Ведьма и бог - Стоун Лив

– А Деймос не придет?

Антерос заливается смехом, а Эрос отвечает:

– Нет, ему не по вкусу простые удовольствия.

– Гармония составляет ему компанию, – добавляет Антерос, открывая бутылку Нектара, чтобы угостить брата.

Цирцея потирает руки, а Мероэ тасует карты.

– Мы собираемся вас обчистить! – восклицает она.

– Это мы еще посмотрим, – честолюбиво заверяет Антерос.

В моей комнате снова тихо. После большого количества выпивки и игр Эрос и Антерос ушли наверх спать. Утомленные сестры заняли мою кровать. Я могла выделить им комнату на втором этаже, но мы предпочли держаться рядом, да и я привыкла спать с ними. Вот только в отличие от них, медленно, но верно погружающихся в сон, бодрствую, перебирая пальцами Стиллу.

С комом в горле тихо встаю, натягиваю свитер поверх майки и выхожу из квартиры, направляясь к квартире Деймоса. Наверняка в это время он спит. Но чем ближе подхожу к его комнате, тем больше голосов слышу. Одно дело – быть застигнутой врасплох Деймосом, другое – втянуть в эту ситуацию второго бога, у которого возникло бы еще больше вопросов. Я боялась, что не почувствую достаточной угрозы, чтобы активировать Стиллу – Деймос никогда не давал повода бояться его, – но наконец заклинание приходит на ум, пока сжимаю кулон в руке.

– Защити меня, Стилла, чего бы это ни стоило. Сделай меня невидимой для супруга.

Незнакомая энергия, словно щекочущее тепло, распространяется по мне. Смотрю, как исчезает рука, и опускаю взгляд на тело, не видя его. Не могу в это поверить! У меня получилось! Хочется подпрыгнуть от восторга, но быстро беру себя в руки. Не знаю, как долго оно продлится. Поэтому иду дальше и встаю за полуоткрытой дверью комнаты Деймоса.

Деймос и Эрос ведут не обычный разговор, а, скорее, спор.

– Возвращайся на Китиру! Тебе здесь не место! – злится Деймос.

– Гармония хотела тебя повидать! После того как она сбежала несколько недель назад, чтобы напугать твою невесту, мать не позволила ей уйти без наблюдения! – объясняет Эрос в том же тоне.

– Ты должен был убедить ее остаться! – упрекает Деймос.

Темная аура постепенно окутывает его.

– Приближение к штаб-квартире заставляет ее нервничать! – добавляет он.

– Это потому, что ей нужен ты!

– Ты и Антерос должны уйти. Вы ослабляете Эриний и Спартов. Они становятся слабыми и сентиментальными, когда вы рядом!

Эрос поднимает руки к небу, затем опускает их и кружится.

– Потому что держать их в гневе и страхе лучше? Почему бы тебе не признаться, что боишься дать волю чувствам?

Сердце сжимается, когда слушаю их диалог. Неужели Деймос исключает возможность влюбиться?

– Я не собираюсь быть твоим подопытным кроликом, – холодно говорит бог ужаса. – Завтра ты возвращаешься на Китиру.

Эрос вздыхает и покидает Деймоса. Отступаю, чтобы он не столкнулся со мной, когда будет проходить мимо. Пытаюсь вернуть самообладание и сосредоточиться на миссии. В любом случае Деймос не собирается спать, сначала он должен прийти в себя. Воспользовавшись открытой дверью, забиваюсь в угол комнаты. И, как оказалось, поступаю правильно, потому что муж делает три длинных шага и захлопывает дверь, неосознанно изолируя нас.

Деймос резкими движениями раздевается, снимая боксеры, прежде чем войти в ванную. Только в этот момент начинаю дрожать. Пульс и дыхание далеки от спокойных. Я все еще невидима, муж расслаблен, это прекрасный шанс осуществить задуманное. Слышу раскаты грома в маленькой смежной комнате. Должно быть, он приказал Нерею вызвать грозу, которая кажется сильнее, чем обычный шторм.

Когда он возвращается, все еще обнаженный, отвожу глаза. Он выключает свет и занимает одну сторону кровати. В отличие от него, когда я сплю одна, всегда возвращаюсь к привычке занимать середину кровати.

Подхожу ближе на цыпочках. Он продолжает читать книгу, положив руку под затылок. Я соскучилась по виду его расслабленного тела, по невероятному теплу, которое от него исходит. Мне не хватает особого чувства, которое испытываю в редкие моменты благодаря ему: абсолютной защищенности.

Проходят минуты, и Деймос откладывает книгу, находясь на грани сонливости. Пройдет совсем немного времени, и он заснет под громкий стук моего сердца. Изо всех сил надеюсь, что он его не заметит.

Затем Деймос совершает непредсказуемое: задумчиво смотрит на мою половину кровати. Может быть, он скучает по моему присутствию? Или я интерпретирую его поведение так, как мне хочется?

Не в силах двигаться, смотрю, как он засыпает, еще более сбитая с толку, чем прежде. Стараюсь не думать о словах Антероса, хотя все труднее отрицать очевидное: мое тело желает Деймоса. Меня тянет к нему. Думаю о словах Мадлен, что нужно раскрыться перед партнером. Дело в том, что чем дольше это продолжается, тем увереннее становлюсь. И поскольку Деймос ни к чему не принуждает, ожидая, когда я буду готова, понимаю, что власть в моих руках.

– Прекрати, Элла.

Я подпрыгиваю. Как он заметил меня, если я невидима? А ведь я даже не успела взять ихор! Деймос смотрит мне прямо в глаза.

– Ты светишься.

Вытягиваю руку, и из нее вырывается свет, гораздо более сильный, чем в прошлые разы. Когда меня замечают, заклинание невидимости развеивается.

– Извините. Сестры наложили на меня заклинание, чтобы я могла понаблюдать за вами и узнать получше.

Голос дрожит, и слова вылетают в спешке. Деймос приподнимается на локтях, явно заинтригованный.

– Ты же знаешь, что можешь задавать вопросы напрямую.

Это правда, но у нас не было серьезных разговоров с тех пор, как мы поженились. Единственный откровенный разговор состоялся в брачную ночь. У меня до сих пор есть к нему вопросы, но не осмеливаюсь их задавать. Поэтому, чтобы подкрепить свою версию, сажусь на край кровати и спрашиваю:

– Почему вы превращаетесь в волкособа?

Должно быть, он не ожидал такого. Он выпрямляется, и простыня сползает вниз по животу. Мы очень близки, и мне это нравится.

– Собака – животное моего отца, а волк – моей матери.

– Значит, вы похожи на Афродиту, – с легкой улыбкой говорю я.

Несмотря на привязанность к богине любви, Деймос никогда не подчеркивает родственные узы.

– Я больше похож на отца, – говорит он суровым тоном, который невозможно оспорить.

– У вас с семьей сложные отношения из-за того, что родители такие разные?

– Возможно.

Он не хочет это обсуждать. Но я хочу.

– Не хочу показаться грубой, но вы кажетесь изолированным от них.

Деймос не отвечает. Он пристально смотрит на меня разноцветными глазами, которые оставляют противоположные впечатления.

– И это мне говоришь ты? – наконец произносит он низким голосом.

Я замолкаю. Моя фраза эхом отдается в голове. Он прав, ведь я тоже кажусь изолированной от семьи. То, что я чувствую к нему, изолирует меня еще больше.

Деймос протягивает руку и заправляет прядь моих волос за ухо. Это настолько нежный жест, что я ловлю его руку, крепко сжимаю его пальцы. Как ни странно, с ним не чувствую себя изолированной. Иногда не понимаю, что творится в собственной голове, но одинокой себя не чувствую.

Прочищаю горло, но все еще поддерживаю с ним контакт. Его теплая ладонь касается моей щеки, и чтобы не упасть, я закрываю глаза. Запах дождя и глубокий голос Деймоса, когда он спокоен, трогают мои сердечные струны.

– Расскажите о Фобосе? – шепчу я.

Слышу короткий, раздраженный вздох.

– Я не могу рассказать тебе о нем.

В его ответе нет агрессии, скорее смирение.

– Почему?

– Недостаточно хорошо тебя знаю.

Это самый правдивый ответ, который он может дать и который причиняет наибольшую боль.

– Понимаю.

Он убирает руку с моей щеки, но наши пальцы остаются соединенными. Снова открываю глаза, когда он придвигается ближе. Чувствую себя чайником, который вот-вот закипит. Его взгляд раскаляется, дыхание становится глубже, вспоминаю, как медленно бьется его сердце, в то время как мое колотится о грудную клетку.