Марина Ли - Сказочница
Мысль первая. Я не помню, как я ложилась спать. Последнее воспоминание: желудок приятно полон, голова легка, а руки и ноги наоборот тяжелы. Тамма басит про то, как Крис несчастна и про то, сколько им еще надо сделать, чтобы успеть собраться в те сроки, которые Кир им установил. Я размышляю на тему «Съесть ли еще одну конфетку», откидываюсь на спинку стула и прикрываю глаза. Я просто посижу немного с закрытыми глазами, пока Тамма бубнит о том, как «космические корабли бороздят просторы Вселенной»…
Мысль вторая. Я заснула за столом.
Мысль третья. Это не столовая и не моя спальня.
Мысль четвертая. Я лежу под одеялом и…
…сразу же мысль пятая и последняя. НЕ ОДНА!!!!
А дальше хриплый со сна голос:
— Обожаю, когда ты просыпаешься рядом со мной. Вся такая розовая, теплая… И да, целиком моя…
И этот голос не способствует мыслительному процессу, а последующий за ним поцелуй этот зарождающийся процесс уничтожает на корню. Кир целует настойчиво, жадно и торопливо, не давая мне ни малейшего шанса опомниться, словно боится, что я снова остановлю его. Не остановлю. Потому что время остановок и раздумий прошло. Одеяло улетает куда-то вместе с моей пижамой, кто и когда надел ее на меня подумать не успеваю… И умоляющий шепот:
— Хочу тебя… Мира, пожалуйста…
Да! Я притягиваю его ближе, обвиваю руками, пальцы путаются в жестких на затылке волосах. Да! Целую в ответ и задыхаюсь от нежности рук, от плавности движений, которые вдруг утратили резкость, обернувшись неторопливыми, невозможными и совершенно мучительными ласками. Мне вдруг становится мало. Всего мало. Рук, чтобы обнимать его, времени, чтобы успеть прикоснуться к каждому участку кожи, вздрагивающей под моими пальцами, воздуха, который вырывается из груди рваным дыханием.
Грудь вдруг стала болезненно чувствительной, а в животе поселились щекотные бабочки. Кир словно читает мои мысли, словно слышит желания моего тела. Его руки медленно скользят по моим бокам вверх, до подмышек, на мой жаждущий сжиманий и прикосновений второй размер и, задержавшись на миг — невыносимо короткий — двигаются вниз, останавливаясь на дрожащем животе. И снова медленно вверх. А потом назад. И долгая работа над сложным узором в миллиметре от восторга. Я не выдерживаю и выгибаюсь навстречу.
— Пожалуйста! — моя очередь умолять.
— Пожалуйста, что?.. Вот так?..
И пальцы двигаются чуть ниже. Превосходно. Идеально. Требовательно.
— Или так?
— Дааа… Кир, я…
Я проваливаюсь в абсолютную страсть. Это вакуум, где мы движемся в одном направлении, в поисках счастья. Вперед. Сильнее. Еще немного. Почти. В какой-то миг понимаю, что отстаю от него всего лишь на шаг, но цена этому шагу — наслаждение. И пусть, пусть так… Но Кир шепчет сквозь зубы и сбитое дыхание:
— Нет, так не пойдет…
Он опускает руку вниз, находит нужную точку… И все. Это взрыв. Я догоняю его и обгоняю, кажется, и стон блаженства уходит в твердое напряженное плечо… Это что-то невероятное. На самом деле так не бывает. И я еще успеваю подумать о том, что никто и никогда… а потом перед глазами расцветает разноцветными вспышками новогодний фейерверк, и я сдаюсь на милость победителя, взрываюсь, теряюсь в совершенстве экстаза.
— Ты все подстроил, коварный тип! — когда дыхание выровнялось, в голову вернулись мысли всякие, в большинстве своем, довольно стыдные и требующие немедленно переложить вину со своих хрупких плеч на чьи-то другие.
— Ммм? — Кир улыбнулся и упал на подушку рядом, не сводя с меня счастливых глаз.
— Ты меня специально сюда заманил…
Он рассмеялся.
— Не заманил, а принес. Потому что ты наглым образом задрыхла за обеденным столом, разрушив все мои планы на интересный вечер.
— Интересный вечер?
— О да! — он блаженно зажмурился. — Запланированы были легкая беседа, шампанское, ряд действий по заманиваю тебя на брачное ложе и бессонная ночь…
Наглец! У меня слов нет, а он вдруг посмотрел на меня обиженно и продолжил:
— Но ты просто вырубилась. И разбудить тебя было совершенно невозможно! — он так искренне возмущался, что мне даже смешно стало, а еще интересно, какие он там меры предпринимал по моей побудке.
— И тогда я решил… подождать, пока ты проснешься. И да, коварно затащил в свою спальню, потому что у меня кровать лучше. И потому что я хочу, чтобы ты все время спала здесь.
И посмотрел на меня вызывающе, мол, что скажешь. А мне сказать нечего. Молчу, чего уж там… Если честно, красавчику и уговаривать-то меня не пришлось. Крепость выбросила белый флаг после смехотворно короткой осады. Чувствую, что эйфория окончательно растворяется в смущении. Неприятное ощущение.
— Но ты меня опять обманула!
Тут я уже не выдерживаю и возмущаюсь:
— Я спала!
— Я в курсе!! — и смотрит недовольно. — Вообще-то я надеялся, что ты проснешься раньше и не придется ждать до утра.
Самоуверенный нахал! Пытаюсь подняться с кровати, но Кир не пускает, конечно, целует нежно и снова в мысли мои лезет:
— Ты сейчас напридумываешь себе, закроешься опять… Не надо, пожалуйста. Не смущайся. Мы не сделали ничего плохого. Я счастлив, что ты моя жена… — и смотрит на меня выжидательно и умоляюще.
Безоговорочная победа. Тянусь к его губам с поцелуем и неуверенно произношу:
— Я, кажется, тоже…
Будь что будет, но сейчас я счастлива. Впрочем, как показала практика, безоговорочное счастье дольше получаса, как правило, не длится. Вот и в этот раз моим мечтам проваляться с красавчиком в кровати до вечера следующего понедельника, как минимум, не суждено было сбыться. Потому что, не скажу, что в самый ответственный, но в один из весьма приятных моментов точно, я сквозь барабанный бой крови в ушах услышала сначала скрип двери, а потом яростное негодование Кира:
— Стучаться надо, скотина!!
И в сторону двери полетела моя подушка. А я, уже успевшая испугаться, но пока еще не сообразившая, что самое время спрятаться под кровать от стыда, успела заметить полосатый рыжий хвост.
— Кто-то говорил, что стучаться неудачники… — хохочу.
— Так то я, а то…
— Тигр? — нет, ну смешно же.
— Тигр… — проворчал Кир и, не озаботившись своей восхитительной наготой, двинулся к выходу, выглянул наружу и рявкнул на весь коридор, а, может быть, и на весь Замок тоже:
— Ты опупел!?
В ответ послышалось недовольное ворчание и красавчик, хлопнув дверью, вернулся ко мне.
— Оригинальный у тебя метод дрессуры, — едва сдерживаю смех, глядя на праведное возмущение Кира. — Ты что и вправду научил его стучаться?
А он с расстроенным видом натягивает на меня простыню и бормочет:
