Связанные кровью (ЛП) - Майлз Рори

Улыбаясь, я отвечаю «нет» и выхожу из лифта и иду по коридору. Я стучу несколько раз на случай, если мои родители будут вести себя неприлично. Когда они не кричат от удивления и я не слышу шагов, я использую ключ, который Кольт дал мне вчера вечером, чтобы войти. Распахнув дверь, я вхожу внутрь. Мой желудок урчит, когда в нос попадает запах свежеобжареного бекона.

Затем я делаю паузу, когда слышу голос матери.

— Ну, я скажу, что не могу поверить, что ты это сделал. Хотя я понимаю, что Деми была вспыльчивой с того момента, как мы ее усыновили.

— Я сожалею о своем решении. — Голос Маттео похож на пощечину.

Мама болтает обо мне с Маттео? На чьей она стороне?

— Деми, это ты?

Да, как будто он не знал. Он ни за что не пропустил бы меня, идущую по коридору. Я вхожу на кухню и смотрю на Маттео, который сидит на острове с тарелкой, полной еды, которую ему есть не нужно.

— Мама, ты говоришь обо мне?

Моя мать прислонилась к стойке напротив Маттео. Ее волосы заплетены в тугую косу, на ней штаны для йоги и свободная футболка. Ее губы кривятся в слащавой улыбке.

— Почему я не могу поговорить с твоим парнем ?

Я кладу руку на стойку, а другую на бедро.

— О чем вы говорили?

Клянусь, в наши дни преданность трудно найти.

— Как Маттео решил сказать нам, что ты его девушка, когда он позвонил, а затем вывалил на тебя эту информацию.

Подождите минуту. Они не говорят о том, что он сделал с моим отцом? Я предположила, что он пришел, чтобы отстаивать свое поведение перед ней.

— Вы говорили именно об этом?

Мама кивает.

— Я сказала ему, что не могу поверить, что он выдумал эту историю только для того, чтобы увидеть твою реакцию. Но он сожалеет, ты это слышала, да?

— Ему есть о чем сожалеть, кроме этого, — бормочу я себе под нос.

Мама этого не слышит, но Маттео слышит.

— Где папа? — спрашиваю я, наклоняясь, чтобы вырвать тарелку у Маттео и взять вилку. Откусив кусочек, я прищуриваюсь и заставляю его сказать что-нибудь.

— Теперь я понимаю, что ты имеешь в виду, Маттео. Она определенно строит из себя недотрогу.

— Господи Боже, мама, правда?

Она фыркает и хлопает себя по груди.

— О, Деми. Я дразнила тебя! Маттео этого не говорил. Ты ведешь себя как ребенок. — Она указывает на тарелку.

Я откусываю тост.

— Ему не нужно есть. А мне необходимо.

Это застает ее врасплох, и она смотрит в пол.

— Ой, мне очень жаль. Я не хотела причинять тебе дискомфорт.

Бедняжка выглядит так смущенно.

— Мама, все в порядке. Я уверена, что Маттео оценит этот жест, верно?

Он поднимает одну из своих темных бровей, когда я смотрю на него. Затем, как хороший маленький вампир, он опускает голову.

— Да, Ирен. Спасибо, что приготовила мне завтрак, хотя я скорее накормлю Деми, чем оставлю все это для себя.

— Ты слишком преувеличиваешь, — говорю я, затем откусываю еще кусочек яйца. — Мама, а где папа?

— Он ушел с той женщиной Эвелин, она отвела его на стрельбище.

Я перевожу взгляд на Маттео и бросаю тарелку на стойку.

— Ты позволил ему уйти с Эвелин?

Мама фыркает и подходит ко мне.

— Что на тебя нашло? Она казалась мне очень милой.

— Она вампир и она чертовски сумасшедшая.

Мама с тихим рычанием, почти как у померанского шпица, тычет меня в грудь.

— Не ругайся при мне, маленькая сучка.

Маттео рассмеялся.

Я смотрю на него, затем качаю головой в сторону мамы. Она, конечно, шутит, мне разрешено ругаться, и она часто делает это сама.

— Мама, Эвелин…

Дверь открывается, и входят мой отец и Эвелин, как старые добрые приятели. Он улыбается ей и говорит что-то о своем любимом пистолете.

В юбке-карандаш и темно-синей блузке она едва ли выглядит одетой для стрельбы. Я перевожу взгляд на ее лицо и замечаю, как она нахмурилась. Она смотрит прямо на меня.

— Эвелин что, Деми?

Я откидываю голову назад и стону.

— Я не это имела в виду, Эвелин. Я просто…

— Ты только что имела в виду, что не доверяешь мне своего отца? Ты думала, что я причиню ему вред? — Ее голос хлещет, как кнут.

Мой отец смотрит на мою мать.

— Деми, Эвелин проводила мне экскурсию. Она была очень мила.

— Мне очень жаль, Эвелин.

— Все в порядке, Роб, я справлюсь. — Она похлопывает моего отца по плечу.

Затем она смотрит на меня и, черт возьми, если я не сделаю шаг назад, потому что то, что я вижу, нехорошо.

Мама даже прокрадывается дальше на кухню.

— Знаешь, для кого-то, кто так злится из-за того, что его недооценивают или подрывают его доверие, ты, очевидно, не относишься к своим друзьям так, как хочешь, чтобы относились к тебе. Может быть, тебе стоит посмотреть в зеркало и решить, действительно ли то, что сделал Маттео, было так уж плохо, или ты просто ужасно упрямишься, не желая простить ему ошибку.

— Эвелин, — говорит Маттео, его голос звучит как мягкое предупреждение, на которое она не обращает внимания.

— Нет, Маттео. Деми одержима желанием заставить тебя чувствовать себя виноватым, когда она делает то же самое со мной. — Она кладет руку на грудь. — Я бы никогда не причинила вреда твоей семье, Деми. Это действительно хреново, что ты думаешь обо мне самое худшее после всего, через что мы прошли.

— Мне жаль. — Я качаю головой и прикрываю рот рукой. — Мне очень жаль.

Она машет рукой перед собой, отвергая мои слова.

— Это всего лишь красивые слова.

Она поражает меня некоторыми суровыми истинами. Я веду себя немного упрямо, хотя все еще считаю, что имею право на свое разочарование. Я сделала именно то, за что так злюсь на Маттео. Я ей не доверяла. Я ожидала худшего.

Я не дала ей шанса. Чтоб меня.

— Эвелин. — Я подхожу к ней, убирая руку ото рта.

— Оставь это. — Она выбегает из квартиры, бросив меня с двумя очень недовольными родителями и Маттео.

— Деметрия Баррера, что это, черт возьми, было? — Голос папы гремит по кухне. — Вас воспитали лучше, юная леди. Эвелин заслуживает доброты, было бы глупо не заметить ту глубокую душевную боль, которую она пытается скрыть.

— Папа, пожалуйста. — Я закрываю глаза и падаю на стойку, используя ее как опору, чтобы встать.

Я поссорилась с Эвелин.

— С ней все будет в порядке, Деми. Дай ей время сегодня, но не откладывай разговор. Эвелин дает лишь небольшой промежуток времени. И она не та, кто забывает тех, кто обидел ее.

Маттео отходит от стола и прощается с моими родителями.

Когда он закрывает двери, я открываю глаза и обнаруживаю, что родители смотрят на меня. Глаза мамы прищурены по краям, а папины нахмурены в глубокой дуге.

— Мне жаль.

Мама тянет меня на руки.

— Ты не идеальна, Деми. Судя по всему, кроме всего этого похищения, эти вампиры, похоже, заботятся о твоих интересах. Эвелин милая.

Я тяжело вздохнула.

— Я знаю, что это так, мама. Они с Алисой помогли мне многое пережить, пока я была здесь… Не знаю, что бы я делала без ее дружбы.

Мама похлопывает меня по щеке и идет мыть тарелку.

— Тогда ты знаешь, что тебе нужно делать.

Маттео

Я созываю собрание после того, как оставляю Деми с ее родителями. Все вампиры, кроме двух, прибывают вовремя. Тэтчер и Алехандро через пять минут присоединяются к нам, после того, как я уже проинформировал всех о том, что произошло с Никс, и начал распределять работу. Те, кого не было здесь, когда Никс разрывала вампиров на части, были удивлены, вернувшись домой в беспорядок.

Если бы они все были дома, защищая нашу базу, а не пошли со мной преподать Сиско урок, я сомневаюсь, что Никс попыталась бы. Она хороша, но недостаточно, чтобы уйти невредимой от сотни вампиров.

— Где вы были?