Мария Сакрытина - Клятва (СИ)
сообщение о его смерти, подписанное королём». Я уверял, что это ничего не значит, что
король тут ни при чём – по поводу Его Величества наши с Рэем мнением всегда
расходились. Как я понял, родители Рэя когда-то возглавили оппозицию, и потому были
убиты. После пропал старший брат. А когда в имение Боттеров явились королевские
приставы с сообщением о запредельных долгах и угрозами отобрать имущество и титул,
маленький Рэй, оставшийся единственным мужчиной по линии наследования, онемел. Его
старшая сестра тогда как раз входила в возраст, когда приличная леди должна выйти в свет
и обзавестись хотя бы парочкой кандидатов в женихи. Но кому нужна была девица из
опального рода, пусть хоть трижды хорошенькая?
Осиротевшую семью неожиданно для всех спас король Валентин, вызвав леди Мадлен во
дворец и осыпав её дорогими подарками. Рэй рассказывал об этом, сжимая кулаки, а когда
я два раз переспросил, в чём дело, «закричал», что всем стало ясно: Мадлен согрела Его
Величеству постель. Великое дело – переспать разок, тем более с королём. Но для Рэя это, очевидно, было сродни бесчестью.
Зато под протекцией Его Величества Мадлен стала популярна, у неё появилось достаточно
поклонников, а королевские «награды» избавили от странных, невесть откуда, по мнению
Рэя, выплывших долгов.
Сейчас леди Мадлен собиралась замуж за очень влиятельного графа Винсента, и всё у неё
вроде бы было хорошо. Рэй говорил об этом нехотя. Видно было, что он всё ещё стыдится
«подачек» Его Величества и даже «опозоренной» сестры.
А я думал, что не понимаю этих благородных: им поможешь, и они ещё кочевряжатся.
После выпуска, несмотря на четыре года обучения Рэй не собирался в армию – немому,
считал он, там делать нечего. Зато он мечтал проявить себя на государственной службе.
Как именно, я не интересовался. Моё будущее мне самому виделось весьма смутно –
кроме желания в конце концов попасть в королевскую гвардию. И вообще-то путь туда
был лишь один.
Я рассказал об этом Рэю ночью перед его выпускным, когда мы сбежали на Дозорную
башню. Попытался спокойно – не получилось: Рэй всегда воспринимал в штыки всё, что
касалось короля.
- Да пойми ты, да, он король, но он о нас думает! О черни, крестьянах – как вы там нас
ещё называете? Он снизил налоги, он раздавал зерно в неурожайные годы – из
собственных запасов раздавал! Он не даёт южанам уводить нас в рабство, как они
привыкли делать при его отце. Ты знаешь, что такое рабство? Прекрати, я знаю, что ты
думаешь: будто в нашей же Мальтии оно не легче. С такими, как я – может быть. Но про
южан нам снятся кошмары, Рэй. А он хочет прекратить это. Да подожди ты! Рэй, такому
королю хочется служить. Правда, ты не знаешь, в конце концов, что такое голод. Не
знаешь, что такое молиться о здоровье и благосостоянии короля, когда твой господин-
барон тащит тебя на барщину, этим же королём узаконенную. Такого, как я, ещё не
достигшего совершеннолетия – тоже тащат, понимаешь? Валентин отменил её, ты знаешь?
Барщину. И хочет запретить продавать нас, как скот или рабов, как это на юге все делают.
Он видит в нас людей – а ведь он король. Почти бог для нас. Ты всё это не понимаешь, Рэй. Ты никогда… Извини, но я правда им восхищаюсь. Я не хочу слышать все твои
доводы в сто пятый раз. В конце концов, разве это не наш долг – служить королю?!
Пальцы требовательно застучали по моему плечу.
«В гвардию берут по протекции и только бывалых воинов. Ты никогда не воевал. На что
ты надеешься?»
Я собрался с духом.
- Сбегу на границу. На южную. Там вечно всё кипит. И мне не нужна протекция, я всего
добьюсь сам. У меня получится.
Как я и предполагал, это вызвало бурю негодования. Рэй метался от ограды к ограде,
размахивал руками, забывая отстукивать пальцами. А когда понял, что это не помогает, полез в драку – это всегда было его последним аргументом со мной.
Мы катались по грязному каменному полу, и не знаю, чем бы это кончилось. Боюсь, ничем
хорошим, но просто не успело. Воздух вдруг сгустился, стремительно потемнел – до этого
лунная, звёздная ночь была. Летняя, яркая. На расстоянии локтя видно чётко. А тут –
пропало всё. И в наступившей совершенной тишине далёкий женский голос что-то
говорил на высоком мальтийском – но очень далеко, не разобрать. А потом наступившая
тишина взорвалась яростным гулом, темнота неожиданно схлынула, и я наконец-то
выдохнул – даже не заметив, как задержал дыхание.
Рэй лежал рядом со мной, свернувшись в клубок, закрыв лицо ладонями. И крупно
дрожал. Я позвал его, но он не откликнулся, а когда я потряс его за плечо – отшатнулся, закрывая руками голову. Из крепко зажмуренных глаз текли слёзы.
Я сильно испугался, особенно когда он, немного придя в себя, вдруг задрал голову,
уставившись на расчистившееся небо, и беззвучно захохотал, указывая на что-то среди
звёзд. Как сумасшедший.
Думаю, это был припадок, но раньше с Рэем такого не бывало.
Я отвёл его в свою каморку. В «казарму» отпускать в таком состоянии было нельзя, он
ведь даже шёл с трудом. А на мою кровать повалился и заснул, как убитый – после
принесённого ключницей чая с сонными травами.
«Ты ведь не передумаешь? - сказал он утром в ответ на мои беспокойные расспросы. –
Ехать на границу. Ланс, там ужас. Ты, - его пальцы дрожали, когда она показывал, – не
понимаешь. У южан чародей».
- Ну и что? - удивился я. Читал я в исторических книгах и про войны с чародеем. Там, среди сухих описаний битв, эти детские страшилки не казались такими уж ужасными. -
Подумаешь, чародей! У нас, вон, тоже типа призраки водятся.
Рэй снова захохотал и, кажется, был близок к новому припадку. Но обошлось.
Он больше не делал попыток меня отговорить. А на прощание вместе с заверениями «мой
дом – твой дом», «только посмей мне не писать» и так далее подарил браслет-амулет
Вория, сплетённый из кожаных тонких шнуров. Среди них я заметил тёмные и светло-
русые пряди – мои и его. Амулет. Рэй ничего не добавил, но и так было понятно: плёл сам.
С этим браслетом я не расстаюсь до сих пор и уверен: он спасал меня не раз. А тогда Рэй
одел его мне на руку и шепнул: «Не забудь вернуться». Я отмахнулся, пообещав написать, когда доберусь до границы.
Спустя седмицу после его отъезда я сбежал – даже не сдав последний экзамен. Без труда
