Элинор Одна Из Трёх - Мечта всей жизни!
— Очнулась, голубушка? — бодрым голосом Хранителя проорали у меня над ухом.
От неожиданности слегка подскочив на кровати и попутно уронив на пол тяжёлое ватное одеяло, я попыталась оглядеться.
— Терри, так тебя растак! Совсем сдурел?! Я чуть не померла со страху!! Э-э… Терри, ты где? Терричек, милый, я, кажется, ослепла! Совсем! Я ничего не ви-ижу-у-у!!!
— Прекрати орать, Элька. Ещё б ты что-нибудь видела. Чем глотку драть, потренируйся лучше в спортивном поднятии век на скорость. Поднимешь за секунду — получишь конфетку.
— Лучше топор — голова просто раскалывается… Что ты сказал?! Веки закрыты??
Я шустро ощупала область глаз и пришла к неутешительному выводу — на свалку пора срочно. Желательно прямо сейчас. Глаза-то и впрямь закрыты. А я тут воплю. Стыдно-о.
— Кх-кх… Терри, дорогой… А вот не объяснишь ли бедной девушке, что тут случилось? Я, вся такая больная и хилая, прихожу в себя в постели, перемотанная бинтами, что твоя мумия, — оглядев ноющее под повязками тело. — Ты у моего изголовья терпеливо ждёшь, когда же ненаглядная Эличка откроет глаза. После чего непривычно любезно со мной общаешься, ни разу ещё даже не наорал… Наступил конец света?
— Нет, Элли. Хуже.
— Хуже? Неужели Сорини решилась-таки на экстремальный стриптиз? А я, грешным делом, вознамерилась помешать сему грандиозному действу свершиться, напирая на то, что местные мужики ещё не привыкли у женщин на месте традиционных волос в интересных местах видеть зеленоватую чешую, и я искренне беспокоюсь за их душевное здоровье и потенцию. После чего оскорблённая за весь русалочий род Слышащая огрела меня по кумполу своей любимой каучуковой дубинкой, и теперь у меня в черепе вмятина, точно повторяющая форму резинового орудия?!
Терри пару минут беззвучно открывал и закрывал рот — видимо, тоже воображение хорошее. Затем взял себя в руки:
— Кхм… Ну не совсем… Короче, тебя неплохо подрала одна симпатичная и на диво безобидная киса. Пару дней ты провалялась в бреду, с жаром, в судорогах. Тебя корчило, ломало, — ужас какой! — И после всего этого ты на удивление не померла, а вот очнулась, живая, и, по-моему, уже практически здоровая.
— …И от чего меня так мощно корячило?
— Я ж говорю — киса подрала.
— Эта киса что, размером с бронепоезд была? И почему я после всего ещё жива??
— Вот и я удивляюсь.
— Добрый ты!
— Невероятно, но… Если я хоть что-то понимаю в магии… Благодаря когтям этой милой кисули, яд с которых ты каким-то совершенно немыслимым образом «переварила» — случаев чего я не припомню — ты приобрела полный иммунитет к пожирателям магии, — держите меня! Терминатор отдыхает! — Будь то артефакты, люди, звери или природные аномалии. Э-э… Поздравляю! — Закончивший рассказ Хранитель деликатно хлопнул меня по плечу, добавив себе под нос:
— Ну и девицы пошли — даже яд их не берёт. И что же остаётся бедным мужчинам?
— Я бы на твоём месте так за них, мужиков то бишь, не переживала. В вашем распоряжении остаются такие замечательные своей безотказностью средства, как колесование и топор. Кувалда вот тоже неплохо помогает. Газовая горелка, на худой конец! Хотя… Газа-то, боюсь, у вас ещё нет… Рекомендую азотную кислоту: помогает железно, относительная дешевизна и легкодоступность, лучшие рекомендации потребителей из мира богемы — сам Радищев не гнушался…
Терри кое-как рукой подобрал отпавшую челюсть и судорожно сглотнул:
— Порой, Элеонора, ты меня пугаешь.
Дык не только тебя, голубчик, не только тебя. Вам бы с Морри это обсудить — много нового узнал бы. А вот и она, кстати. Легка на помине.
Глава девятая
— Эличка, девочка моя, как ты? — старательно ощупывая моё и без того болезненно реагирующее на малейшее движение тело, фальцетом завывала Морка, умудряясь каким-то немыслимым образом при всём при этом драматично заламывать руки.
Организм мой долго такое издевательство выносить не смог, исторгнув из самых своих глубин грандиознейший по своей силе и эмоциональности вопль:
— Мор-ри-и-и!! Так тебя перетак с прихлёстом да через колено вприсядку карриссима мамма мия!!! — к чему в конце была упомянута Божья Матерь, я объяснить не могу. Наверное для большей выразительности. Хотя куда больше — хорошо хоть без матов обошлась. — Оставишь ты наконец мой несчастный организм в покое или нет?! На мне живого места нет от царапин и синяков! Ты считаешь, им приятно ощущать твои загребущие ручонки?!
Пригладив встрёпанные моим мощным рыком волосы, подруга как ни в чём не бывало присела на освобождённый Хранителем стул:
— Вижу, ты идёшь на поправку. Голосовые связки так точно в отличном состоянии.
— Морри, голосовые связки — единственное, что а-абсолютно не пострадало в злополучной схватке!
Лес встречал нас возбуждённым птичьим гомоном и дурманящим ароматом зреющих трав. Наш маленький отряд неспешно продвигался на юго-восток, к замку Селот, владению доблестного нола Брэссета.
Через пару дней после моего памятного пробуждения коллегиальное собрание в лице спутников постановило, что Элечка абсолютно здорова и готова к дальнейшему путешествию, и мы двинулись в путь.
Провожать дорогих гостей вышла вся деревня. Староста сентиментально пустил слезу и по-тихому попытался вовлечь нас в очередную пьянку, коварно предложив «выпить на посошок» (а вот тут явно прослеживается Моркина просветительская деятельность — научила местных русским традициям, называется!). Мы благоразумно отказались, а Морри я вовремя успела отвлечь от опасной темы, втихаря мазнув под хвост её каурой кобыле заблаговременно раздобытым у селян местным аналогом скипидара. Манёвр удался на славу — лошадка с диким ржанием взвилась на дыбы и резво взяла с места, мгновенно переходя в галоп. Слава Хранящим, в нужном направлении. Я с удовольствием прислушалась к удаляющимся Моркиным воплям, с невинным видом похлопав ресницами в ответ на недоумённые взгляды соратников, и бодро вскочила в седло.
Далее были долгие благодарственные речи, приглашения заезжать ещё, рыдания в стиле «да на кого ж вы нас…» и прочие традиционные атрибуты прощания.
Под занавес я тепло распрощалась с «братом», многообещающе поцеловав его в лоб, и торжественно убыла вслед за Морри.
Мы наконец-то имели возможность передвигаться на лошадях, коими нас щедро снабдил староста, не без влияния невестки — матери моего названного братца.
Засмотревшись на курлыкающую неподалёку птичку, я не сразу поняла, что со мной уже некоторое время пытаются заговорить. Всё тем же непривычным для вашей скромной слуги способом — мысленно то есть.
