Мария Сакрытина - Клятва (СИ)
радости. На войну нужны были деньги, которых в казне традиционно не хватало, а лорды
давать взаймы не желали – они не понимали, почему мы до сих пор не ведём с Югом
переговоры. Солдаты устали, новобранцев надо было учить – или отпускать в поля,
потому что набирали их из крестьян, и урожай собирать было некому. На наёмников денег
не было. И даже на провиант для армии и одежду – тоже не было. А купцы почему-то не
хотели отдавать свои товары за просто так. И со всем этим надо было как-то воевать, потому что южане периодически «просыпались» и наступали и угоняли в рабство наших
крестьян – тех, которых мы сами ещё не угнали в армию и не уложили в бою.
Бред, по-моему. Когда рядовым был, жилось легче. Приказ – и выполняю. А тут же да,
бездна их всех забери, думать надо.
Я наблюдал, как в ставке решают те же задачи, которыми мы занимались на уроках –
только на этот раз от решения зависело слишком много. Первое время это сводило с ума.
Но я привык. А потом, когда южане совсем расшалились, и под Загребом вломились в наш
тыл, фельдмаршала ранило, и вокруг царила паника, мне удалось собрать несколько
кавалерийских эскадронов и начать ответное наступление. Ворий помог – командиры тех
эскадронов хорошо меня знали. У кого-то я служил, с кем-то дрался, кого-то от стрелы
закрыл…
В общем, тогда я получил своё первое звание и дальше по службе двигался очень быстро.
Связи мне очень помогали: положа руку на сердце, без них я ничего бы не добился. Будь
ты хоть трижды храбрым и умным, разбирайся в тактике и стратегии лучше древних
полководцев – ничего у тебя не выйдет, если ты никто.
А у меня ещё и гонор, к тому же, был. Меня, правда, научили – что у опекуна, что в школе
– не грубить в лицо старшим по званию. Но подчиняться – нет, это я умел плохо.
После Загреба генерал-фельдмаршал отправил меня в другую часть – сержантом под
начало графа Сиерса. Граф был вылитый лорд в моём представлении – весь в
драгоценностях, одет по последней моде, надушен, напомажен. Это на войне-то. Тучный, на лошади сидел кое-как. И всё делал медленно. Думать он, по-моему, не умел, но
старательно делал вид. И губами, когда приказ отдавал, шевелил ме-э-э-едленно. Я всё
удивлялся, как его ещё в плен не утащили – лакомый же кусочек, мечта ювелира. Графу
повезло, правда, что его часть была в тылу.
Но фронт постоянно двигался – южане благодаря их чародею могли запросто послать
целую армию в тыл, и ни одна мышь их бы не заметитила. Когда это случилось с нами,
граф Сиерс смог отдать лишь один вменяемый приказ: бегите. Его лакеи суетились, спасая
вместе с жизнями имущество графа – десяток громадных сундуков. Граф смотрел на них –
на нас – снова на них. И шлёпал ртом. В конечном итоге нам всем было приказано
разойтись, а точнее, как уже писалось ранее – бежать.
Дурдом. Я мысленно послал приказ в бездну, отвёл своих стрелков в лес за болото, куда
главный козырь южан – кавалерия точно бы не сунулась. А, когда овидстанцы стали
радостно вырезать наш тыл – точнее, то, что от него осталось – мы их обстреляли. И
ничего они не смогли сделать своими лёгкими, удобными в атаке, но совсем не удобными
в дальнем бою луками. Наши стрелы летели дальше, а их конница увязала в болоте, не
добравшись до нас. У нас кончались стрелы, мы добивали южных рыцарей, вытаскивали
стрелы из трупов и стреляли снова. И снова – пока не подошло подкрепление.
Следующим утром генерал-фельдмаршал вызвал меня в ставку. И, сурово глядя в глаза,
поинтересовался:
- Ты хоть понимаешь, что звание офицера не даётся без титула?
Я, вытянувшись перед ним в струнку, только моргнул.
- Всё ты понимаешь, дурень, - вздохнул лорд Роберт. – Вот что мне с тобой делать, скажи?
Я тебя сейчас повышу – и знаешь, что начнётся? Вся, вся эта свора кинется тебя
догрызать. Ты из дуэлей вылезать не будешь, мальчишка. Пока не помрёшь. Ты это
понимаешь?
Я снова моргнул.
- Дурень, - пробормотал милорд. – Ну ладно ты, щенок. Но этот кретин! Нахрена он
разворошил осиное гнездо, а? Не понимал? Нет, Джереми всё понимал… И вот что с
тобой делать?
«Дай мне то, что я заслужил!» - готов был закричать я. Зубами выгрыз, кровью полил я
этот титул, Великий Отец, он должен быть мой!
Лорд Роберт и так всё понял.
Приколол мне звезду на грудь, выдал шкатулку со свитками. Буркнул:
- После молитвы вечером посвящу тебя в рыцари. Готовься, сэр Ланс, теперь от тебя не
отстанут.
Да плевал я на всех!..
Видимо, это было практически написано у меня на лице – лорд Роберт скривился. И вдруг
спросил:
- Что там твои кричали, когда в атаку шли? Вольно, Ланс, что ты тут, как во дворце… Так
что?
Я выдохнул.
- Валентин, милорд.
- Королевское имя, значит? – поднял брови генерал. – Любишь короля?
Я изумлённо уставился на него.
- Так точно, сэр!
- Дурень! – выплюнул он мне в лицо. И тише добавил. – Тебе имя Рэйан де Боттер что-
нибудь говорит?
- Так точно! – удивлённо откликнулся я. И добавил под его испытывающим взглядом. –
Мы друзья.
- Друзья, - протянул милорд. – И не боишься друга потерять?
О чём это он?
- Никак нет, сэр!
- Дурень, - в который раз вздохнул сэр Роберт. – Иди. Свободен.
Так я стал рыцарем, кавалером Ворена Второй Степени. И, как милорд и предсказывал,
действительно долго потом дрался на дуэлях. Вот только я не умер. Меня даже ранили
редко – точно хранил кто. А после того, как на трёх дуэлях подряд я выжил, а противники
умерли, вызовы прекратились. До этого каждая шавка благородная, даже мелкая, горела
желанием «надрать выскочке задницу». Перспектива сыграть в ящик их слегка охладила.
Прошёл ещё год. Я дослужился до лейтенанта – в то же время страсти на фронте немного
поутихли. В ставку снова приехал король и задержался. Мы, наконец, вели с южанами
переговоры о мире, процесс был долгий, муторный, и пока эта каша тянулась, лорды во
главе с королём развлекались. Я снова дрался на дуэлях. Потом на одну из них
секундантом вызвался быть Его Величество – точнее, поставил нас перед фактом. И я
имел счастье наблюдать, как мой противник просит у меня прощения за то, что назвал
меня безродным выскочкой. С тех пор меня почему-то стали считать кем-то вроде
фаворита Его Величества, и убивать уже боялись.
