Поцелуй дракона (ЛП) - Мартин Миранда

Она и Астарот стоят позади меня. Башир и Мельхиор стоят рядом со мной, стоя прямо за Висидионом и Дросданом.

— Что? — я спрашиваю её.

— Его нет с ними, — говорит она.

Осмотрев ещё раз, понимаю, что она права. Гершома нет с группой, приближающейся к воротам. Все самки, которые прибыли с нами, есть, но Гершома не видно.

Двери открываются, но время движется медленно. От предвкушения мои чешуйки чешутся. Они не могут сделать то, что я думаю. Мысли проносятся в моей голове, пока я работаю над обдумыванием нашего следующего шага. Что будет делать Висидион?

Мы не можем жить в городе, где допускается нарушение указов. Это подорвет всё, что заставляет клан работать. Мы регрессируем, потеряемся в биджасе.

Из шлюза выходит самка в белом. Она идёт вперёд вместе с остальными, выстраивающимися в линию позади неё. Я смотрю в глаза Оливии. Она кусает нижнюю губу, её руки дергаются, она нервничает.

Билжас протягивает пальцы к моему разуму, пытаясь найти трещины в моей защите. Диктуя про себя указы, я держу его под контролем, но если они попытаются отобрать её у меня…

— Вождь Висидион, — говорит самка в белом, останавливаясь в десяти футах перед ним. — Я Розалинда, лидер людей города драконов.

— Добро пожаловать, Розалинда, — говорит Висидион, приближаясь к её личному пространству. Хотя он и не самый крупный из змаев, его размеры впечатляют по сравнению с человеческой самкой. — Надеюсь, вы принесли хорошие вести, которые объединят наши народы.

Розалинда не вздрагивает и не отстраняется, она соперничает с его доминированием своим. Интересно.

— Мы рассмотрели вашу просьбу. Мы не можем с чистой совестью удовлетворить её, — говорит она.

— Понятно, — говорит Висидион, приближая своё лицо к её лицу. — Это ваш окончательный ответ?

— Наш совет проголосовал, это не подлежит обсуждению, — говорит Розалинда, но слышу ли я что-то ещё в её голосе?

Оливия почти вибрирует, я чувствую, как внутри неё бушуют едва сдерживаемые эмоции, несмотря на расстояние между нами. Что это значит для нас? Будут ли они пытаться удержать её? Висидион глубоко дышит, и его грудь почти касается одетой в белое человеческой самки. Она вздрогнула?

— Хорошо, — говорит Висидион. Он поворачивается так, что его рот приближается к уху Розалинды. — Мы не поселимся в вашем городе. Я прошу вас позволить нашим людям вернуться к нам, и мы продолжим путь, — его голос низкий и мягкий.

— Конечно, мы разрешим наши разногласия, — говорит Розалинда, поворачиваясь так, что её лицо оказалось в нескольких дюймах от лица вождя.

Лейдон скрещивает руки на груди и поворачивает голову в сторону. Внешний признак того, что он не желает вести дальнейшие переговоры.

— Нет, — бормочет Висидион, глядя на самку. — Наш народ не может жить без указов. Я не буду подвергать их возможным нарушениям или подвергать риску свой народ. Очевидно, что наши разногласия велики, слишком велики, чтобы их можно было легко разрешить.

— Понимаю, — говорит Розалинда. — Что это означает для нашего будущего?

— Будущее постоянно меняется, — отвечает Висидион. — Мы уйдём мирно, если вы вернёте нам наших людей.

Шум разговоров прекращается.

Дросдан шипит низким и опасным звуком, когда он делает шаг вперёд, его массивные руки сжимаются в кулаки. Лейдон, наполовину расправив крылья, выходит вперёд ему навстречу.

— Подожди! — говорит Розалинда, поднимая руку вверх, но не оставляя места между собой и вождём. — Нет, — отвечает Розалинда. — Это не входит в мои намерения. Я бы попросила, чтобы у человеческих самок, которые пришли с вами, был выбор. Любой змай из клана может сделать тот же выбор. Они могут остаться с нами, жить в городе, пока они будут вносить свой вклад. Они были бы желанными гостями.

— Что же это? — Висидион почти шипит ей на ухо. — Вы хотите забрать то, что принадлежит нам, и запретить нам войти?

Дросдан снова шипит и делает ещё шаг вперёд. Лейдон повторяет его движение.

— Стоять, — говорит Висидион, его голос тихий, но четко слышно. Он всё ещё не сводил глаз с Розалинды.

Мои лёгкие не набирают воздуха, ожидая, что будет дальше. Я готов возглавить атаку, если понадобится. Небольшими жестами рук я ясно выражаю своё намерение, и Башир и Мельхиор уже готовы. Если понадобится, я заберу Оливию силой. Она моя.

Дросдан останавливается, глядя через плечо на командира. Висидион делает жест своим посохом, и Дросдан возвращается на своё место, опустив плечи, но даже не думает о неповиновении.

— Свобода выбора? — Висидион рычит.

— Да, — отвечает Розалинда.

Вибрации пробегают по моим мышцам, когда моё тело готовится к действию. Я визуализирую возможности, десятки и десятки из них, готовясь к каждому результату. Что бы ни случилось, я готов.

— Хорошо, — говорит Вивидион. — Дайте самкам выбор.

— А змаи? — спрашивает Розалинда, поднимая этот вопрос.

— Никто из клана не будет жить вне указов, — говорит Висидион без намёка на сомнение в голосе.

Он прав. Мы не будем. Указы — это наша жизнь, они объединяют нас, удерживают от падения в биджас. То, что любой из нас выбрал бы иное, находится за пределами возможного.

Челюсть Розалинды напрягается. Наконец она оставляет небольшое пространство между собой и Висидионом, повернувшись к нему спиной и лицом к самкам позади неё. Прежде чем она успевает сказать хоть слово, Оливия убегает.

Глаза Лейдона расширяются, Дросдан поворачивается лицом к возможной угрозе и делает шаг вперёд.

— Рагнар! — она кричит.

Мои сердца забились вдвое быстрее, колотясь в груди, кровь приливает к моим конечностям и голове. Я бегу к ней, и она у меня на руках. Сбив её с ног, я обхватываю её крыльями, и наши губы сталкиваются вместе до ушиба. Я хочу впитать её, заявить права на неё здесь и сейчас. Она моя, моё сокровище, никогда больше я не позволю ей разлучить нас.

Наши поцелуи голодны, наполнены отчаянием и потребностью. Её присутствие заполняет пустую боль. Она моё всё. Её руки вокруг моей шеи, её губы на моих, мои руки на её спине.

Она отстраняется.

— Я люблю тебя, — говорит она.

— Я люблю тебя, — говорю я, и тогда всё застывает.

Мои глаза расширяются, рот приоткрывается, а сердце не бьётся.

Она говорила со мной.

На змае.

Идеальный язык змаев.

Она смеётся, целуя меня быстрыми мягкими поцелуями.

— Я люблю тебя, Рагнар, мой идеальный, прекрасный мужчина, — говорит она.

— Как…

Она смеется, звук её голоса звучит музыкой для моих ушей.

— Машина, — говорит она. — Мы можем говорить. Наконец-то!

— Ты моё сокровище, — говорю я, моё сердце устремляется ввысь. — Ты идеальна.

Моя грудь расширяется, и я знаю, что в любой момент взорвусь. Тело не создано для того, чтобы сдерживать такие эмоции.

— Навсегда, — говорит она между нашими поцелуями.

Её пальцы скользят по моим щекам, шее и рукам. Влага стекает по её лицу из её идеальных, прекрасных глаз, и мы всё ещё целуемся.

Наконец, заполнив пустоту от тоски по ней, я поставил её на ноги. Мы целуемся в последний раз, прежде чем я складываю крылья и впускаю внешний мир обратно.

Все остальные человеческие самки, путешествовавшие с нами, перешли со стороны Розалинды и встали за Висидионом.

— Это не конец, — говорит Розалинда, протягивая руку Висидиону.

— Каждый новый день приносит выбор, — соглашается Висидион, беря её за руку.

— Мы нужны друг другу, — говорит Розалинда. — Неужели мы не можем разрешить эти разногласия?

— Да, — мурлычет Висидион. — Отдайте нам Гершома.

— Я не могу, — говорит Розалинда, её сожаление очевидно.

— Мы найдём дом, — говорит Висидион. — Я пришлю гонца, как только доберёмся.

— Хорошо, — говорит Розалинда.

Что-то происходит между двумя лидерами. Их хватка за руки друг друга, кажется, задерживается, их глаза смотрят друг на друга. Висидион наклоняется и говорит что-то, что никто больше не слышит.

Ни один из них не двигается в течение длительного времени.