Связанные кровью (ЛП) - Майлз Рори

Я снова отвожу взгляд, вспоминая все события того года в мельчайших деталях.

— Когда я пошел сделать Эвелин сюрприз, но Авраам выгнал меня, я предположил, что они все еще находятся в фазе медового месяца. Я приходил еще три раза, прежде чем понял, что что-то не так. В следующий раз, когда я приехал, он направил мне в лицо пистолет и сказал, что если я вернусь еще раз, он меня убьет.

— Неделями подряд я следил за домом, ожидая, пока он уйдет, но он так и не ушел. Расстроенный и уставший, я пошел в таверну. Там я встретил Никс. Она подстрекала меня к выпивке, выпытывала у меня историю сестры с помощью алкоголя и обеспокоенных прикосновений. Она пообещала мне хорошо провести время, и я последовал за ней в гостиницу.

Лицо Деми становится пустым. Она пытается скрыть свою реакцию.

— Мы не спали вместе. Никс планировала убить меня, но решила, что у нее есть идея получше. Она хотела помочь мне вернуть Эвелин. Тогда я не знал, что ее обратил Авраам. Никс нужна была моя помощь, чтобы убить человека, который ее пытал.

— Как Никс ускользнула от него? — спрашивает Деми.

— После стольких лет пыток, я думаю, Аврааму наскучила Никс. Именно тогда он начал ухаживать за Эвелин.

— Значит, он отпустил Никс? Почему?

Я пожимаю плечами.

— Потому что тогда она не была сильной. Она уже потеряла первоначальную силу, которая приходит новообращенным, и он не дал ей достаточно крови, чтобы стать сильной. Она не знала, как бороться. Что ему было терять?

Деми потирает руки.

— Итак, она обращает тебя, и ты идешь спасать свою сестру… какое отношение это имеет к убийству моего отца?

— Никс помогла мне спасти Эвелин. Вместе мы спасли ее от этого монстра и убили его. Мы были так близки на протяжении сотен лет. Странная маленькая семья. Никс обратила мужчину и ребенка, когда нашла их почти мертвыми, и приняла как своих. Она ушла на некоторое время, увезя их подальше, чтобы помочь им приспособиться к своей новой природе. Когда она вернулась в гости несколько лет спустя, твой отец вместе с другими охотниками пришел наказать Никс за то, что она их обратила.

— Почему они хотели наказать ее? Разве она их не спасла?

— Ты помнишь книгу Ван Хельсинга и ее принципы?

Она кивает.

— Не убивай людей… но они уже умирали.

— Верно, но она все равно нарушила правила. Независимо от того, как мы к этому относимся, они пришли и убили новобрашенных вампиров, пока мы с Никс были на работе. На следующее утро мы нашли их расчлененными и по-настоящему мертвыми. Я никогда не видел ее в таком состоянии. За эти годы мы теряли людей, но никогда не теряли тех, о ком она глубоко заботилась. Никогда тот, кого она произвела на свет, чтобы стать частью ее семьи.

— Значит, Никс хотела отомстить.

Я опускаю голову и наклоняюсь вперед, глядя на нее поверх кофейного столика.

— Я тоже. В доме текла кровь охотника, твоего отца, и она поклялась выследить и убить мужчин, уничтоживших ее семью. Я согласился помочь, потому что они были семьей.

Деми наклоняет голову набок.

— Если там была кровь, почему ты убил так много других?

— Найти твоего отца было непросто. Никс было все равно, помогут они ему или нет, да и мне тоже. На мой взгляд, в ту ночь охотники зашли слишком далеко.

— А мой отец? — спрашивает она, у нее перехватывает горло.

Грусть наполняет связь.

— Мы долго охотились на него… в конце концов нам всем надоело убивать.

Она поднимает бровь, словно говоря, тем не менее, ты это сделал.

— Это правда. Особенно когда мы убивали тех, кто не участвовал. Так или иначе, Никс начала ходить одна. Я следовал за ней и пытался отговорить ее от этого, убедить ее, что она взяла достаточно крови, но она не соглашалась. Я был там, пытался отговорить ее снова убивать, когда твой отец вышел из бара, пахнув корицей и кардамоном. Той же крови, которую мы учуяли в доме Никс.

Деми сдвигается и отводит взгляд.

— Я не собирался ей помогать, но она плохо соображала и собиралась убить себя. Поэтому я вмешался прежде, чем до этого дошло. Я застрелил твоего отца, дав Никс возможность забрать его сердце.

Я мчусь в свою комнату и хватаю ожерелье, которое Никс сунула мне в руку в качестве сувенира много лет назад, из задней части ящика для носков, где я его спрятал. Когда я вернулся, Деми стоит и держит нож наготове. Я останавливаюсь и поднимаю руки, чтобы успокоить ее.

Ее взгляд останавливается на ожерелье, и она задыхается.

— Я это уззнаю.

— Это принадлежало твоему отцу. Ты хочешь забрать его?

Вырвав его у меня, она прижимает его к груди.

— Это не твой грандиозный жест, не так ли?

Я качаю головой.

— Нет, это начало того, что я прошу у тебя прощения.

Лицо Деми на мгновение смягчается, когда она смотрит на ожерелье в кожаном переплете, на котором держится кольцо из стерлингового серебра. Затем оно говорит.

— Для этого потребуется нечто большее, чем просто история и ожерелье, которое ты снял с тела моего мертвого отца, Маттео.

Я засовываю руки в карманы.

— Я знаю.

Это только начало.

Кольт

Я просыпаюсь раньше, чем Деми. Она прижалась к моей руке. Вчера вечером, после того как ее родители заверили ее, что с ними все будет в порядке, мы вернулись к ней домой, и она попросила меня остаться.

Ее кожа теплая на моей обнаженной груди, а мой член шевелится в боксерах. Я слегка поправляю ноги, надеясь, что она не заметит.

— Мммм, куда ты идешь? — спрашивает она мягким голосом, извиваясь на кровати, чтобы прижаться ко мне.

Ее задница идеальна, а эти круглые ягодицы самым восхитительным образом упираются в мои бедра.

У меня было полное намерение дать ей пространство и не принуждать ее к сексу. Она прошла через многое, и я не хочу быть засранцем. Но если она продолжит так тереться об меня, я дам ей то, что она хочет.

— Дразнишь меня, — шепчу я ей в шею, прежде чем укусить ее. Я пока не повреждаю кожу.

Она выгибает спину и поворачивает бедра, так что ее задница касается моего члена.

— Это дразнит, если я планирую довести дело до конца? — Она закидывает руку назад и кладет ее мне на шею, поворачивая свое тело ровно настолько, чтобы я мог поймать ее пухлые губы своими.

Стона, который она издает у меня во рту, достаточно, чтобы я потерял контроль. Я двигаюсь так, чтобы оказаться на ней сверху, мои руки по обе стороны от ее головы, и прижимаюсь бедрами к ее ногам.

Она подстраивается так, что я идеально подхожу к ней. Я наклоняю голову и снова целую ее, кусая ее нижнюю губу и дергая ее.

— А кто тебя дразнил? — Ее рука скользит по моей груди и обхватывает меня поверх боксеров. — Я не понимаю, почему ты все еще в одежде.

— Больше ни слова. — Я вскакиваю с кровати, срываю с себя боксеры, прыгаю обратно на матрас и сдергиваю с нее пижамные штаны и стринги, пока она снимает майку.

Ее соски затвердели и ждут внимания, поэтому я опускаю губы на правый, кружа и покусывая, прежде чем перейти к другому. Она запускает пальцы в мои волосы, задыхаясь, когда я повреждаю кожу, втягивая в рот немного крови и кожи.

Пока я облизываю и покусываю ее, я просовываю палец внутрь нее и ухмыляюсь, когда она стонет от внезапного вторжения. Я добавляю еще один палец и сгибаю их, лаская ее стенки, медленно вытягиваю их и обвожу большим пальцем ее клитор.

Деми хнычет подо мной, и мне это чертовски нравится. Когда она шепчет «пожалуйста», я перестаю ее готовить и выравниваю головку члена по ее центру. Я обхожу ее вход и смотрю ей в глаза.

Она смотрит, где наши тела почти соприкасаются. Когда она понимает, что я еще не вхожу, она смотрит на меня.

Ее зрачки расширяются, и она делает глубокий вдох.

— Ждешь приглашения?