забавно, но именно его влюбленность в другую позволяла ей оценивать Тормента в этом качестве: испытывая такие чувства к своей шеллан, он был… не опасен. Настолько, что она больше не чувствовала смущения по поводу того, что он видел ее без одежды. Он никогда не станет относиться к ней с сексуальным подтекстом. Это осквернит его любовь к Веллесандре.
– Здесь есть еще что-нибудь? – спросил он, низко наклонившись, балансируя на костыле. – Я вижу только… биографии Братьев…
– Давай помогу.
Вместе они просмотрели все и не нашли отсылок к книгам, связанным с раем или адом. Лишь Брат за Братом…
– Ничего, – пробормотал Тормент. – Что хорошего в библиотеке, если ты ни черта не можешь в ней найти?
– Возможно… – Схватившись за край полки, она неуклюже наклонилась вниз, пробегая взглядом по именам. Наконец, она нашла, что искала. – Мы можем посмотреть в твоих собственных книгах.
Скрестив на груди руки, он, казалось, собирался с духом.
