Кира Касс - Наследница
— Ладно, несите свою гитару, — сдалась я.
— Две минуты!
Он вихрем унесся прочь, а я с сомнением покачала головой. Надеюсь, он не станет трепаться, что меня так легко уломать.
Я направилась в Женский зал в тайной надежде, что он свободен. Там действительно не было никого, кроме мисс Марли, сидевшей в углу с книгой в руках.
— Ваше высочество, — приветствовала меня она.
Ужасно забавно. Из уст маминых подруг официальное обращение звучало подобно милому прозвищу типа Тыковки, Малышки или Детки. Я в принципе не возражала, хотя и находила это несколько странным.
— А где мама?
Мисс Марли закрыла книгу:
— У твоей мамы мигрень. Я хотела с ней посидеть, но она меня отослала. У нее от малейшего звука раскалывается голова.
— Ой! А у меня сейчас тут будет свидание, но, может, стоит его отменить и проведать маму.
— Нет, — ответила мисс Марли. — Ей сейчас нужен покой, да и вообще, твои родители только обрадуются, что у тебя впереди еще одно свидание.
Я задумалась. Что ж, если маме действительно так плохо, тогда, возможно, действительно лучше переждать.
— Э-э-э... Ну ладно. Вы не возражаете, если я займу эту комнату? Мы с Бейденом хотим немного помузицировать, — сказала я и, покосившись на мисс Марли, добавила: — В прямом смысле слова.
Она захихикала и поспешно поднялась со стула:
— Нет проблем.
— А вам не кажется немного странным, что Кайл тоже во всем этом участвует? — неожиданно вырвалось у меня. — И я иду с кем-то другим на свидание? Как по-вашему, это нормально?
— Меня действительно потрясли ваши фотографии на первых полосах газет, — обескураженно покачала она головой, затем подошла поближе и добавила доверительным тоном: — Но ты, наверное, забыла, что, кроме твоих родителей, в Отборе тогда участвовал еще кое-кто. — (Я вдруг почувствовала себя форменной идиоткой. Ну как, как я могла выпустить такое из головы?!) — Я прекрасно помню, как твой отец в поисках подруги жизни старался уделить внимание каждой девушке и каждую ублажить. А тебе сейчас гораздо труднее, потому что на карту поставлены гораздо более важные вещи. Ты сейчас творишь историю и одновременно переключаешь на себя внимание населения. Сказать, что это безумно тяжело, — значит ничего не сказать.
— Ваша правда. — Я понуро опустила плечи, в очередной раз ощутив груз возложенной на меня миссии.
— Не знаю, чем там закончится у вас с Кайлом... хм... при нынешнем положении дел, но я буду немало удивлена, если он попадет в начало твоего списка. И тем не менее я тебе очень признательна.
— Но за что? — растерялась я. — Ведь я же ничего такого не сделала.
— Нет, сделала. Ты позволила родителям получить временную передышку, что весьма благородно с твоей стороны. Но ты и мне дала передышку. Ведь я не знаю, как долго мне удастся удерживать Кайла возле себя.
И тут раздался стук в дверь.
— Это Бейден, — объяснила я.
— Сиди. Я его впущу. — Мисс Марли положила руку мне на плечо.
— Ой! — удивился Бейден, когда мисс Марли открыла дверь.
— Не волнуйся, — хмыкнула она. — Я ухожу. Она тебя ждет.
Бейден заглянул через ее плечо и улыбнулся. Он не скрывал своего торжества, что наконец-то останется со мной наедине.
— Так, значит, это оно и есть? — поинтересовался он, махнув рукой куда-то за моей спиной.
Обернувшись, я поняла, что он имеет в виду фортепьяно.
— Да, оно самое. У него великолепный звук, а в комнате прекрасная акустика.
Бейден пошел за мной, и я слышала, как гитара в чехле бьет его по бедру или задевает за мягкую мебель.
Даже не спросив у меня разрешения, Бейден придвинул к фортепьяно табурет. Для разминки я исполнила гамму, пробежав пальцами по клавишам.
Бейден настроил свою гитару, обшарпанную и потемневшую от времени.
— А как давно вы играете? — поинтересовался он.
— Сколько себя помню. Когда я была еще крошкой, мама усаживала меня рядом с собой, и я невольно у нее училась.
— Люди говорят, ваша мама слыла фантастическим музыкантом. Кажется, однажды я видел по телику ее выступление, вроде бы на рождественском концерте.
— Да, она любит выступать с концертами на Рождество.
— Наверное, это ее любимое время года? — догадался Бейден.
— В каком-то смысле да, но не всегда. Вообще-то, она садится за фортепьяно, когда у нее плохо на душе.
— Что вы имеете в виду? — спросил он, подтягивая последнюю струну.
— Понимаете, — ушла я от прямого ответа, — праздничные дни тоже иногда бывают довольно напряженными.
Я не имела права рассказывать о маминых переживаниях. Ведь именно в Рождество она потеряла отца и сестру, уж не говоря о том жутком вооруженном нападении, во время которого чуть было не погиб папа.
— Поверить не могу, что во дворце кто-то может грустить в Рождество. Вот если бы она была бедной, тогда другое дело.
— А почему?
Он улыбнулся своим мыслям:
— Обидно, когда твои друзья получают горы подарков, а ты ни одного.
— О...
Бейден походя подчеркнул наше социальное неравенство, но при этом, в отличие от многих, абсолютно беззлобно. Тогда я присмотрелась к нему более внимательно. Да, гитара явно была дешевой и старой, а вот о его финансовом положении оставалось только гадать, поскольку, как и другие Избранные, одет он был в то, что ему выдали во дворце.
— Вы ведь учитесь в колледже, да? — спросила я.
Он кивнул:
— Да, за мной сохранили место. Профессорам еще не приходилось сталкиваться с подобными случаями, но мне разрешили отсылать домашние задания прямо отсюда, чтобы я мог спокойно закончить семестр.
— Что ж, действительно впечатляет.
— Да, я твердо знаю, чего хочу. И сделаю все возможное и невозможное для достижения своей цели.
Я ответила ему удивленной ухмылкой:
— И как тогда в ваши планы вписывается Отбор?
— Эй, давайте замнем для ясности. — Ни раздражения, ни злости. Бейден воспринял это как веселую шутку.
— Полагаю, вопрос вполне закономерный. — Я начала играть одну из тех классических вещей, которой научилась у мамы.
Бейден знал произведение и с удовольствием принялся мне подыгрывать. Я даже представить себе не могла, как здорово оно будет звучать в сопровождении струнного инструмента.
В результате победила музыка, и мы оставили разговоры. Но не перестали общаться. Он следил за моими глазами, я — за его пальцами. Еще никогда в жизни я ни с кем не играла дуэтом, не считая, конечно, мамы, и неожиданно для себя по-настоящему увлеклась.
Мы слаженно сыграли произведение от и до, сфальшивив разве что два или три раза. А когда мы закончили, Бейден просто сиял от восторга:
