Элинор Одна Из Трёх - Мечта всей жизни!
Терзали меня, конечно, смутные сомненья, что соблазнителя я все-таки верно угадала — укрывался небось за мороком, маг хренов. А меня, гад, совершенно точно и после извинений не простил — недаром мы с Миркой тогда так шустро удирали из Деании. Заплывший глаз темного, помнится, обещал мне очень много хорошего.
— Эль, а я соскучилась. По твоей квартире, по высотным домам. По лимонаду этому дурацкому. — Мелкая поболтала зеленоватую жидкость в бутылке и хмыкнула. — Жаль, посещение баров придется отложить месяцев на восемь.
— Не переживай, Мир, я тебе и так скучать не дам. Счастливая, — я вздохнула. — Родишь ребенка от любимого.
— Да, — тихонько сказала подруга и отвернулась.
Недостаточно быстро, чтобы я не заметила навернувшихся на глаза соратницы слез.
Бедная Мирка. Я безумно тосковала по темному, хотя не видела его всего часов пятнадцать. А каково ей.
— Мир, все будет. И будет хорошо, — я ободряюще похлопала подругу по плечу.
— Конечно, — вздохнула она. — Эль, я… О-ой!
Она схватилась за живот и согнулась пополам.
— Мир, что? Ты чего? Болит? Как… Почему… Стой, я сейчас скорую вызову! — я не на шутку перепугалась за мелкую и ее будущего отпрыска и опрометью кинулась к телефону.
— Эль… Не надо… Ох… Отпустило. Почти… О-ой!
Мирка вдруг дернулась всем телом и начала таять. Как снеговик под африканским солнцем, только от подруги не оставалось вообще ничего, даже грязноватой воды.
— Мир! — заорала я, кидаясь к подруге. Но поймала руками лишь воздух.
Месяц подходил к концу. Близилась сессия. Я жутко тосковала по Нилу. Беспокойство за подругу принимало глобальные масштабы — она снилась мне. Каждую ночь. Снилось, что Мирку пытаются убить — зарезать, скальпировать, пристрелить. Каждый раз я просыпалась с криком, в слезах. Потом долго сидела на кровати, бездумно пялясь в стену, и корила себя. Что не уберегла. Не защитила.
Иногда я пробовала то или иное заклинание. Прощупывала пространство в поисках силы. Она была. Но в столь малом количестве, что наибольшее, чего я смогла добиться, это создание махоньких огоньков и простенький телекинез — полотенце из комнаты в ванну перетащить, борщ налить без помощи рук.
Одно радовало — в сумке, бывшей на мне в момент перемещения, находились подаренные гдертами вещи. Я иногда одевала их. Любовалась. И снимала, откладывая в сторону.
Я тосковала. Безумно тосковала по Мидорре, по Темисе и Нарсаше, по Кеану и Корису. Ужасно хотелось увидеть Лидана. Вера. Хранителя. И даже мерзкого Рейнона. И еще я жутко переживала за воохха.
Про Нила старалась не думать — слишком больно было.
Я тосковала.
— Эль, — на удивление ласково позвали меня голосом мелкой. Опять кошмар.
Приготовившись лицезреть гарпию при очередном мочилове, я оглянулась. Вокруг было светло. Тихо. Молочный туман обволакивал, баюкал.
— Эль, я рада тебя видеть. Я соскучилась, — из тумана вышагнула хрупкая фигурка. С большим животом. Мирка. Живая! И все еще беременная. Я не верила.
— Мир? Это ты?.. Девочка моя, это правда ты?! — я кинулась к подруге, крепко ее обняв.
Соратница ответила мне крепким объятием.
— Эль, ты не переживай. Я вернулась обратно. В Мидорру. Кеан сказал, это вампирья кровь выдернула своего сына. Вместе со мной.
— Так ты в Мидорре? И…С Кеаном? Я так рада!
— Да, Эль… Ты знаешь… Через пять октад наша свадьба.
— Мир! Правда?! Я счастлива за тебя!
— Я тоже. За себя. Он такой…Эль… Я даже не мечтала, что так будет.
— Мирочка, главное чтобы у тебя все было хорошо.
— Будет, — подруга улыбнулась.
— Мир… А как ты ко мне попала?
— Один из магов вампиров — а у них тоже есть маги — помог мне войти в твой сон, иначе я пока не могу вернуться в наш мир.
— Так ты побывала у вампиров?
— Я и теперь у них, — мелкая ухмыльнулась.
— И как там?
— Почти как в Деании, только страшнее. Но меня здесь любят.
— Мир, как славно. А…ты не слышала ничего о Ниле?
— Как? Ты разве не…ппи-ип…ппи-ип.
Я резко села на кровати, бездумно пялясь на верещащий будильник. Нет! Только не сейчас! Ну зачем?! Мира! Мирка-а!
Подхватив орущий прибор, я со всей дури швырнула его о стену.
Мирка!.. Теперь не уснуть. Как же так?! Я не дослушала!
— И вот такая моя жисть! — закончила я эмоционально-пьяный пересказ истории своей трагической любви, не забыв, естественно, заменить Мидорру более политкорректной Австралией, до которой в представлении большинства россиян как до острова Пасхи из Мексики классическим брассом, а магию спецтехнологиями и на удивление предусмотрительно умолчав о некротах и нежити.
— Мда, сочувствую тебе, подруга, — новая знакомая, которую я впервые увидела этой ночью в пресловутом пабе, ободряюще приобняла меня за плечи. — А что же тот парень. Беловолосый. Ты его любишь?
— До безумия. Не поверишь. Да я сама не верю, что так бывает. Но чувствую, его мне уже не забыть.
— Любовь — прекрасное чувство, — подмигнула мне знакомая, обнимая сильнее.
В какой-то момент я почувствовала, что из дружеского объятие незаметно так стало самым что ни на есть интимным, а рука собеседницы просто-таки наглым образом лежит на моей груди. На пару секунд я просто онемела.
— …Ты что себе?… — я безуспешно пыталась оттолкнуть нахальные руки, но сил на это почему-то не хватало — да она что, культуризмом на досуге увлекается?!
— Ну не всё же тебе надо мной издеваться, — низкий, хрипловато-насмешливый голос. Знакомый такой, родной буквально.
Рывком обернувшись, я с возмущением уставилась в тёмно-карие глаза девушки, тут же под моим изумлённым взором начавшие стремительно светлеть.
— Ну здравствуй, любимая, — странная девица с теперь уже серо-стальными глазами нахально, по-свойски так, чмокнула меня в приоткрытые от удивления губы. — Что, ты даже не скучала?
